Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

– Отчего же? – удивился Митя. – Вон сейчас ходока возьмем и минут через десять на месте будем.

– Я в телегу к этой железяке не сяду! – заартачилась Стешка. – Не божий промысел таких чудищ оживлять!

– Это механика и пар, но, если не желаешь ехать, что ж, гуляй до департамента, я после клиники туда прибуду. – Митя запрыгнул на сиденье.

Стешка гневно сверкнула глазами, засопела, а затем, подхватив с земли пса, полезла следом за Митей. Но всю дорогу, трясясь по сугробам, она шептала себе под нос не то молитвы, не то проклятья. Скулеж Добряка только добавлял драматизма, и для себя Митя решил, что более эту парочку с собой никуда не возьмет.

В больнице Митю знали. Сестричка, улыбаясь, протянула магу накидку и тут же предупредила:

– С собаками нельзя!

– Добряк, жди на улице, – велела Стешка и, выхватив вторую накидку из рук растерявшейся медички, поспешила за стажером.

В палате все было по-прежнему: стены, сухие и маркие, царапали взгляд, в узкое окно с трудом пробивались вялые лучики света. Митя осторожно опустился на край стула и взглянул на больную. Евдокия спала, укрытая до подбородка клетчатым одеялом. Веки ее слегка дрожали, на щеках ни намека на румянец, светлые волосы убраны под косынку так плотно, что казалось, будто их и нет вовсе.

– Красивая, – подала голос Стешка, о которой маг на минуту забыл, – ты цветок-то отдай.

Митя встрепенулся и, вытащив ветку с тревожными желтыми цветами, принялся оглядываться, куда поставить. Меж тем ведьма скользнула к постели и бесцеремонно приподняла Евдокии веко.

– Ты что делаешь? – возмутился Митя, второпях ставя цветок в графин с водой. – А ну убери руки.

– Да погоди ты, – отмахнулась ведьма и, указав пальцем на глаз, добавила: – Вот что ей проснуться не дает.

– Что там? – Стажер перегнулся через кровать, но ничего особого не увидел.

– Пятно темное, что твой паук. Прицепилось внутри и не отпускает. – Стешка задумчиво почесала кончик носа. – Я б, пожалуй, могла его оттуда выманить, только время надо.

– Ты что, в лекари подалась? – усомнился Митя.

– Да мне всегда интересно было, что да как, уж раны заговаривать куда как приятнее, чем ряды грабить. Да только волшба не накормит. А есть хочется. – Ведьма отпустила веко и погладила Дуню по голове.

– Надо бы обговорить это с Катериной Артамоновной, – решил маг. Напоследок он осторожно поправил край байкового одеяла, укрывавшего больную, и, более не задерживаясь, покинул палату.

В департамент ехали на санях, потому как Стешка наотрез отказалась еще раз воспользоваться услугами механического ходока, да и паровик тоже забраковала. В санях же, укрыв ноги меховой полостью, она явно наслаждалась поездкой.

– Послушай, – завел разговор Митя, – а отчего ты сразу, как силу почуяла, в департамент не пришла? У нас же не людоеды служат, оформили бы тебя. Направили в столицу, а там, глядишь, по распределению вернулась бы, ну или в другой город уехала, где ведьма требуется.

– Не людоеды, как же, – фыркнула Стешка прижимая к себе пса, – к вам самовольно приди, так потом костей не сыщешь.

– С чего ты это взяла? – удивился стажер.

– А с того, – насупилась ведьма, – что был у меня дружок, вместе росли, помогал мне, завсегда от папки защищал, едой делился. Так вот проснулась в нем магия, он нет, чтоб дальше скрываться да пользовать ее для себя, заявил, что к Зеркальщикам пойдет. Дескать, уважаемым магом станет, разбогатеет, а там и меня заберет из трущоб. – Стешка замолчала и отвернулась, точно разглядывая проносящиеся мимо дома.

– Ну и? – спросил Митя, заинтересовавшийся историей.

– Не нукай, не запряг, – огрызнулась ведьма, – ушел и не вернулся, вот и сказочке конец.

– Так служит, наверное, где-то далеко, а как все утрясется, так и приедет к тебе, вот когда это было?

– Года два назад, тебя тогда в департаменте еще не было, – вздохнула Стешка.

– Интересно, откуда тебе знать, когда я поступил на службу? – удивился Митя.

– Так приходила я к вам. Спросить про него. А меня старуха взашей прогнала и заявила, что таких не знает. – Стешка повернулась к Мите, и тот заметил, что глаза у ведьмы покраснели, не то от холода, не то от слез.

– Как звали-то друга? – тихонько спросил Митя, опасаясь, что спутница и впрямь расплачется.

– Федька, Федор, – откликнулась она и замолчала, не желая продолжать разговор.

Смолк и Митя, но для себя решил в архивах поискать. Был ли такой соискатель в самом деле или, может, просто сбежал паренек из города, а Стешка до сих пор мается.

Заметив пришедших, Пахом демонстративно повернулся к ним спиной и принялся раздувать самовар. Митя переглянулся со Стешкой и пожал плечами.

– Можно я в тот кабинет, что с комнаткой, пойду? – шепотом спросила девушка. – Я даже отсюда слышу, как меня тамошние куколки зовут.

Митя, который ничего подобного не слышал, кивнул, и ведьма, захлопав в ладоши, как девчонка, кинулась по коридору.

– А ну не бегать! Вам тута не базар, а сурьезный департамент! – вскинулся денщик.

Добряк, заслышав громкий голос, ощерился и зарычал на мужика, защищая хозяйку.

– Ах ты бестия! – рыкнул Пахом, нащупывая рукой полешку. Вот я те щас поперек хребта-то приголублю!

Стешка вмиг оказалась перед денщиком и, уставившись на него своими зелеными, как мох на болотах, глазищами, прошипела:

– Только попробуй Добряка тронуть. Вмиг прокляну, будешь чесоткой да мужской немощью страдать, покуда в гроб не положат.

Пахом отшатнулся от ведьмы, бросил взгляд на растерянного Митю, сплюнул нервно и зло, но деревяшку отложил.

– Идем, Добряк. Покажу тебе мой кабинет, – проворковала Стешка, враз меняясь в лице. – Только ты уж чур не шуми. Тут люди важные работают, – хихикнула она, и они с псом скрылись за дверью комнаты, некогда принадлежавшей Агриппине.

Митя, в свою очередь, зашел к себе, разделся, пригладил волосы, поправил сюртук и вернулся в приемную:

– Пахом, подай-ка мне фонарь да фитиль запали.

Денщик, поджимая губы, вытащил пахнущий керосином светильник, зажег его лучиной от самовара и, передав магу, поспешил вернуться к своим делам. Митя не возражал.

Отперев дверь, ведущую в подвал, стажер спустился по скрипучей лестнице и очутился в архиве.

Запахи старой бумаги и сырости смешались в единый дух, который царил в этом темном месте. Подсвечивая фонарем, Митя принялся искать коробку с документами двухлетней давности. Спустя четверть часа ему удалось найти папку, на которой размашистым подчерком Игната Исааковича значились нужные цифры.

Устроившись тут же на расшатанном стуле подле пыльного стола, Митя открыл папку и принялся изучать документы. Несколько десятков отчетов о мелких хулиганствах с применением магии. Одно убийство, совершенное заезжим торговцем путем