Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода

— Тю! — присвистнула ее собеседница. — С тебя-то как раз завесу сдернуть было посложней! Мы уж чего только не пробовали, кого только к тебе не посылали! А оно видишь как получилось…

Тетка Тома вздохнула и испытующе посмотрела на Соню, явно пытаясь понять насколько она освоилась в новой реальности.

— Бабка-то твоя, земля ей пухом, страсть как не хотела тебя впутывать, — добавила она с грустью. — Только и выбора у нас нет. Дела такие творятся… Сама, небось, видела, народ мрет как мухи. Ох ты ж…

Она бросила рассеянный взгляд в окно и неожиданно суетливо подскочила, сразу став похожей на перепуганного таракана. В то же время с улицы донесся стук калитки и знакомые шаги — Мишу Соня узнавала не глядя.

Через минуту соседки уже во дворе не было — она торопливо поправила платок, сунула ноги в домашние тапки, в которых, видимо, и прибежала и пулей проскочила мимо мужчины. Скомканное приветствие долетело до него уже из-за калитки.

— Это что за явление народу? — добродушно уточнил он у выглянувшей на крыльцо Сони и с грохотом сложил к ее ногам три оструганные, пахнущие свежим деревом доски. Вид у него при этом был донельзя гордый.

— Во! Аванс!

— Мне казалось, это я тебе платить должна, а не наоборот, — улыбнулась она через силу, одновременно настороженно к нему приглядываясь. Но с Мишей все было в порядке — простодушная улыбка, усталый, но веселый взгляд серых глаз. На темных волосах осела древесная стружка, на футболке — опилки, рукава под мышками потемнели от пота. Никаких тебе свиных пятаков, клыков, желтых волчьих глаз и прочего.

— Тебе казалось, — весело подтвердил Миша, усаживаясь рядышком. И так это вышло обыденно и неожиданно уютно, что она на секунду даже опешила. Вдруг представилось, что она не насквозь городская девица, не мыслящая жизни без горячей воды, кондиционера и обязательной культурной программы месяца, а давно живет здесь — греется на солнышке в ожидании мужа с работы. И может быть, даже слышит неподалеку детские визги…

Картинка была настолько реальной, что Соня даже вздрогнула, заморгала растерянно — привидится же. Да ее маму бы удар хватил только от того, во что она здесь одевается! Раньше Соня даже за хлебом бы не вышла, не переодевшись в «приличное», а теперь сидит на теплом крылечке в шлепках, легинсах и дырявой футболке, а на голове… Так, про волосы лучше вообще молчать.

— Ужинать будешь? — все эти мысли промелькнули в секунду и все равно опоздали, прежде, чем она успела себе напомнить, что вскоре уедет и ей вообще, совсем не нужны здесь друзья. После сегодняшних потрясений Соне очень хотелось побыть рядом с кем-то нормальным. Ведь если он уйдет, к ней немедленно заявится тетка Тома, а она пока была к этому совсем не готова.

Поэтому они переместились на кухню и Соня начала раскладывать по тарелкам гречку и сосиски. Последние были совсем не похожи на те, что она привыкла брать в магазинах — похожие на жеваный картон. От этих, пожалуй, и мама бы не отказалась — делала их местная фабрика, небольшой заводик на базе хозяйства все того же Левина, и мяса в них было наверняка больше восьмидесяти процентов (если не сотня).

— Я на лесопилку устроился, — рассказывал между тем Миша, с аппетитом накалывая на вилку кусок огурца. — Пока неофициально, но мужики сказали, что хозяин не обидит, здесь в основном все свои, так что… Странно это, правда?

Они переглянулись, понимая без слов — странно знать друг друга не по наслышке, а лично, понимать, как твоя работа отразится на жизни окружающих, что все будут знать, если ты вдруг сбросил отходы в реку или задолжал своим рабочим — а когда вернулся домой, родная мать будет смотреть с осуждением, потому что каждый друг другу брат и сват.

— А у Левина что? — Соня поспешила перевести тему, чувствуя себя неловко, словно вторгалась во что-то слишком личное.

— А, — махнул рукой Миша. — Не поймешь. Сначала они вроде как обрадовались, а потом твой Левин на меня глянул и передумал. Ты, говорит, не с теми дружбу водишь. Это с кем это, интересно? Когда ты ему дорогу успела перейти?

Если бы она знала! Но прежде, чем Соня успела задать новый вопрос, раздался звонок. Она с некоторой опаской откопала телефон в сумке (Саид⁈) и с облегчением увидела: «мама». Получила причитающийся нагоняй за то, что пропала с радаров, порадовалась, что папа активно идет на поправку, увильнула от вопроса про возвращение и поспешно, пока мама не решила на эту тему подискутировать и мысль не забылась, спросила:

— Я тут бабушкин альбом нашла… Ты не знаешь, дед Петя ее первый муж?

— Первый и последний, — с недоумением подтвердила Наталья Петровна. Даже через трубку было слышно удивление в ее голосе. — А с чего такие вопросы?

— Пытаюсь понять как она жила до Тальска, — призналась Соня, раскладывая по тарелкам остатки гречки. И автоматически пожелала вернувшемуся с улицы («пойду я доски пока в сарай уберу, от греха») Мише: — Приятного аппетита. Нет, это я не тебе… Не важно. Так что с бабушкой?

— Странные ты вопросы задаешь, — проворчала мама. — И ведешь себя странно… Не знаю я, как она жила. Бабушка про это рассказывать не любила.

Конечно не любила, как про такое рассказывать? В ком-ком, а в матери Соня была уверена на сто процентов — человек. Настолько человек, что даже подозрительно, как это она умудрилась ничего не знать.

— Ну что-то же она упоминала? — нажала Соня, разглядывая Михаила и задаваясь вопросом — а что, если память к нему так и не вернется? А ей придется когда-нибудь уехать и оставить его одного? Среди всех этих существ? — Может быть, родственники приезжали…

— А что, кто-то объявился? — Наталья Петровна тут же насторожилась. — Софья, кто? Гони в шею, бабушка ни с кем из них не общалась! Она вообще твердила, что семьи у нее кроме нас нет и точка.

— Но ты знаешь, что кто-то все же есть, — Соня хорошо знала маму. В трубке повисло молчание, затем неохотно и тихо раздалось:

—