Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

– Нет, ты глянь, еще и за стол не села, а уже выступает! Эх, господин маг, господин маг, уж чересчур сердоболен ты, а от этого все беды. – Кажется, пушки бдительности Лукерьи выдали первый залп, и теперь можно было рассчитывать на некоторое затишье.

– Благодарю вас за столь высокую оценку моей душевности. Так мы пройдем? – поинтересовался стажер, чувствуя себя нашкодившим внучком.

– Вы-то, конечно, – кивнула Лукерья, подчеркнув голосом «вы». – Я там как раз к вашему приходу на стол накрыла, идите-идите, откушайте. Только не забудьте в домашнее переодеться да руки ополоснуть. Но… – Кухарка выразительно посмотрела на Стешку и, прежде чем Митя успел вставить хоть слово, продолжила: – Раз уж вы решили тут приют организовывать, гостью вашу я возьму на себя. Ну чего встала, окаянная? А ну шасть за мной!

Ведьма боязливо покосилась на Митю, но тот лишь развел руками, про себя радуясь таким успешным, а главное, недолгим переговорам. Лукерья цепко ухватила девчонку за рукав и, переваливаясь, повела ее в глубь дома, ворча себе под нос и вздыхая громко и проникновенно о нелегкой доле.

Остаток вечера Митя провел в одиночестве. Отужинал у себя в кабинете, полистал бумаги по давешним делам и, осведомившись у Лукерьи Ильиничны, все ли хорошо у гостьи, отправился спать.

К слову сказать, кухарка наотрез отказалась стелить Стешке в гостевой.

– Вот еще, ради беспризорницы комнату марать, – заявила прислуга, – пущай спит подле меня в комнате для прислуги, чай не цаца какая.

– Она ведьма, – напомнил кухарке Митя, – не боитесь прогневать-то?

– Тю, боялась бы, так у вас бы не служила, – отмахнулась Лукерья, на том и порешили.

Спалось Мите преотвратно. Казалось, что в комнате слишком душно, что одеяло колючее, а матрац скомкался и выпирает буграми аккурат под ребра. Сон же, липкий и тягучий, как смола, не давал отдыха, а наоборот, заставлял просыпаться резко и нервно, а после бессмысленно таращиться на белесую гладь потолка.

Вконец измучившись, стажер решил спуститься вниз попить воды.

Нашарив тапки и накинув халат, он аккуратно шел, стараясь впотьмах не сверзнуться с лестницы, и именно тогда услышал скрип. Некто, стараясь остаться незамеченным, открыл дверь.

– Стешка, зараза, – прошептал Митя и, позабыв про воду, кинулся вдогонку. Быстро преодолев коридор, наполненный храпом Лукерьи Ильиничны, маг выскочил в прихожую и едва не споткнулся о какой-то мохнатый ком. Чудище вскинулось, показало клыки и зло гавкнуло, как бы намекая, что при попытке приблизиться непременно пустит зубы в ход.

– Тихо, малыш, тихо! – зашептала Стешка, прижимая к себе зверя и испуганно глядя на стажера. – Ты не подумай чего. Я сейчас только веревку с него сниму, угощу и сразу выпущу.

Митя, уже пришедший в себя, пригляделся. Одетая в широкую ночную рубаху Стешка обнимала пса, того самого хроменького кобеля, что бродил по базару, помогая ведьме воровать на рядах. Он жался к ведьме, но готов был защищать ее от всякого, кто обидит хозяйку.

– Откуда он здесь? – прошептал в ответ Митя, присаживаясь рядом. – Ты призвала?

– Нет, – Стешка мотнула головой, – сам нашел, он у меня умница, вон как ловко мы с ним работали.

– И как звать твоего подельника? – Стажер с интересом разглядывал пса, а тот, чуя, что угрозы нет, лег и, кажется, даже задремал.

– Пахом! – фыркнула ведьма и, заметив удивленный взгляд Мити, с улыбкой добавила: – Шучу я. Добряк это. Мой давний друг. – Она погладила кобеля, и тот вздохнул, чуя скорое расставание.

– Ты давай-ка, ступай спать, – Митя поднялся и потянулся до хруста в суставах, – а то вставать скоро. А что до твоего пса, так что же, я столь умного зверя на холод погоню? Пусть тут спит, а с утра представим его Лукерье Ильиничне. – Стажер хмыкнул – то-то она порадуется.

Стешка заулыбалась. Чмокнула сначала пса. А после, вскочив, неожиданно обняла Митю.

– Полно те, – пробормотал маг, чувствуя неловкость, – полно. Идем уже, утро вечера мудренее.

Добряк, сообразив, что на мороз его не гонят, устроился на половике и сладко засопел, а Стешка, босая и простоволосая, не проронив ни слова, исчезла в темноте спальни.

Добравшись до постели, Митя вспомнил, что так и не попил воды. Впрочем, сейчас он чувствовал себя намного лучше, и едва голова его коснулась подушки, как Морфей принял его в своем царстве.

Когда маг спустился к завтраку, Стешка уже сидела за столом. Волосы, заплетенные в косу, блестели начищенной медью. Вместо старых обносков на ней было ситцевое платье. Ведьма, словно не до конца веря в происходящее, то и дело поглаживала рукой ткань.

– С добрым утречком, господин маг, – Лукерья улыбнулась и поставила перед стажером тарелку золотистых блинчиков, – а я вот время зря не теряла, гостью вашу приодела. Небогато, но все лучше, чем раньше. Еще платок дочкин принесла, да валенки, но вы уж купите ей что получше, а то стыдоба да и только рядом с такой ходить.

– Всенепременно, Лукерья Ильинична, – закивал Митя, – обязательно купим. Я вот сейчас в больницу поеду, а вы же все равно на базар пойдете, вот и приглядите чего.

– Э, нет, – прислуга вздернула подбородок, – я девчонку с собой не возьму, еще, чего доброго, растерзают ее люди добрые, а мне потом отвечай.

– Ну, значит, дома посидит, – пожал плечами Митя.

– А можно мне с вами, дядь маг? – подала голос Стешка. – Я мешать не стану, мышкой буду, ей-богу.

– Вот и правильно, – согласилась кухарка, – берите-ка ее с собой, и разговорам конец.

Стажер поглядел на женщин, не сводящих с него глаз, и понял: отпираться бесполезно.

– Ладно, идем, только прекрати меня называть дядей, зови по имени.

На том и порешили, впрочем, оказалось, что, кроме Стешки, за Митей увязался и Добряк. Пса тоже коснулась забота Лукерьи. Мытый и чесаный, он уже не выглядел бездомным, да и старым его не поворачивался язык назвать, так радостно он скакал подле ведьмы, наслаждаясь прогулкой.

– А зачем нам в клинику? – поинтересовалась Стешка.

– Тебе незачем, а мне надо, – буркнул Митя и, тут же устыдившись своего малодушия, добавил: – Там одна девушка лежит.

– А она тебе кто? – допытывалась ведьма.

– Никто, – отмахнулся стажер, уже жалея, что поддержал этот разговор.

– К «никто» в больницу не бегают. – Стешка огляделась и, заметив торговку цветами, потянула за собой Митю. – Давай купи своей девушке букет, то-то она рада будет.

– Не будет, – заявил Митя, покупая веточку мимозы и пряча цветок за пазуху, – она очень сильно больна.

– А что с ней? – не сдавалась Стешка.

– Не знаю, – вздохнул стажер, – врачи говорят, все хорошо, да только в сознание она не пришла, спит, точно зачарованная.

– Вот