Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские

Настя вскрикнула. Она еще не осознала случившиеся, перевела изумленный взгляд на подругу. Хотела броситься к поломанному подарку отца, но дорогу ей тут же заградила Беляна. Она стояла, уперев руки в бока. Взгляд ее был решительный и совершенно безумный. Насте стало страшно. Она стала медленно пятиться от подруги. Отошла на шаг, потом еще на один.

— Мама. Мамочка!

Настя развернулась и бросилась прочь из детской. Беляна на секунду задержалась, а потом рванулась следом.

— Стой, тебе нельзя туда! Сто-о-ой!

Она не успела. Настя распахнула дверь в спальню и забежала внутрь. Беляна осталась в коридоре.

* * *

Настя влетела в спальню матери, испуганная и растрепанная.

— Мамочка…

Хотела крикнуть еще раз, но слова застряли в горле. То, что она увидела, было невозможно. Невозможно настолько, что просто она отказывалась верить свои глазам. На семейном ложе Силиных ее мать целовалась с другим мужчиной. С Савелием! Но… Савелий же умер. Она это точно знала и могилу видела! Только этот Савелий был живой. Но когда он улыбнулся, обнажая рот, полный острых зубов, Настя сразу сообразила, что это и не человек вовсе.

Анна оторвалась от Савелия и повернулась на голос. Настя замерла у двери, прижав к груди куклу. Ту самую, которая так бесила Анну. Самой куклы видно не было. Только выцветшие соломенные волосы выглядывали поверх рук дочери. Да доча… Не вовремя ты зашла. Но… Рано или поздно это должно было случиться. Может так даже к лучшему. Анна усмехнулась.

— Боженька, Боженька, помоги мне… Спаси меня, Боженька…

При виде матери целующийся с упырем все заученные молитвы напрочь вылетели из головы Насти. Слезы подкатили к самим глазам, но она не могла, боялась заплакать. Ей было страшно. Очень страшно. Настя сжала куклу еще сильнее. Так, что внутри нее хрустнула плотно набитая солома.

— Спаси меня, Боженька…

Савелий отстранил по-прежнему улыбающуюся Анну и стал рядом с ней. Обнял за талию. По-хозяйски. Не таясь и не стесняясь.

— Не хочешь дочурку приласкать? Смотри, какая она… сладкая. Ну…давай. …попробуй… Кровь от крови твоей… Будете вместе с доченькой. Настоящая семья!

Анна преданно посмотрела ему в глаза. Улыбнулась еще шире. Вывернулась из объятий и сделала шаг навстречу дочери.

— Иди к мамочке, доченька. Иди, не бойся.

Настя замерла. Предательский страх сковал тело. Ласковый голос матери парализовал волю. Она даже не заметила, как Савелий бесшумно двинулся вдоволь стены, ближе к двери, отрезая ей путь из покоя.

— Ну иди к мамочке… Не бойся.

Настя заметила перемещения Савелия, когда тот был уже рядом. Около двери, отрезая ей путь к спасению. Анна это тоже увидела. Улыбнулась. Не таясь, ощерила ряд острых мелких зубов.

Настя согнулась и тихонько заплакала. Савелий, довольно ухмыляясь, двинулся к ней, заходя со спины. И тут Настя выпрямилась. Это было так неожиданно, что Анна перестала улыбаться. А Савелий остановился.

— Настенька, иди…ко мне…

Голос Анны стал неуверенным. Он потерял свою чарующую, манящую магию. Она продолжала говорить, а сама не могла оторвать взгляда от глаз дочери. Настя тоже смотрела прямо в глаза матери. Уверено, не отводя взгляда. В ее глазах не было и следа от прежнего страха. Анна осеклась и замолчала. Савелий удивленно глянул на нее, ничего не понимая.

Он не успел сделать и шага, как Настя закричала. Высоким диким нечеловеческим фальцетом. Анна отшатнулась от ее крика, как от удара. Согнулась пополам, потом упала на колени, зажимая уши руками. Настя повернулась к Савелию и закричала еще раз. Крик отбросил здоровенного упыря в сторону. Просто смел его с дороги, как соломенное чучело сдувает порывами урагана.

Не успел Савелий прийти в себя, как Настя опрометью бросилась вперед. Проскочила перед ним в дверь, пробежала по темному коридору, через сени и выскочила наружу. Прочь из дома.

Анна с трудом поднялась с колен. Ее шатало, из ушей текла кровь.

— Найди ее, догони.

Но слова ее ушли в пустоту. Савелий уже бросился в погоню.

— Осторожней…с ней Кикимора… Это она кричала…

Анна прошептала эти слова зная, что их уже никто не услышит. Выпрямилась, накинула на голову платок и пошла успокаивать разбуженных среди ночи дворовых.

* * *

Настя выбежала на двор. Она не побежала через освещенный лунным светом двор, а сразу забежала за дом. Перелезла через невысокий забор и углубилась в небольшой сад, росший за усадьбой. Заметила в темноте заброшенный старый сарай. Быстро подбежала к нему. Ворот давно уже не было. Настя нырнула в черный проем и огляделась. Всюду валялись обломки старой мебели, сельского инвентаря, дырявые корзины и туеса. Стоило Насте сделать шаг, как под ногами захрустели черепки от разбитой посуды, высохшие кости мышей и птиц.

Настя еще раз огляделась. Около небольшого оконца, прямо на полу в углу, лежал большой стог сена. Настя подхватила большой туесок, накинула его себе на голову и зарылась в стог. Затаилась. Было тихо. Только за окном тихонько задувал ночной ветерок. Настя немного успокоилась. Прижала к себе покрепче куклу Беляну. Зажмурила глаза крепко-накрепко. Ей вдруг показалось, что это все сон. И что сейчас она раскроет глаза, проснется, ничего-ничего этого не будет. Ни разбитой Баси, ни безумных глаз Беляночки, ни упырей в обличье матери и Савелия. От этой мысли Насте стало легче на душе. Она даже улыбнулась и еще крепче прикрыла веки. Вот сейчас…еще чуть-чуть подожду и …

Раздался хруст. Настя тут же открыла глаза. Через дыру в лыке увидела темный силуэт в дверном проеме. Савелий. Кошмар не пропал. Наоборот, он приближался с каждым мгновением. Настя вжалась в холодную заплесневелую стену. Савелий покрутил головой и уставился в угол, где пряталась Настя.

— Не бойся, Настенька. Сейчас мы к мамочке твоей пойдем. Не бойся…

Он улыбнулся, скаля зубы. Облизнулся плотоядно. Пожива была рядом. Жить силинскому отродью осталось недолго. Настя дернулась. Упырь услышал не слышный обычному уху шелест соломы. Она здесь, точно!

— А я знаю, что ты здесь. Хочешь в прятки поиграть? Давай поиграем! Я в прятки играть люблю! Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать…

Сделал шаг вперед и остановился. Лунный свет бросил отсвет на торчащий из кучи соломы туесок. В прорехах туеска Савелий увидел, как блеснули глаза Насти. Но отблеск этот был какой-то странный. Лунный свет стал меркнуть, но отражение его в зрачках девочки, наоборот, становилось все ярче и ярче. Удивленный Савелий остановился. Из-под лыковой корзины на него