Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

Мастер Школы Копья, пожилой мужчина с военной выправкой. Мастер Школы Кинжала, Леонид Острый, смотревший на Анну с плохо скрываемым недовольством. И остальные — Кулака, Посоха, Лука, Цепи.

Восьмое кресло, новое, из чёрного дерева с серебряными инкрустациями, стояло пустым. Для неё.

Учитель Григорий, представляющий Школу Посоха, встал. В руках он держал бархатную подушку, на которой лежала эмблема — серебряный лебедь на чёрном фоне, крылья распростёрты, как будто в полёте.

«Анастасия Теневая, — его голос эхом отдавался в зале. — Ты создала новый путь. Путь, которого не существовало тысячелетиями. Ты доказала, что танец — это не просто искусство, но оружие. Сегодня Совет Академии Теней официально признаёт Восьмую Школу — Школу Танца».

Он шагнул вперёд, протянул ей эмблему. Анна взяла её дрожащими руками. Металл был холодным, тяжёлым. Реальным.

«С этого дня тебе выделяется собственная тренировочная зала, бюджет на учеников, право набирать последователей и обучать их твоему стилю. Ты — Основательница. Первая и единственная Мастер Школы Танца».

Зал разразился аплодисментами. Не все были искренними. Леонид Острый сидел, скрестив руки, его лицо было каменным. Но другие аплодировали. Некоторые даже улыбались.

Анна встала. Повернулась к Совету. Поклонилась низко, в традиционной манере учеников перед мастерами.

«Я приму эту честь, — сказала она тихо. — И клянусь сделать Школу Танца достойной имени Академии».

К концу недели к двери её новой тренировочной залы выстроилась очередь. Длинная очередь молодых студентов, желающих учиться.

Анна стояла у входа, глядя на лица. Большинство — девушки, что было ожидаемо. Но было немало и юношей. Они смотрели на неё с надеждой, восхищением, любопытством.

Один мальчик, не старше пятнадцати, с рыжими волосами и веснушками, шагнул вперёд.

«Мастер Теневая, — его голос дрожал от волнения. — Я из Школы Кинжала. Первый курс. Я видел ваш финальный бой. Это было… это было самое прекрасное, что я видел в жизни. Я хочу научиться танцевать так, как вы. Я хочу быть сильным и… и красивым одновременно».

Анна улыбнулась. Впервые за неделю — настоящая, искренняя улыбка.

«Как тебя зовут?»

«Петя. Петя Светлов».

«Хорошо, Петя. Заходи».

Она впустила их всех. Тридцать два человека в первый набор. Зал, который ей выделили, был бывшим складом оружия, переделанным в тренировочное пространство. Большой, с высокими потолками и зеркалами вдоль стен. Идеально для танца.

Анна встала перед ними. Её ученики. Первые последователи Восьмой Школы.

«Танец — это рассказ истории движением, — начала она, её голос был твёрдым, но тёплым. — Каждое па должно иметь смысл. Каждое движение — быть частью хореографии боя. Вы не будете просто имитировать мои движения. Вы будете создавать свои собственные танцы. Свои собственные истории».

Она показала им базовое движение — плие. Простое приседание, основу всего балета.

«Это выглядит просто. Но если вы можете держать идеальное плие минуту, вы можете контролировать любое движение своего тела. Начнём».

Они начали. Неуклюже. Дрожа. Падая. Но пытаясь.

Анна ходила между ними, исправляя позиции, поддерживая словами. Она была учителем. Впервые в обеих её жизнях — учителем.

И это ощущение было прекрасным.

Но не все были рады. В преподавательской комнате старые мастера собрались, обсуждая новость.

Леонид Острый стоял у окна, глядя на тренировочную залу Анны внизу.

«Она забирает моих учеников, — пробормотал он. — Пять студентов Школы Кинжала уже перешли к ней. Пять! Через год у меня не останется девушек. Все захотят „танцевать"».

Мастер Школы Копья кивнул. «У меня та же проблема. Три студента. Они говорят, что её стиль „более элегантный". Элегантный! Копьё — это не про элегантность. Это про силу. Про дисциплину».

«Но мы ничего не можем сделать, — вмешалась Мастер Школы Меча. — Совет признал её Школу. Она имеет право набирать учеников. Это закон».

«Закон можно изменить», — тихо сказал Леонид.

Другие посмотрели на него.

«Ты предлагаешь…?»

«Я предлагаю подождать, — ответил он. — Она молода. Неопытна. Рано или поздно она совершит ошибку. И тогда мы будем готовы».

В другой части города, в роскошном особняке на берегу Невы, Алексей Романов пригласил Анну на прогулку. Ночь была тёплой, несмотря на осень. Луна висела над рекой, отражаясь в чёрной воде.

Они шли вдоль набережной, держась за руки. Это было новое для Анны ощущение — простота близости. Не страсть, не опасность. Просто тепло руки в её руке.

«Когда всё это закончится — Академия, контракты — что ты будешь делать?» — спросил Алексей.

Анна задумалась. Она никогда не думала о будущем дальше следующего дня. Выживание не оставляло места для мечтаний.

«Я не знаю, — призналась она. — Раньше я думала только о выживании. О том, чтобы доказать, что я не дочь предателя. Но теперь… я даже не знаю, кто я».

Алексей остановился, повернул её к себе.

«Ты — Анна, — сказал он. — Не Теневая, не основательница Школы. Не чемпион. Просто Анна. Девушка, которая любит танцевать. И это прекрасно».

Они остановились на мосту. Внизу текла Нева, её воды несли отражения городских огней. Вдали виднелись шпили храмов, башни Академии.

Алексей взял обе её руки в свои.

«Я хочу быть рядом с тобой, — сказал он тихо. — Не как ученик. Не как союзник. Как… просто человек. Как мужчина, который любит женщину».

Анна почувствовала, как её сердце колотится. Страх и желание боролись в её груди.

«Алексей, я… я не знаю, как это делается. Как любить кого-то в мире, где мы убиваем ради жизни. Где привязанность — это уязвимость».

«Любовь — это не про логику, — тихо сказал он. — Это про выбор. Я выбираю тебя. Каждый день. Независимо от опасности. Независимо от того, что принесёт будущее. Я выбираю тебя».

Он наклонился. И их губы встретились.

Это был не первый их поцелуй. Но это был первый раз, когда Анна полностью отдалась ему. Не сопротивляясь. Не боясь. Просто принимая чувство, которое разливалось тёплой волной по всему телу.

Когда они разорвали поцелуй, Анна прижалась лбом к его лбу.

«Я тоже выбираю тебя, — прошептала она. — Боги помоги мне, но я выбираю тебя».

В кабинете Директора Громова царила темнота, освещённая только одной свечой. За столом сидели пять фигур в тёмных плащах — теневые агенты, люди, которые не существовали официально.

«Контракт уровня S должен выглядеть абсолютно легитимно, — говорил Громов, его голос был холодным, как сталь. — Вы создадите ложные документы, подтверждающие, что Аристократ Кир Белов — маг-ренегат, планирующий теракт. Магические печати, свидетельские показания, всё».

Один из агентов, мужчина с лицом, изрезанным шрамами, спросил: «И когда команда Теневой убьёт его?»

«Вы немедленно сообщите мне, — ответил Громов. — Я лично приведу городскую стражу. У меня будут „настоящие"