Где распускается алоцвет - Софья Валерьевна Ролдугина

– Потому что там не кофе, а жижа, – хмыкнул Яромир, сворачивая в подозрительный переулок. – Я б сказал, что они там просто кофемашину промывают, а потом это самое, что вытекло, молоком разводят.

– Звучит страшно, – поёжилась Алька.

– На вкус ещё хуже. А вот есть чуть подальше заправка, так там хозяйка на песке кофе делает, с мёдом и леший знает с чем ещё, но чисто приворотное зелье…

Вскоре город остался позади; через некоторое время пропало и нормальное освещение. С обочин стал наползать туман, но на дорогу он пока милосердно не высовывался, лишь изредка выкатывал поперёк щупальце-другое. Запахло сыростью, прелой зеленью и ещё чем-то смутно знакомым. Алька глянула в окно – и её осенило.

– Мы мимо болота едем?

– По краешку, – успокоил её Яромир. – Справа оно, родимое, и мёртвый лес, посохший, значит. А слева деревня за деревней, вон, завод даже есть, мы его проехали только-только… Вот и заправка, кстати. Заодно и в бак долью до полного, а то путь-то не близкий.

Пока он заправлял машину и протирал лобовое стекло, Алька наведалась в уборную, сообразив, что вблизи от кургана это будет не совсем удобно. Дрёма бодро почесал в магазин при заправке, но вернулся последним, сразу с двумя бумажными стаканами.

– Сделали один в подарок, за красивые глаза, – несчастным голосом объяснил он. – Мне столько нельзя… Алика, вы будете? – Она хотела было согласиться, но вспомнила про туалеты и мотнула головой. – А вы, Сэлэнгэ? Эх… Тогда притормозите где-нибудь у болота.

Если Яромир и удивился, то виду не подал – и покладисто заехал минут через пятнадцать в аварийный «карман», подсвеченный фонарём.

– Вот отсюда бабы по ягоды ходят, и захочешь – сразу не утонешь, – хохотнул он, заглушая мотор. – Но лучше держаться поближе. Топи-то переменчивые.

Дрёма подхватил один стаканчик, нетронутый, махнул рукой – и порысил куда-то во тьму. Углубляться, правда, действительно не стал, потоптался на месте, огляделся по сторонам – и произнёс неожиданно громким и звонким голосом:

– Уважаемый хозяин болота, добрый вечер!

Уже на этих словах Яромир выругался под нос и боязливо втянул голову в плечи, но Дрёме этого, разумеется, было мало. Он продолжил так же звучно, чуть рисуясь:

– Мне тут случайно сделали два кофе вместо одного, и я хочу заметить, что кофе очень даже хорош! Так что почту за честь угостить вас. Надеюсь, вы любите сладкое? Он с халвой! Думаю, вам понравится! Да, а стаканчик потом здесь же оставьте, на пеньке, я на обратном пути заберу, чтоб мусор не разводить. Ну, хорошего вечера, доброй ночи, всё такое! – жизнерадостно помахал он темноте рукой, утвердил стаканчик на большом замшелом пне, как на алтаре, и побежал обратно к машине.

Яромир с трудом дождался его и стартанул с места так, что двигатель взревел медведем.

– Хулиганите? – строго спросила Алька, когда Дрёма, блаженно жмурясь, угнездился на сиденье и согрел руки о свой стакан с кофе. – Порядок нарушаете?

– Есть такое, – повинился он охотно. – А ещё завязываю полезные связи на будущее… Ну и маленькая военная хитрость: если наобещать что-то кому-то могущественному, то судьба обязательно извернётся и даст тебе шанс это обещание сдержать. А хозяин болота, полагаю, достаточно силён.

Остаток пути проехали без приключений; Яромир аж дух перевёл, особо не скрываясь, когда они миновали указатель «Зыряново». Деревня была обнесена глухим забором из профнастила, но ворота оказались открыты; у них автомобиль и притормозил.

– Уже? А это ближе от города, чем я думал, – нахмурился Дрёма. Глянул в окно, что-то прикинул… – Сэлэнгэ, ждите нас тут. Подскажете, куда идти?

– Да по просеке, туда ж копатели аж целую дорогу проложили, – указал он. И глянул, сузив глаза. – А мне точно с вами не надо?

– Я не потащу ночью к кургану обычного человека, – качнул головой Дрёма; лицо у него сейчас было серьёзное, а глаза казались такими яркими, что будто светились в темноте. – И заезжайте-ка лучше на территорию деревни. Насколько я вижу, уличное освещение там есть? И хорошо. Если мы к утру не вернёмся, можете бить тревогу. И стаканчик с болота тогда на обратном пути заберёте.

Яромир аж в лице переменился:

– Да кто ж такое… Да тьфу… да я…

– Шучу, – улыбнулся Дрёма, вылезая из машины. – Уф, ну и дубак! Алика, застегнитесь обязательно, а лучше капюшон накиньте… Сэлэнгэ, из машины по возможности не выходите, желающих пообщаться проверяйте на простейшие признаки нечисти: пальцы пересчитайте, на ноги внимания обратите – нет ли копыт, полный ли комплект рук и глаз, нет ли плесени, мха, гнёзд в волосах.

Алька, забирая с заднего сиденья сумку и переданную Варварой кочергу, одним ухом прислушивалась к разговорам. Ей было любопытно: раньше-то наблюдать инструктаж – от настоящего колдуна из настоящего сыска – не доводилось.

Но Яромиру это явно было не в новинку.

– Вот не надо учить учёного, – хмыкнул он. – Чай, не первый раз в дозоре. У меня свои методы есть.

– И какие? – живо заинтересовался Дрёма.

– Дать прикурить. Нечисть-то хорошего табака не выносит… А, фонари возьмите! Куда без света-то!

Идти по тёмной просеке среди густого леса, подсвечивая путь светодиодным фонарём, было и жутко и весело. Алька чувствовала себя как в школе на каникулах, когда они с девчонками устраивали тропу ужаса для испытания храбрости – мимо кладбища, по берегу реки, через лес… Страшней всего, если честно, была обратная дорога, через город, рядом с пивным магазином, у которого днём и ночью ошивалась изрядно нетрезвая публика.

«А здесь – никаких пьяниц, – пронеслось в голове. – Только лес, небо и курган».

Яромир не обманул: дорогу они отыскали легко. Чёрные копатели, похоже, не особенно-то скрывались и дорогу к кургану накатали так, что она до сих пор не заросла… А может, и заросла бы, но сыскари, мотавшиеся туда-сюда, ещё и от себя добавили. В одной колее стояла вода – осень тут была, в отличие от столичной, вполне классическая, ничуть не засушливая.

– Ого, лиса, – сказал вдруг Дрёма и повёл лучом фонаря, но свет выхватил только ветки бузины, голые прутья орешника и могучие стволы сосен. – Убежала… Кстати, вы заметили, как стало тихо?

Алька сглотнула – и только тогда поняла, что уши закладывает, как при подъёме на высоту.

– Ага, – тихо откликнулась она, покрепче перехватывая кочергу, непривычно тяжёлую и громоздкую. – Думаете, нехороший признак?

– Пока не знаю, – нахмурился Дрёма. – Но держитесь-ка лучше ко мне поближе. И вы точно не мёрзнете? Застегнитесь, правда.

Он выпростал из-под воротника шнурок с кулоном-деревяшкой и перевесил поверх пальто, а в карман переложил мешочек с чем-то сыпучим.

Дорога стала