Одержимый - Ли Бардуго

все возрастает жар. Она прикрыла рот, стараясь уберечься от дыма, и стянула с себя толстовку, скрутила в самодельный факел и опустила в лужу алкоголя. Огонь тут же сгрудился вокруг пропитанной спиртным ткани, словно шарик сахарной ваты. Метнувшись к французским дверям, Алекс бросила факел за спину и услышала, как позади вспыхнула штора. С громким треском она рванулась сквозь окно, ощущая, как осколки стекла царапают кожу, а потом понеслась со всех ног.

Подпитываемая силой Серого, она мчалась вперед большими шагами, не обращая внимания на бьющие по лицу ветки и пульсирующую боль в шее, куда ее укусил Рейтер. Не утруждая себя перелезанием через стену, Алекс просто вытянула руки перед собой и обрушилась на ворота, с лязгом уступившие ее напору. Она побежала по улице, нащупывая ключи от «Мерседеса». Но карманы оказались пусты – ключи остались в толстовке. Доуз ее убьет.

Алекс неслась вперед, шлепая кедами по асфальту пустых улиц. Мимо проплывали огни в окнах домов. Может, ей куда-нибудь свернуть, попросить о помощи, попытаться найти убежище? Она вцепилась в силу призрака, ощущая, как та все глубже проникает в нее, и ускорила бег. Едва касаясь ногами земли, Алекс мчалась сквозь темноту, разбавляемую светом уличных фонарей, миновала центр города с потоками движущихся машин, потом железнодорожный вокзал и выскочила на дорогу, тянущуюся параллельно шоссе. Вильнув в сторону, чтобы не столкнуться с проезжающей машиной, она услышала несущийся ей вслед визг клаксона. А потом оказалась над водой. Рекой? Морем? С моста Алекс видела огни больших домов с собственными доками, отражающиеся в водной глади. А после ее встретили заборы из проволочной сетки, из-за которых вслед лаяли и выли собаки.

Алекс боялась останавливаться. Мог ли он выследить ее? Найти по запаху крови? Ему явно не понравился ее вкус, по крайней мере, после призыва Серого.

Алекс уже не понимала, где находится, не знала даже, в каком направлении мчалась. В сторону Нью-Хейвена или прочь от него? Она больше не ощущала себя человеком – лишь койотом, лисицей, неким диким зверем, пробирающимся по ночам в чужие дворы, призраком, мелькавшим в оконных стеклах.

Но усталость уже брала свое. Алекс чувствовала, как Серый умоляет ее остановиться.

Впереди она заметила съезд с шоссе и заправку в островке света. Алекс замедлила шаг и нырнула в это ярко освещенное пространство. У заправки стояли машины, на большой парковке сбоку примостились две фуры, водители которых делали покупки в мини-маркете. Остановившись перед стеклянными раздвижными дверями, Алекс согнулась пополам и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться. Она боялась, что, когда адреналин покинет тело, ее может стошнить.

Текли минуты. Алекс обводила взглядом дорогу, посматривала на небо. Неужели Рейтер в самом деле мог летать? Превратиться в летучую мышь? Послать за ней приятелей-вампиров, если те у него были? Потушил ли он пожар в своем шикарном особняке? Алекс надеялась, что нет. Пусть бы огонь пожрал все, что ему дорого.

В конце концов она вытолкнула из себя учительницу, чувствуя, как улетучиваются остатки сил. Накатила тошнота и безмерная усталость. Опустившись на бордюр, Алекс уронила голову на колени и испуганно разрыдалась.

– Все в порядке.

Алекс вздрогнула от мягкого голоса, почти ожидая увидеть рядом с собой Лайнуса Рейтера, но это оказалась лишь школьная учительница с мягкой улыбкой. На момент смерти ей было уже за шестьдесят, и вокруг глаз залегли глубокие морщины. Алекс отметила ее короткую стрижку, брюки, свитер и булавку с улыбающейся радугой, на которой красовалась надпись: «Очень хорошо! Muy bien![23]», но не увидела ран и задалась вопросом, от чего умерла эта женщина. Она знала – нужно отвернуться и сделать вид, что ничего не слышит; любая связь с Серым могла быть опасной. Но Алекс не могла себя заставить это сделать.

– Спасибо, – прошептала она, чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы.

– Мы не ходим в тот дом, – проговорила учительница. – Он закапывает их в саду.

– Кого? – спросила Алекс, чувствуя, что начинает дрожать. – Сколько их было?

– Сотни, может, больше. Он здесь уже очень давно.

Алекс прижала ладони к глазам.

– Пойду куплю что-нибудь попить.

– Твоя шея, – подсказала учительница таким тоном, словно бы упомянула, что у Алекс на лице остались крошки от еды.

Она приложила руку к шее, но на ощупь не смогла определить, насколько серьезной оказалась рана. Распустив волосы по плечам, Алекс понадеялась, что они скроют хотя бы самое худшее, и поднялась на дрожащие ноги.

– Можно мне с тобой? – спросила учительница.

Алекс кивнула. Она знала, как сильно Жених хотел вспомнить, что значит иметь тело. К тому же, даже несмотря на опасность, которой подвергалась каждый миг рядом с этой Серой, Алекс не хотела оставаться одна.

На этот раз она позволила учительнице самой проникнуть в нее и увидела класс, полный скучающих лиц, несколько поднятых рук, залитую солнцем квартиру и женщину с длинными седеющими волосами, которая, танцуя, накрывала на стол. Ее затопила любовь.

Алекс позволила Серой отвести себя в мини-маркет и купила спирт, чтобы протереть рану, ватные шарики, коробку с большими бинтами, литр кока-колы и пакетик чипсов. Расплачиваясь наличными, она не поднимала головы и то и дело поглядывала на парковку, все еще боясь увидеть спускающуюся с неба темную фигуру. А потом юркнула в туалет, чтобы привести себя в порядок.

Закрыв дверь, Алекс взглянула в зеркало и застыла на месте.

Наверное, она ожидала увидеть две чистые маленькие ранки, как в фильмах, однако шею пятнали неровные, уродливые отметины, покрытые коркой засохшей крови. Он не проткнул яремную вену, иначе она бы не выжила, но создавалось впечатление, что ее терзал какой-то зверь. Впрочем, похоже, так и было.

Алекс стерла кровь, отчасти даже радуясь резкому запаху алкоголя, помогающему удалить любые следы Рейтера. Шея выглядела уже лучше, но Алекс не могла успокоиться. А вдруг этот гад чем-то ее заразил? И почему, черт возьми, никто не сказал ей, что вампиры реальны?

Наложив повязку, она вновь вышла на улицу, опустилась на тот же бордюр и сделала большой глоток колы.

Через пару минут учительница, без ума от удовольствия из-за сахара, вновь покинула ее тело. Наверное, вежливо было бы спросить ее имя, но Алекс хотелось сохранить кое-какие границы.

– Тебе есть кому позвонить? – спросила женщина.

Точно так же разговаривали школьные психологи и социальные работники, с которыми ей приходилось сталкиваться в детстве. По крайней мере, те, которым было до Алекс хоть какое-то дело.

– Нужно позвонить Доуз, – проговорила она, не обращая внимания на растерянный взгляд толстяка в клетчатой рубашке, заливающего в