Я – Товарищ Сталин 5 - Андрей Цуцаев

входа через ворота до выхода к грузовику, от первого выстрела до последнего шага. Он не спал две ночи, его глаза покраснели от усталости, но разум оставался ясным. Он знал, что Кэмпэйтай — это машина, перемалывающая всех, кто встаёт на её пути, и полковник был одной из её ключевых фигур.

Вечер 2 мая был душным. Низкие тучи, затянувшие небо, скрыли луну, и улицы Тэннодзи погрузились в полумрак. Уличные фонари отбрасывали тусклые пятна света на булыжники, где ещё днём сновали торговцы с корзинами овощей и рыбы, а велосипедисты звенели звонками, объезжая тележки. Теперь же район был пуст: лишь редкие прохожие в соломенных шляпах спешили домой, их тени мелькали под фонарями и исчезали в переулках. Группа двигалась по узкому переулку за домом полковника, их чёрные куртки и кепки сливались с темнотой. Лидер шёл впереди, его Намбу был заряжен, патрон в патроннике, палец лежал рядом со спусковым крючком, готовый к мгновенной реакции. За ним — взломщик с отмычками в кармане, его худощавое тело напряглось, глаза внимательно осматривали переулок. Наблюдательница с биноклем на шее держалась чуть позади, её шаги были лёгкими, почти невесомыми. Мастер ножа, чей клинок был спрятан в ножнах под курткой, двигался рядом. Стрелок, замыкавший группу, нёс винтовку Арисака, скрытую под длинным плащом. Их шаги были неслышны: матерчатые таби, надетые поверх ботинок, заглушали любой звук на каменных плитах.

Они остановились в переулке напротив дома, укрывшись за грудой деревянных ящиков. Ящики, сложенные небрежно, были покрыты грязью и пятнами от дождя, их края обросли плесенью, а некоторые доски прогнили, обнажая ржавые гвозди. Наблюдательница подняла бинокль, её глаза внимательно пробежали по улице. Улица была пуста, лишь слабый свет из кухни пробивался через бумажные сёдзи, отбрасывая мягкие тени на гравийную дорожку. Из дома доносились приглушённые звуки: звон фарфоровых мисок, тихий смех детей, мягкий голос жены, напевавшей мелодию, похожую на народную песню.

— Чисто, — прошептала наблюдательница, опуская бинокль. — Задний двор пуст. Окна кухни открыты, слышны голоса. Полковник, скорее всего, в спальне.

Лидер кивнул, его глаза пробежали по бамбуковому забору, выискивая малейшие признаки движения. Он жестом указал взломщику на ворота, а стрелку — остаться в переулке на случай, если кто-то появится. Стрелок занял позицию за ящиками, опустившись на одно колено, его винтовка Арисака была наготове, прицел направлен на вход в переулок. Его дыхание было ровным, сердце билось медленно, как у охотника, ждущего добычу. Остальные четверо двинулись к дому. Задняя дверь, деревянная, с бумажными вставками в рамах, была заперта на простой деревянный засов. Взломщик, присев, просунул тонкую проволоку через щель между дверью и косяком. Засов, старый и слегка рассохшийся, поддался за пять секунд. Дверь бесшумно скользнула в сторону, открывая тёмный коридор, пахнущий варёным рисом и слабым ароматом жасминового чая. Из кухни, дальше по коридору, доносились звуки: мягкий голос жены, напевавшей мелодию, звон фарфоровых мисок, смех сына, рассказывавшего что-то сестре, и её тихий ответ, полный мягкого укора. Лидер с пистолетом Намбу наготове вошёл первым, его шаги были лёгкими, как у кошки, таби заглушали любой звук. За ним — мастер ножа, чей клинок поблёскивал в тусклом свете. Наблюдательница, державшая маленький фонарик, включила его на мгновение, осветив коридор узким лучом, чтобы убедиться, что путь свободен. Взломщик замыкал группу, закрыв дверь за собой, его глаза внимательно следили за тылом.

Коридор вёл к узкой деревянной лестнице. Лидер, прижавшись к стене, указал наверх. Он знал планировку дома благодаря разведке наблюдательницы: второй этаж, три комнаты. Южная — спальня полковника, соседняя — жены, две дальше — детей. Группа поднялась по лестнице, их таби заглушали шаги, но каждая половица была потенциальной угрозой. Лидер шёл первым, его Намбу был направлен вперёд, глаза сканировали тени, выискивая малейшее движение. Мастер ножа держался рядом, его клинок был готов к удару, пальцы крепко сжимали рукоять. Наблюдательница осталась у лестницы, её пистолет смотрел вниз на случай, если кто-то войдёт через заднюю дверь или из кухни. Взломщик, с отмычками в кармане, следил за тылом, его худощавое тело напряглось, готовое к мгновенной реакции.

На втором этаже коридор был узким, с тремя дверями, обклеенными бумажными сёдзи, которые слабо пропускали свет из комнат. Лидер указал на южную дверь — спальню полковника. Мастер ножа прижался к стене, его клинок был готов к мгновенному удару. Наблюдательница, стоя у лестницы, держала пистолет двумя руками, её дыхание было ровным, но пальцы слегка дрожали от напряжения. Взломщик, стоя за лидером, проверял, чтобы коридор оставался чистым, его глаза метались от одной тени к другой. Лидер медленно толкнул сёдзи, которые скользнули в сторону без звука. В комнате было темно, лишь слабый свет уличного фонаря проникал через окно, отбрасывая длинные тени на пол. Полковник лежал на футоне, его дыхание было ровным, грудь поднималась и опускалась. Рядом, на низком деревянном столике, стояла масляная лампа, её слабый свет отражался от железного сейфа в углу комнаты. Под подушкой полковника виднелся край револьвера Намбу.

Лидер поднял пистолет, прицелившись в голову полковника. Его палец лёг на спуск, дыхание замерло, мышцы напряглись. Он знал, что первый выстрел должен быть точным — второго шанса не будет. Его сердце билось ровно, но в висках пульсировала кровь, адреналин обострял чувства. Он чувствовал запах татами, слышал далёкий звон посуды из кухни, видел, как тень от ветки вишнёвого дерева колыхалась на сёдзи. Но в этот момент половица под ногой мастера ножа издала тихий скрип, едва слышный, но резкий.

Полковник открыл глаза. Его рука метнулась к подушке, пальцы сомкнулись на рукояти револьвера. Лидер выстрелил первым. Пуля попала в грудь, тело полковника дёрнулось, кровь брызнула на татами, тёмное пятно быстро расползалось, впитываясь в солому. Второй выстрел в голову оборвал его жизнь — глаза застыли, рука с револьвером безвольно упала, оружие звякнуло о деревянный пол. Звук выстрелов, приглушённый стенами и сёдзи, всё же разнёсся по дому, эхом отразившись в коридоре.

Из соседней комнаты раздался пронзительный крик жены. Лидер, не теряя ни секунды, бросился к её двери. Мастер ножа с клинком в руке ворвался следом. Жена стояла у стола, её серое кимоно с узором из цветов было слегка помято, в руках она сжимала глиняный чайник, её глаза расширились от ужаса. Она открыла рот, чтобы закричать снова, но мастер ножа одним молниеносным движением вонзил клинок ей в горло. Лезвие вошло мягко, точно, кровь хлынула, заливая кимоно и пол. Чайник выпал из её рук, разбился о деревянный пол, осколки разлетелись, горячая вода