Император Пограничья 15 - Евгений И. Астахов

самой трудоёмкой частью. Геоманты под руководством Василисы формировали трубы прямо из породы — длинные полые цилиндры диаметром двадцать сантиметров. Работа шла медленно, по пятьдесят метров труб в день. Магам приходилось точно соблюдать уклон для естественного стока, герметично соединять секции, делать ответвления к цистернам. Через месяц проложили первый километр основной магистрали от башни до центральной площади. Когда пустили воду и из крана в административном здании полилась чистая холодная вода, многие присутствующие, и я в их числе, смотрели на это, как на чудо.

Новые укрепления проектировал Грановский совместно со своими приглашёнными коллегами — Беспаловым и Журавлёвым. Старый деревянный частокол подлежал сносу — он оказывался внутри разросшегося города и мешал застройке. Новые каменные стены должны были охватывать периметр в четыре километра. Фундамент закладывали на глубину двух метров — суглинистая почва требовала прочного основания. Железобетон для внутренней структуры стен, каменная облицовка снаружи. Фон Штайнер настоял на том, чтобы внешняя сторона выглядела как крепостная стена классической архитектуры — с зубцами, бойницами и декоративными элементами.

Современная фортификация учитывала не только физические, но и магические угрозы. Я настоял встроить в стены рунические знаки, усиливающие прочность и защищающие от некроэнергии Бездушных. Также пришлось модернизировать защитный барьер, чтобы охватывал возросшую территорию. Наконец, в каждой башне предусматривались позиции для артиллерии и магов.

Интеграция старых бастионов в новую систему началась с их модернизации. Деревянные палисады вокруг укреплений заменили каменной кладкой. В каждом бастионе расширили пороховые погреба, углубив их ещё на два метра и облицевав кирпичом. Борис лично проверял каждое хранилище — боеприпасы должны были оставаться сухими даже при длительной осаде. Артиллерийские платформы усилили железобетонными основаниями, способными выдержать отдачу тяжёлых орудий. В подвалах оборудовали продовольственные склады с запасом на месяц автономной обороны. К концу весны каждый бастион превратился в самостоятельную крепость, способную держаться даже при падении внешних стен.

Ворота проектировал фон Штайнер с особым энтузиазмом. Главные въездные ворота с северной стороны представляли собой массивную арку высотой десять метров с двумя фланкирующими башнями. Двойные решётки из Сумеречной стали, убийственные карманы между внешними и внутренними воротами, бойницы для стрелков на всех уровнях. Снаружи — классический портал с колоннами, барельефами и гербом княжества. Немец добился своего — ворота выглядели как триумфальная арка и одновременно как непреступная крепость.

Оборонительный периметр включал не только стены, но и систему внешних укреплений. Пять фортов, вынесенных за пределы города на расстояние от одного до трёх километров, становились передовой линией. Между фортами и городскими стенами — зона перекрёстного артиллерийского огня. Грановский рассчитал секторы обстрела так, чтобы любая точка в этой зоне простреливалась минимум с двух позиций.

К началу весны Угрюм изменился до неузнаваемости. Вместо деревянного острога с частоколом постепенно вырастал каменный город со стенами, башнями, водопроводом и развитой промышленной базой. Университетский квартал обучал сотни студентов. Административные здания готовились к приёму чиновников. Кирпичная печь работала без остановок, поставляя материалы для новых домов. Каменоломня обеспечивала блоки для общественных зданий. Водонапорная башня давала чистую воду всем желающим.

Я смотрел на всё это с холодным удовлетворением. Не восторг, не гордость — просто понимание, что задача выполняется. Каждое решённое строительное затруднение приближало нас к цели. Вскоре должен был начаться поход на Гаврилов Посад, и мне нужна была надёжная база, куда можно вернуться с победой. Угрюм становился такой базой — защищённой, обеспеченной ресурсами, способной расти дальше.

Реформа государственного аппарата занимала львиную долю времени, но я понимал — без боеспособной армии все эти преобразования бесполезны. Весной предстоял поход на Гаврилов Посад, и я намеревался прийти туда не с толпой, а с армией.

Вторую тысячу новобранцев для Стрелецкого полка набрали за три недели. Требования были жёсткими: возраст от восемнадцати до тридцати, физическая выносливость, отсутствие судимостей, успешное прохождение собеседования. Из двух с половиной тысяч желающих отобрали тысячу. Остальных отсеяли на медицинском осмотре, беседе с одним из офицеров или после первой недели тренировок.

Тренировочный режим был выстроен по классической методике Стрельцов с небольшими обновлениями. Подъём в шесть утра, двухчасовая физическая подготовка, затем тактические занятия до обеда. После обеда — стрельбы, рукопашный бой, отработка взаимодействия в отделении. Вечером — теоретические занятия по распознаванию разных типов Бездушных, слабым точкам тварей, тактике боя в лесу и городских развалинах — были выстроены масштабные макеты. Отбой в десять. Сержант Панкратов, заместитель Огнева, гонял новобранцев без жалости. К концу первых недель пятая часть отсеялась сама — не выдержала нагрузок. Их заменили новыми.

Перевооружение шло параллельно с обучением. Старые винтовки отправили на склады как резерв, основным оружием стали автоматы, штуцеры против Стриг и пулемёты против толп Бездушных. Значительно количество стрелкового оружия я произвёл сам — мой Талант позволял создавать металлические изделия быстрее любой мастерской. Работа монотонная, скучная, но она сэкономила княжеству больше ста тысяч рублей. Деньги, которые иначе ушли бы оружейникам, пошли на закупку артиллерии.

Её для похода на Гаврилов Посад заказал в Москве. Пять полевых буксируемых орудий калибра семьдесят шесть миллиметров, лёгкие, мобильные, пять буксируемых гаубиц калибра сто двадцать два миллиметра и полтора десятка миномётов. К ним шесть тысяч боеприпасов — осколочно-фугасные и зажигательные. Суммарно отдал 246 000 рублей. Одна только доставка обошлась в 5 000 рублей — специальный конвой с охраной, потому что везли через Пограничье. Орудия прибыли к началу февраля, и я сразу распорядился начать обучение расчётов.

Учения проводили каждые две недели. Первые были катастрофой — группы, которые вполне неплохо действовали сами по себе, вместе превратились в горящий бордель. И если моя дружина и маги уже привыкли действовать сообща, то Стрельцы вставили в их колесо огромную палку. Я смотрел на этот хаос и думал: с таким войском в Гаврилов Посад идти нельзя — нас там просто сожрут.

Следующие учения прошли лучше. Я разработал чёткие схемы взаимодействия между подразделениями. Маги получили секторы ответственности, Стрельцы — огневые позиции, дружинники — задачи прикрытия. Артиллерия отрабатывала поддержку пехоты, связисты научились передавать информацию без задержек. Венедикт Аронов создавал иллюзии атакующих Бездушных — сотни Трухляков, десятки Стриг, даже имитацию Жнеца. Войска учились реагировать на разные угрозы, координировать огонь, не мешать друг другу.

К третьим учениям начали появляться результаты. Отделения Стрельцов двигались синхронно, прикрывая друг друга. Магистры и Мастера знали, когда вмешиваться, а когда дать пехоте работать самостоятельно. Артиллеристы научились оперативно корректировать огонь по сигналам наблюдателей. Дружинники перестали геройствовать и стали действовать как единое целое. Время реакции на угрозу сократилось в три раза.

Четвёртые учения провели с привлечением всех сил — полторы тысячи бойцов,