Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

Маг почуял, как начинают краснеть уши. Он не любил привлекать внимание. Но кухарку было не унять. Рыбница тут же позабыла про покупателя щук и уставилась на Митю так, словно он рыба, сбежавшая с ее лотка.

– Пескарики наисвежайшие, Лукерья Ильинична, – заявила Федора, расплываясь в улыбке, – уж берите, не думайте. Господин маг доволен будет.

Давешний мужичок при этих словах с опаской покосился на стажера и, позабыв про покупку, шмыгнул прочь. Митя же коротко кивнул в знак благодарности и, оставив кухарку рассчитываться, пошел вперед, оглядывая ряд. Возле рыбных лотков терлись чумазые кошки в надежде, что им перепадет снеди, да брел от стола к столу, чуть припадая на правую переднюю лапу, старый бродячий пес. На шею собаки какой-то лиходей привязал жестянку, но пса это вроде и не волновало.

Чуть дальше по ряду торговали овощами. Плетеные корзины с репой, капустой и картофелем стояли рядком, и каждый продавец знай нахваливал свой товар.

– Солехи, солехи да дирлюпа! – разносилось над рядами.

– Яблочки, моченые яблочки! – перебивая общий гул, слышался звонкий мальчишеский голос. – Лучшие на базаре яблочки!

Маг вспомнил, как Лукерья стращала его тем, что все разберут, и усмехнулся ее лукавству.

– Вы бы, господин маг, чем надо мной насмешничать, лучше б поговорили с бабами, которых обнесли, – заявила кухарка, становясь рядом.

Митя вздрогнул и недоверчиво покосился на Лукерью: как вышло, что она буквально прочла его мысли?

– А чего удивляться? – как ни в чем не бывало продолжала та. – У вас же все на лбу написано. О, вона Глашка стоит, идем к ней.

Не возражая, Митя проследовал за Лукерьей к молочнице. На столе перед Глафирой возлежали сыры, прикрытые тканью. Тут же горками высились белые шарики курта, особого казахского сыра. Сладкого, соленого и особого, с кисловатым вкусом.

Маг заметил, что торговка нервно покусывает губы и то и дело заглядывает под ткань, точно боясь, что сыр исчезнет.

– Вот, Глаш, – без приветствий начала Лукерья, – привела к тебе господина мага, как обещала, давай сказывай.

– А чего тут говорить, – насупилась женщина, – тащат продукты, твари. Вот вроде только лежала сырная голова, а уже гляжу – пусто. И ведь поди ж ты, у прилавка никто не терся, считай, как в воду кануло. А ну пшел прочь, шелудивый! – Последние слова были обращены все к тому же грязному псу, который остановился у стола, принюхиваясь. Заслышав окрик, кобель дернулся, точно от удара, и, понурив косматую голову, поспешил отойти.

– Бесследно ничего не исчезает, – заверил ее Митя, доставая зеркальце, – позвольте, огляжусь?

– Да глядите, мне не жалко, только толку-то. – Торговка вновь закусила губу и принялась проверять товар.

Маг тем временем сосредоточился, поймал отражение и направил силу. То, что он увидел, заставило его присвистнуть от неожиданности. Прилавок окружали магические следы. Более того, след шел и дальше по ряду. Будто завороженный, Митя стал поворачиваться, рассматривая базар и отмечая, что то у одного стола, то у другого видны следы чужой волшбы. Если приглядеться, имелись тут старые отметины, тусклые, едва видимые, и новые, еще яркие, отражающиеся в зеркальце четко и ровно. Стажер невольно взглянул поверх зеркала, ожидая увидеть рядом другого Зеркальщика. Однако сколько ни старался, не заметил никого с признаками дара.

– Ну, чего тама? – не выдержала Лукерья.

– Потом, все потом, – бросил ей Митя и двинулся вдоль ряда, то и дело вглядываясь в зеркало. След кружил и путался, точно нить Ариадны в лабиринте. Иногда по несколько раз окутывал тот или иной прилавок. А иногда резко обрывался и появлялся вновь в другом месте, но зато так ярко, словно колдовали у него под носом.

Маг, как зачарованный, метался от прилавка к прилавку, то и дело налетая на покупателей.

– Эй ты, малахольный! – прикрикнул на него какой-то молодец, но торговки, будто разъяренные гусыни, тут же зашикали на парня.

– Одурел, что ли, не видишь, господин маг колдует, а ты орешь под руку!

Про себя Митя отметил, что он не колдует, а использует магию, но отвечать не стал, не до того было. Он никак не мог понять, кто же творит волшбу, а главное, как ему удается оставаться незаметным в столь людном месте.

Стажер успел пройти до половины молочного ряда, когда с соседнего донесся надрывный крик:

– Обокрали, ироды! Как есть обокрали! Что ж это делается, люди добрые, посередь д-дня об-бираю-ю-ют! – Последнее слова торговка растянула, переходя с крика на вой.

Митя резко повернулся на пятках и едва не упал, столкнувшись с бегущими на крик людьми.

– Кого обнесли? – точно галки, перекрикивались торговки, боясь отойти от своего товара.

– Кого-кого, Вальку с мясных! – откликались самые шустрые. – Говорят, бычью ногу целиком стащили!

– Брешешь! Свиное сало взяли!

– Да какое сало, слушай больше, пару сосисок стянул кто-то. А крику на весь базар! – бросила темноглазая старуха, презрительно кривя губы.

Толпа и крики закружили Митю. Слегка растерявшись, он все же решился бежать к пострадавшей. Но, не дойдя до толкучки, образовавшейся подле обнесенного прилавка, приметил, как, протиснувшись меж ног доброхотов, прочь трусит тот самый хроменький пес.

Митя, не зная отчего, решил взглянуть на отраженье пса и не поверил своим глазам. Пес сиял магией, точно елка в Рождество.

Тряхнув головой, будто желая отогнать от себя морок, стажер еще раз присмотрелся к кобелю. Ошибки быть не могло. От животного исходил четкий блеск недавнего колдовства.

Завороженный невиданным зрелищем, Митя, позабыв про обворованную торговку, пошел вслед за псом. Он держался чуть поодаль, не желая вспугнуть этакое чудо. Сам же тем временем пытался припомнить, могут ли звери использовать Зеркальную магию? Говорил ли об этом Игнат Исаакович или, может, упоминалось в книгах? Но по всему выходило, что такое чудо встречается впервые, а значит, Митя, сам того не ожидая, мог сделать важное открытие, которое изменит все представление об использовании магических сил в современном мире.

Пока недоуменные и в то же время помпезные мысли метались в голове стажера, пес замедлился и остановился возле прилавка с фруктами. Мальчонка, видимо, тот самый, горластый, что расхваливал яблочки, позабыл о товаре и теперь, повернувшись к столу спиной, силился разглядеть, что происходит через ряд. От нетерпения и любопытства паренек так и подпрыгивал на месте.

Митя вздохнул. Сейчас даже он мог бы подойти, взять пару наливных с лотка и уйти прочь. Мальчонка бы даже не приметил. Что уж говорить о невидимом воре, какую неделю стращающем весь базар.

Меж тем собака встала на