Вернуть Боярство 22 - Максим Мамаев

Все залижут раны и начнутся они — игры власти благородных Родов. И в этих играх такое разношерстное сборище, как у нас, было бы очень уязвимо. Это все моя вина — я слишком много времени уделял магии. Спал буквально по нескольку часов в неделю, постоянно колдовал — то что-то зачаровывал, то саморазвивался, поглощая эликсиры или тренируясь…

Как бы хороша в управлении ни была Хельга, сколь бы ни был велик совместный опыт бывшей Верховенствующей и жены наследника Цинь, сумевшей одолеть в придворных интригах всю знать Поднебесной — даже у них был свой предел. Они и так сделали больше, чем возможно — вся эта разношерстная компания, что составляет наш Род, не разбрелись, не перессорились, не устроили попытки подавить другие группы в попытках перехватить власть — Петр, фактический лидер «старожилов», тоже молодец, жестко пресекал все попытки своих наглеть…

Они заставили людей и нелюдей совместно трудиться, делая одно дело и сведя к минимуму конфликты. Но даже так — именно я Глава Рода, и некоторые вещи мог уладить только я. Ибо именно мне давались клятвы всех, кто стал частью Рода.

Именно я, создав Родовой Алтарь, даровал им частичку своей крови и сути, сделав их фактически своими дальними родичами. Мне приносились нерушимые клятвы и обеты, и я давал им ответные — ибо как подданные имеют обязательства перед правителем, так и он несет свой долг перед ними. Они становились моими родичами, и отношения и обязательства действовали в две стороны…

А ещё я был тем символом и знаменем, что привлекло их. И никакие мои заместители, любовницы и жены не могли заменить Главу полностью. А Глава был занят наращиванием своего могущества… Что ж, наша внутренняя разобщенность — это, без сомнения минус по сравнению с другими Родами. У них тоже бывают Родовые фракции, но разделения и близко не столь велико — по многим причинами.

Однако из этой слабости вытекала и сила — когда я брался за дело, прекратив уединение, я имел куда большую власть над умами и душами своих людей, чем любой Глава, просто унаследовавший своё место от отца. Я сам, лично прошел весь путь становления тем, кем я стал, и они это видели. Потому пока я, символ Николаевых-Шуйских жив, никто не сумеет воспользоваться нашими внутренними терками. И потому мне нельзя умирать — потому что близнецы, коих носит под сердцем Хельга, будут воспитаны лично мной. И власть над Родом одному из них я тоже намерен передать лично, в будущем… А если я здесь сдохну, то их судьба может пойти по весьма неприятной кривой…

Две группы стояли по две стороны широкого и длинного зала. А по центру находилась самая многочисленная группа — успевшие прибыть гости. Многие сотни молодых и старых магов, от юных Учеников до нескольких Архимагов и десятка Старших Магистров — представители более чем ста шестидесяти Родов — желающих воочию увидеть одного из тех немногих, кто достиг девятого ранга, то бишь меня, оказалось очень много.

Были тут и все Великие Рода, которых мы пригласили, и множество Родов поменьше, также здесь находились и дворяне нашей губернии. Правда, не хватало ещё нескольких сотен гостей — Магов Заклятий, что должны были прибыть из Александровска вместе с Павлом Александровичем, и Архимагов да Старших Магистров, что были с ними. Главы Родов, как великих, так и первой категории, а также все свободные Старейшины этих Родов, что желали побывать на столь необычном торжестве…

Мой портал в Александровске — они должны были прибыть через него, но вместо того, чтобы оказаться в Николаевске, все чародеи шестого и выше рангов застряли вне времени и пространства, попав в ловушку. Им грозила огромная опасность — их могло унести в такие бездны, из которых и Кристина бы не выбралась, не говоря уж об остальных. Пока они держались за счет своих сил, но стоило там произойти сколь-либо сильному колебанию, как они бы навсегда отправились в бессрочное странствие.

— Кто-то вмешался в работу порталов, — продолжила Кристина громко, под взглядами тысяч напряженных глаз. — Сильнейшие маги губернии не успеют прийти нам на подмогу, не говоря уж об их войсках. Отбиться мы можем только своими силами. К сожалению, быстро выручить Павла Александровича и остальных я не в силах — сотворивший эту ловушку был очень искусным магом.

— Что ж… Судари и сударыни, я искренне приношу вам свои извинения от лица всего Рода Николаевых-Шуйских, — встав, прижал я ладонь к сердцу и склонил голову. — Враги напали в день нашего торжества, и у них достаточно сил, чтобы представлять серьезную угрозу кому угодно. Однако ручаюсь — Род Николаевых-Шуйских сделает всё, чтобы с голов гостей и волоса не упало. Не покидайте замок и следуйте инструкциям наших людей, и все будет хорошо. Этот замок не взять никакому врагу.

— Аристарх Николаевич, но кто эти враги? — поинтересовался один из гостей. — Кто осмелился и, главное, сумел провернуть подобное⁈ Британцы? Османы?

— Вампир родом из иного мира, — спокойно ответил я чистую правду. — Кровосос, также, как и я, достигший девятого ранга магии, многие месяцы копивший силы и вот, наконец, решивший действовать.

— Господин Аристарх, позвольте присоединиться к вашим людям! — раздался другой, куда более молодой голос.

В первых рядах началось шевеление, и пару секунд спустя вперед вышел высокий молодой парень лет девятнадцати с аурой слабенького, но Мастера. Герб Великого Рода Ветлицких, прямая, горделивая осанка, нахмуренные брови, точеные черты лица — гроза дамских сердце и гений Великого Рода был видным молодым человеком.

— Игорь Ветлицких к вашим услугам, сударь! — представился он. — Я думаю, среди присутствующих найдется немало добровольцев, что захотят помочь нашим радушным хозяевам в их борьбе!

— Благодарю, господин Ветлицкий, но мы справимся сами, — с улыбкой покачал я головой. — Это дело чести Рода Николаевых-Шуйских, и у нас достанет сил дать отпор любому врагу.

Я неспешно встал, прямо в движении меняя парадный костюм на магический металл зачарованных доспехов. Шлем был в режиме невидимости, и со стороны казалось, что его просто нет.

В правой руке оказалось Копьё Простолюдина, полыхающее белым пламенем, и я слегка стукнул им по полу, выпуская Силу Души и ауру. И в ту же секунду все наши Старейшины, вся нежить и нелюдь — все выпустили