Где распускается алоцвет - Софья Валерьевна Ролдугина

– Не буду, – легко согласилась Алька. – По-моему, он служебный, его не очень-то и жалко… Фух, вроде всё взяла! – подытожила она, втыкая себе швейную иглу в воротник куртки. – Надеюсь, конечно, что ничего из этого не пригодится.

– В древнем кургане? – хмыкнул Айти. – Ну-ну, оптимистка… Погоди.

Уже на выходе из комнаты он догнал её, удержал за руку. Потом выдернул у себя нитку из футболки – должна была получиться чёрная, а вылезла почему-то красно-золотая, да ещё и металлически блестящая – и повязал Альке на запястье.

Нитка чуть-чуть грела.

– Оберег? – севшим голосом спросила она.

– Метка, чтоб я тебя не потерял, – откликнулся Айти. И опустил ресницы, избегая её взгляда: – Ты мне свидание должна, не забыла, надеюсь?

– Васильки обещаний не нарушают! – серьёзно ответила Алька.

И, привстав на цыпочки, чмокнула его в подбородок.

В первый раз – наяву и сама.

А потом сбежала вниз, прямо по лестнице, с пятнадцатого этажа, без лифта; сердце колотилось как бешеное.

Конечно, она пришла первой и даже успела немного прогуляться перед гостиницей. Уже вечерело; было ещё светло, но фонари зажглись, и ясное небо казалось таким невозможно синим, тёмным-тёмным, что захватывало дух. Прямо вдоль дороги, отделяя гостиничную парковку от проезжей части, в два ряда торчали туи – сплошная зелёная стена; на клумбе и впрямь росли тюльпаны, белые и розовые вперемешку, и цвели, несмотря на близость заморозков.

Пахло из-за этого одновременно и осенью и весной, противоречиво.

Алька чувствовала себя так же.

Как Дрёма ей и обещал, внедорожник Сэлэнгэ-старшего она узнала сразу: во-первых, это и впрямь оказалась огроменная уродливая машина, немного похожая на броневик, с колёсами в треть человеческого роста и с кривой трубой над капотом. Автомобиль был совершенно чёрный и ехал – на удивление – довольно тихо; по дверцам и по верху лобового стекла вились обережные узоры.

Затормозил он аккурат перед Алькой.

– Гражданка Василёк? – весело спросил хриплым баритоном водитель. Сейчас, когда он сидел где-то там в салоне и не давил своим богатырским ростом, в глаза особенно сильно бросалось сходство с его младшей сестрой, Варварой Сэлэнгэ. – Не возражаете, если я закурю?

– Курите на здоровье, – вежливо ответила Алька. – Я против ветра встану.

– Ух, поладим, – констатировал он и с кряхтением выбрался из машины. Потом протянул свою лапищу для рукопожатия: – Яромир.

– Алика, – ответила она, осторожно протягивая ладонь. И тут заметила, как Дрёма сбегает с крыльца отеля и стремительно несётся к косметическому магазину под розовой неоновой вывеской. Тонкая белая водолазка исчезла, её сменил более тёплый чёрный свитер, тоже, впрочем, с высоким горлом; джинсы остались прежние. – Надо же, переодеться успел, во метеор… Ой! Я же хотела с ним вместе сходить, подождите, пожалуйста, здесь, а то надо потом деньги за зеркало отдавать, а у меня мелочи нет…

Степной богатырь аккуратно прихватил её за воротник куртки и вернул обратно к автомобилю, против ветра, чтоб в лицо не дымить.

– А вы не отдавайте, – посоветовал он. – Дрёма – человек небедный, и поухаживать за вами ему будет приятно. Да и расходники на колдовство бухгалтерия обычно возмещает…

– Прямо уж небедный, – усомнилась Алька. Сквозь стекло витрины было видно, как к Дрёме с двух сторон подлетают сразу три консультанта, вернее, консультантки, стремясь опередить друг друга. – На государственное жалованье особо не пошикуешь.

– Это да, – согласился Яромир и усмехнулся, прищуривая глаза. – Сыскарская зарплата – ровно такая, чтоб человек только время на посту отбывал. И даже не задумывался бы о том, чтобы взаправду поработать… Но у него гонорары, вишь ты.

– За любовный роман? – ревниво спросила Алька, вспомнив пятистраничное объяснение героя с героиней и слово «коему», употреблённое только в первом абзаце девять раз.

– За кулинарную книгу, – дыхнул Яромир густым дымом, прямо как дракон. – У ней тираж, говорят, миллион, а то и поболее, если отрывные календари считать.

– А-а, – с облегчением выдохнула Алька. Верить в то, что люди гребут лопатами кулинарные книги, было не так обидно, как в многотысячные тиражи плохих романов. – Тогда ладно. Разрешаю, пусть будет богатый.

– И вторую книжку, про любовь, лучше при Варваре не хулить, – добавил он, растирая окурок о крыло внедорожника. – Она, вишь, её в трёх экземплярах купила. Дома держать, в участке и у бабки в деревне, куда она на выходные ездит. И все три подписанные!

Алька уважительно покивала: Дрёмин роман по-прежнему казался ей ужасно дурным, но такую приверженность любимым книгам она по-редакторски уважала.

– Так, залезай-ка в машину, – сказал вдруг Яромир, дёргая за дверцу. – И давай лучше на переднее сиденье, а то если этот опять там будет всю дорогу ёрзать, ей-ей, по роже ему вмажу.

– С колдуном это не так-то просто, – возразила Алька на автомате, карабкаясь в салон. – А Дрёма что, уже всё?.. А, вижу!

Он и впрямь бежал уже от косметического, на ходу размахивая зеркалом – компактным, сантиметров пятнадцать в диаметре, на удобной ручке, в чёрной пластиковой оправе. Под мышкой у него был зажат розовый пакет, внутри которого угадывались очертания каких-то коробок.

– Не удержался, – пояснил Дрёма, без лишних вопросов залезая на заднее сиденье и кидая сумку рядом. – Хотел просто зубную щётку взять, потому что в номере дурацкая… Кстати, вам, Алика, тоже захватил, наверняка у вас такая же лысая. Ну а потом на меня буквально прыгнула какая-то соль для ванны с запахом сосны. Прямо представил, как возвращаюсь из этого дурацкого кургана весь замёрзший, а потом наливаю ванну – и здравствуй, блаженство! – И он даже языком цокнул.

А потом поймал в зеркале заднего вида взгляд Альки – и подмигнул.

– Столичные заскоки, – хмыкнул Яромир, дёргая коробку передач, и вывернул руль, выезжая на дорогу.

– Между прочим, хорошее средство от простуды! – запротестовал Дрёма весело. – Очень рекомендую.

– Лучшее средство от простуды – это баня.

Вскоре Алька поняла, что имел в виду Яромир, когда сетовал, что Дрёма слишком беспокойный для переднего сиденья. Он и впрямь постоянно вертелся по сторонам, то в окно выглядывал, то лез в сумку, чтобы перепроверить инвентарь, то сверялся с картой, то отбивал кому-то сообщение, хмурясь и забавно шевеля губами… Когда уже замелькали городские окраины, то вдруг спохватился и попросил заехать куда-нибудь за кофе.

– Вон, вон там какой-то ресторан! – перегнулся он вперёд и похлопал Яромира по плечу. – Давай остановимся!

– Вам же от кофе плохо? – осторожно напомнила Алька.

– Плохо, – стоически ответил Дрёма. – Но без него сейчас будет ещё хуже, выехали-то мы поздно и прошатаемся, скорее всего, целую ночь. Так что готов пожертвовать собой… А-а,