Я – Товарищ Сталин 5 - Андрей Цуцаев

Дочь, разбуженная шумом, выбежала из своей комнаты в коридор. Её длинная коса развязалась, волосы рассыпались по плечам, глаза расширились, увидев лидера с пистолетом и кровь на полу. Она развернулась, пытаясь бежать к лестнице, её босые ноги шлёпали по половицам. Наблюдательница, стоявшая у лестницы, подняла свой Намбу и выстрелила без колебаний. Пуля попала девушке в спину, она споткнулась и упала лицом вниз. Крик мальчика раздался из последней комнаты, высокий, полный ужаса. Мастер ножа, не останавливаясь, ворвался туда, его клинок сверкнул в свете лампы. Мальчик, спрятавшийся под футоном, пытался отползти к стене, его маленькие руки цеплялись за татами. Клинок вонзился в грудь, крик оборвался, кровь растеклась по полу, впитываясь в солому, как чернила в бумагу.

Лидер вернулся в спальню полковника, его дыхание было тяжёлым, но руки не дрожали. Он кивнул взломщику, который подбежал к сейфу в углу комнаты. Взломщик, встав на колени, достал отмычки. Замок, старый, но крепкий, с четырьмя штифтами, был сложнее, чем на воротах. Взломщик работал быстро, его пальцы двигались с хирургической точностью, уши ловили едва слышные щелчки штифтов. Через минуту замок поддался, дверца сейфа скрипнула, открывая кожаную папку, лежащую на металлической полке. Лидер вытащил папку, раскрыл её, бегло просмотрев содержимое: листы с отчётами, испещрённые мелким почерком, карты с пометками, списки с адресами. Он сунул папку за пазуху, застегнул куртку и махнул остальным. Группа, не оглядываясь, спустилась по лестнице, их шаги были быстрыми, но бесшумными, таби скользили по половицам. Они вышли через заднюю дверь, пересекли сад, где гравий хрустел под ногами, едва слышно в ночной тишине. Стрелок, всё ещё в переулке за ящиками, держал винтовку наготове, его глаза следили за входом в переулок, но никто не появился.

Группа выбралась через переулок, двигаясь быстро, но не бегом, чтобы не привлекать внимания. Их фигуры растворялись в темноте, сливаясь с тенями ящиков и заборов. Грузовик, старый, с пятнами ржавчины на кузове, ждал их у реки, спрятанный за грудой бочек, покрытых потрёпанным брезентом. Двигатель грузовика загудел, шины визгнули по камням, и машина рванула в ночь, растворяясь в лабиринте улиц Осаки. Дом остался в тишине, лишь кровь на татами и разбитый чайник свидетельствовали о бойне, которая длилась меньше пяти минут.

Глава 18

3 мая 1936 года, Берлин, Рейхсканцелярия

Тёмные бархатные шторы в кабинете Адольфа Гитлера в Рейхсканцелярии отсекали утренний свет, погружая комнату в сумрак, где тусклые отблески настольной лампы выхватывали из полумрака массивный дубовый стол. На нём громоздились карты Испании, испещрённые красными и синими пометками, отчёты Абвера с грифом «секретно», шифрованные телеграммы из Мадрида и Лиссабона, сложенные в аккуратные стопки, и несколько скомканных газетных вырезок с заголовками об «аварии» в Кадисе. Стены украшали портреты Фридриха Великого, чьи суровые глаза словно следили за происходящим, и подробные военные карты Европы, на которых Испания была обведена жирной чёрной линией. Воздух наполнял запах полированного дерева, чернил и лёгкий дым от сигары, которую Рудольф Гесс только что затушил в бронзовой пепельнице, стоявшей на краю стола.

Гитлер стоял у стола, его напряжённая, угловатая фигура казалась воплощением бури. Лицо пылало от гнева, глаза сверкали, кулаки сжимались так, что костяшки побелели. Он мерил шаги по персидскому ковру, каждый шаг сопровождался резким скрипом сапог, а его хриплый, резкий голос разрезал тишину.

— Позор! — рявкнул он, ударив кулаком по столу. Чернильница подпрыгнула, карта Кастилии сдвинулась, несколько листков слетели на пол. — Сначала похищение фон Кляйста, нашего лучшего командира в Испании! Неделя прошла, а мы не знаем, где он, кто это сделал, жив он или мёртв! Теперь этот взрыв в Кадисе — второй удар за неделю! И снова в Испании! Что творится, господа? Почему Франко, наш так называемый союзник, позволяет врагам разгуливать по его стране, уничтожать наши базы, убивать наших людей и унижать Германию перед всей Европой?

В комнате находились ключевые фигуры Третьего рейха, их лица отражали смесь напряжения и сдерживаемой тревоги. Вильгельм Канарис сидел ближе всех к столу, его худощавое лицо оставалось бесстрастным, но пальцы крепко сжимали серебряную ручку, поблёскивавшую в свете лампы. Его глаза внимательно следили за Гитлером, словно он пытался предугадать каждое слово фюрера. Герман Геринг сидел сгорбившись, его пухлое лицо покраснело, взгляд избегал прямого контакта с Гитлером, скользя по картам на столе. Йозеф Геббельс держал кожаную папку с заметками, его тонкие пальцы постукивали по обложке, а глаза перебегали от фюрера к остальным, выискивая момент, чтобы вставить слово. Генрих Гиммлер сидел прямо, его тонкие губы были сжаты в линию, а взгляд за стёклами круглых очков был холодным и расчётливым, как у хищника, наблюдающего за добычей. Генерал Вальтер фон Браухич, представлявший Вермахт, сохранял военную выправку, но его пальцы слегка дрожали, сжимая край стула, выдавая внутреннее напряжение. У двери стоял адъютант Гитлера, Отто Гюнше, с блокнотом в руках, его карандаш скрипел, фиксируя каждое слово фюрера, а лицо оставалось непроницаемым, как у статуи.

Гитлер остановился, его взгляд впился в Канариса, словно тот был виновен во всех бедах. Он наклонился вперёд, опершись руками о стол, и его голос стал ещё резче.

— Абвер! — прогремел он, ткнув пальцем в сторону Канариса. — Вы, Вильгельм, должны были обеспечить безопасность наших операций! Ваши люди в Кадисе ослепли? Склады с радиооборудованием, шифровальные машины, генераторы — всё уничтожено! Двадцать семь человек погибло, включая наших лучших техников! И вы мне говорите про «несчастный случай»? Верите в эту ложь, которую испанцы печатают в своих газетах? — Он схватил одну из вырезок и швырнул её на пол, бумага смялась под его сапогом. — Это была диверсия, и вы это знаете! Почему ваши агенты не заметили угрозы? Где ваша хвалёная разведка? Или Абвер занят только тем, что пишет отчёты?

Канарис поднял взгляд, его голос был ровным, но в нём чувствовалась стальная уверенность, несмотря на давление фюрера.

— Мой фюрер, — начал он, аккуратно подбирая слова, — мы изучаем обломки в Кадисе. Таймеры, найденные на месте, немецкие, производства «Gebrüder Thiel». Это факт. Но это не исключает диверсию. Кто-то использовал наше оборудование, чтобы создать видимость аварии. Это работа профессионалов, не партизан. Мы проверяем все версии: британцы, Советы, возможно, предательство внутри наших рядов. Мои агенты работают день и ночь, чтобы найти следы. Мы уже усилили наблюдение в Бургосе, Мадриде и