Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода

под стулом), но стоически. Вот только ощущение, что ее разыгрывают, нет-нет да и находило. В ее реальности таких вещей быть не могло. Не должно было быть. — Значит, упырь и перевертыш?

Они закивали, явно довольные собой.

— И вы сюда явились, потому что?..

Улыбки потускнели. Парни переглянулись, без слов решая, кому из них говорить, и короткая спичка явно не в первый раз досталась более покорному Борису. Он даже очки поправил, словно лекцию собирался читать.

— Надо, чтоб вы Тальск спасли. Тетка Тома сказала, вы сможете.

Хорошо, что она уже сидела. Соне казалось, что сегодня ее уже удивить не удастся. Но парни смотрели серьезно.

— Я? — на всякий случай уточнила она. Кивок. — Почему⁈

— Нас родители не послушают, — насупился Борис. — А вы сможете им нормально объяснить, вам они поверят.

— Объяснить что⁈ — взвыла Соня. Нервы ни к черту…

Парни переглянулись и встали, Мотя протянул ей руку:

— Пойдемте, сами все увидите.

— А, может, утром? — тоскливо протянул упыренок. — Ночь на дворе…

— Тьфу, тоже мне, граф Дракула, — презрительно отозвался Мотя и тыкнул пальцем в окно. — Ты посмотри, какие тучи? Дождь пойдет, все следы смоет.

Уже взошла почти полная луна, когда они вышли к основанию лестницы, с которой не так давно сорвался патологоанатом. Тучи действительно собирались — поднялся ветер, пока легко перебиравший верхушки деревьев, он был теплым и не принес облегчения, в воздухе стояла предгрозовая духота.

Всю дорогу Борис пытался втолковать ей особенности местных реалий.

По его словам выходило, что жили существа довольно мирно, по крайней мере, по давно устоявшимся законам (которые, на ее взгляд, мало отличались от воровских), причем официальная власть в городе о них, конечно, знала. Ну, по крайней мере полиция знала точно. Ночь — для существ, день — для людей. Собственно, поэтому по ночам в Тальске так тихо — когда столько существ выходит на охоту неблагополучный контингент они подчищают довольно быстро. Ну а местные из людей по давно заведенной традиции стараются позже девяти на улицу не соваться. И всем вроде как хорошо.

Соня вспомнила как они с Мишей шли пешком посреди ночи из полиции и сглотнула. А она-то, дурочка, еще удивлялась, почему на улице ни души! И таксисты не ездят…

Смотрящим за порядком был при этом Мирча Владович. Эта новость вызвала у Сони нервный смешок. Борис посмотрел на нее с укором.

— Папа не такой, как вам кажется. У него просто… потребности.

Отчетливое фырканье донеслось от идущего впереди Моти.

— Все существа, которые хотят в Тальске поселиться, раз в месяц ему…эээ… платят, — старательно игнорируя Матвея, Борис все же чуть покраснел.

— Что значит — «платят»? — ее смутило не само слово, а то, каким тоном оно было сказано. Словно подразумевались совсем не деньги.

— Дают себя кусать, — не выдержал Мотя и развернулся к ним. — Ясно? Наш добрый хозяин сосет кровь каждого существа в Тальске. Даже если эта кровь не совсем кровь, как у русалок, например.

Соня нервно потерла запястье, в котором от неприятных воспоминаний резко запульсировала жила на запястье. Вот значит как. А она-то, дура… Домогательства! То-то тетка Тома так возмущалась. Впрочем, вспомнилось и другое.

— А бабушка? — резко спросила она. — Бабушка тоже ему… платила?

Борис к ее удивлению ненадолго задумался, потом неуверенно ответил:

— Нет. Наверное…

— Но я видела на ее запястье укус, — Соня говорила и сама понимала, как странно и вместе с тем обыденно это звучит. Она чувствовала себя так, будто только что очнулась от тяжелого, липкого сна, в котором все было не так, как должно быть. Получается, реальный мир — на самом деле не реальный?

— Я тоже, — кивнул парень. — Но до болезни отец ее точно не кусал. Может быть, он так лечить пытался…

— Я этому доктору-айболиту все клыки повыдергиваю! — гаркнула Соня, пустив эхо по пустой улице.

— Зря вы так, наша слюна правда лечебная, — обиделся за отца Борис. — Я бы и сам ей помог, но побоялся.

— Чего⁈

— Укусить легко, — вклинился Матвей. — Остановиться — сложно. А теперь не могли бы вы помолчать? Мы уже пришли и мне не хочется, чтобы кто-нибудь полицию вызвал.

Они действительно как раз подходили к лестнице — прошли через пустую парковку, мимо многоэтажки с яркими пятнами желтых окон и оказались у самого основания, полностью скрытые окружавшими пятачок деревьями. Соня заметила на перилах черную тень и за короткий миг чуть не отдала богу душу от страха, прежде чем поняла, что это чугунная фигурка чертенка, творение местного кузнеца. Такие были расставлены по всему городу и теперь она задумалась — а случайно ли? Или и кузнец тоже… из этих?

Но на этом Матвей не остановился. Оглядевшись (в темноте его нечеловеческие черты стали особенно явными, глаза словно стали больше и отражали свет луны, как у кошки), он шагнул в сторону, продрался через кустарник и, судя по звукам, крапиву, и шепнул откуда-то из-под лестницы:

— Нашел. Идите сюда.

Борис шагнул первым, она по уже протоптанному нырнула следом.

Под лестницей было еще более темно, глаза упорно не хотели привыкать и Соня едва не вписалась лбом в ступени, а затем чуть не растянулась, пропахав носом грязь — солнечный свет сюда, видимо, не доставал, поэтому оставшиеся с последних дождей лужи так полностью и не высохли, только грязь загустела и покрылась корочкой.

На этой-то корочке, от которой ее в последнюю минуту спас Борис, и отпечатался четкий след собачьей лапы.

Матвей, не иначе как специально для нее, включил на телефоне фонарик и отпечаток было хорошо видно — крупный, глубокий, чуть смазанный, будто животное какое-то время постояло здесь, а затем двинулось дальше — но дальше уже росла трава и остальные следы затерялись в ней.

— Крупная собака, — она рассмотрела след со всех сторон, но так и не поняла, чего от нее ждут. — Овчарка, наверное.

Комментарий Моти цензуре не поддавался.

— Овчарка⁈ Да вы хоть раз в жизни овчарок видели? — эмоционально высказался он. Свет фонарика заметался в темноте.

— Видела, издалека, — пожала плечами Соня. И уже устало (и так слишком много свалилось за один вечер) попросила: — Не психуй и объясни нормально.

— Вот, — Борис шагнул вперед, присел и положил свою ладонь рядом