Индульгенция 2. Без права на жизнь - Тимур Машуков

прихрамывая, с выдранным клоком шерсти, что остался в кулаке разъяренной Переславы, умчался в соседний огород — где по пути тоже основательно подкрепился, а оттуда уже вынесся на улицу.

За спиной Пургена звенели проклятия, а во рту всё ещё пылало — то ли от перца, то ли от гордости. Проиграл? Нет. Он унес с собой вкус свободы — горький, острый, бесстыдно живой. Жалел он лишь о том, что так и не добрался до симпатичных козочек, влекущий запах которых он отлично чуял, но в этот раз зов желудка перевесил зов плоти. Вот он и решил, что до них обязательно доберется в следующий раз.

Понюхав воздух, он оглушительно чихнул, потряс головой, и, точно определив направление, помчался в сторону того, кто по наивности считал себя его хозяином. Но не знал глупый двуногий того, что горные козлы Ммемира, мира, откуда он был родом, никого выше себя не ставили.

Ну да, он силен, сильный вожак. За таким можно и пойти. Но не сразу — гордость не позволяла Пургену вот так просто признать над собой главенство.

Однако с ним было интересно и обещания он держит. Значит, можно немного и подыграть. Он-то знал, зачем его призвали в этот мир и что ему пообещали за помощь. Но натура требовала сопротивления. Никогда и ни перед кем не склонявший голову, теперь он её склонил, потому как ставка была очень высока. И надо было лишь дотерпеть.

Так, а вот и тот, кто считает себя его хозяином. Дурак, конечно, но вроде как свой. Чуть притормозив, он позволил ему запрыгнуть на себя — еще одно унижение, на которое пришлось пойти, и понесся дальше. Потому как жопой чуял, что если притомозит, эта бешеная самка его догонит. Жадная и бешеная. Овощей для него пожалела. Ну да ничего. Он еще наведается к ней в огород и навестит тех козочек, что явно истосковались по его вниманию. А в то, что он неотразим, Пурген верил свято и неистово. Так что бежать и бежать, чтобы потом вернуться и победить.

Довольно мемекнув, Пурген тряхнул бородой и припустил так, будто за ним гналась стая горных волков — его естественных врагов, которых в этом мире не было.

Ме-е-е-е-е-е вам всем и копытом в рожу!!!

Глава 20

Глава 20

Наше возвращение вышло эпично-триумфальным. Ну, это я к тому, что мой изрядно помятый вид увидели все, будто специально собравшись аккурат перед нашим приездом во дворе казармы. Там же стоял накрытый стол, и вся компания отчаянно бухала, отмечая выходной. Так что, когда мы с Пургеном заявились, сразу оказались в центре внимания.

Пурген тут же свалил по своим козлиным делам, а я чуть нетвердой походкой, потирая отбитый зад, поспешил за стол, пока все не съели и не выпили. И сразу вручил Жене подарок, чмокнув ее в губы. Та его рассмотрела, быстро поняла, что это, и уже в ответ накинулась на меня, громко пообещав конкретно так отблагодарить ночью.

Приятно. А еще мне показалось, что в глазах Мавки на миг мелькнула зависть. И ревность. Но уверен, что это мне просто почудилось. Ну не может такого быть, чтобы она — и ко мне… Бред же!

Торопливо жуя, я в то же время делился с остальными рассказом, как я в чужой город сходил, что-то благоразумно опустив, а что-то и придумав для красного словца. Потому как не соврешь — красиво не расскажешь.

Народ посмеялся, немного посочувствовал и, чую, меня еще долго будут подкалывать походом в Алешин кабак, где я и деньги потратил, и трезвым остался, и с хозяином не познакомился.

Разошлись мы, едва минула полночь — завтра рано утром уходим в затяжной рейд. Пришла пора пройтись по самым заброшенным уголкам Вырия и выжечь заразу Нави, пока она не усилилась.

Как я понял, проходы открывались не просто так. Для этого нужно было собрать достаточно темной энергии, дабы через нее воздействовать на этот мир. Вот и копили ее в труднодоступных местах, создавая эдакие закладки. И одной из наших задач было находить подобные и уничтожать.

Как? Понятия не имею — это будет мой первый подобный выход. И я к нему вроде как готов — часть моей души вернулась ко мне, и я стал более единым. Ведь вместе с ней вернулись и некоторые мои навыки бойца, о которых я, как оказалось, уже забыл. И теперь мне не терпелось их вновь испытать.

Утро добрым не бывает. Особенно если с бодуна и если тебя еще всю ночь благодарили за подаренную безделушку. Причем активно так, со звуковыми эффектами. То ли Жене никогда не дарили подарков, то ли просто во вкус вошла, но заездила она меня прям сильно. Нет, я не жалуюсь, но голова болит, что пиздец. И подташнивает. Меньше надо пить и меру знать. Хотя нет — меру я знаю, но столько не выпью.

А еще бесили бодрые рожи остальных — так бы и врезал. И ехидная ухмылка Мавки — драть ее жестко кверху задом!

Кстати, кажется, она ночью подходила к двери и бессовестно подслушивала — нюх у меня лучше, чем у собаки, и ее я точно почуял.

А еще была одна ма-а-аленькая, но существенная проблема — родовой дар, что начал потихоньку во мне активироваться. Мне надо было срочно кого-то с кем-то поссорить. Иначе начну поедать сам себя. Но вот кого и с кем — проблема. Не хотелось мне, чтобы в отряде был раздор. Но раз он уже есть, надо найти жертв, чтобы хоть и сильно, но недолго. И кажется, я знаю, кого выбрать на роль козла отпущения…

Пурген уже стоял возле казармы и усиленно изображал лошадь, что-то при этом жуя. Волк Алены на него презрительно косился и делал вид, что всякими козлами не интересуется.

Вообще, как мне сказали, он был умнейшим животным и мог говорить. Но не любил болтать попусту. И вообще, был большим пацифистом и ратовал за мир во всем мире. Не удивлюсь, если он еще и к веганам испытывал слабость. Гастономическую.

При виде меня Пурген заметно оживился и даже, кажется, обрадовался моему убитому состоянию. Вот же сволочь!

Взгромоздившись на его костлявую спину, я привычно создал воздушную подушку, чтобы не стереть все, что можно и нельзя — седла эта скотина категорически не признавала и принималась истерично лягаться только от одного его вида. И вот мы медленно тронулись вслед за остальными.

Маршрут