Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус

– Ты хорошо поработал в последние несколько месяцев, – сказал он, протягивая мне чашку. – Как я уже говорил, у тебя есть способности к экономике.

Я отложил в сторону книгу, но не взял предложенную им чашку. Он поставил ее на стол и сложил руки.

– Мы с Голосом Золотой-Зяблик обсуждали твою ситуацию и искали совета у императора, – сказал он. – И все вместе мы решили, что тебе следует завершить изучение магии за пределами Найэна.

Я почувствовал тревогу, когда услышал, что Вестник и Голос Золотой-Зяблик, воспользовавшись каноном передачи, привлекли внимание императора к моей неудаче и обсуждали мою судьбу через лиги, разделявшие Найэн и Северную столицу. И приняли решение назначить меня на другую должность. Вступился ли Рука-Вестник за своего ученика? Еще больше я беспокоился о том, останется ли Академия открытой для Руки, наставник которого от него отказался? Наверное, я должен был радоваться, что он не отрубил мне левую руку в наказание за неудачу.

– И куда вы меня отправите? – спросил я.

В ответ он достал из кармана своего одеяния три маленькие книги. Одна была переплетена в кожу, а на корешке я увидел диковинные линейные письмена, которые не узнал. Вторая, самая обычная, в матерчатой обложке, озаглавленная «Торговый язык Ан-Забата: учебник». Третьей оказалась потрепанная книжка из деревянных табличек с названием «Фольклор и легенды Пустынь Батир», набранным архаическими логограммами.

– Скоро освободится должность министра торговли в городе Ан-Забат, который находится на западной границе империи, – сказал Вестник, пока я рассматривал книги.

– И вы назначите меня министром? – спросил я, отрываясь от учебника. – Я всего лишь ученик. Мне известны лишь два канона магии, и…

– В последние два месяца ты трижды нашел недостатки в работе министерства торговли Найэна, а новая политика, которую ты предложил, была одобрена, принята к исполнению и оказалась успешной, – перебил меня Вестник. – Твое обучение канону будет продолжаться в Ан-Забате, под руководством живущего там Руки. Ан-Забат находится в центре торговли Запада и является источником необычных знаний об иноземных науках. Это место вызовет у тебя огромный интерес.

– Вестник, я… Ведь это не наказание за мою неудачу в Железном городе?

Его лицо смягчилось – я никогда не видел его таким прежде.

– В мире существует много путей, по которым может пройти Рука императора, – сказал он. – Нас по-разному используют в реализации великих замыслов империи. Война лишь один из них. Ты сделал первые шаги по двум таким направлениям – командование армией и бюрократический министерский путь. Мы пришли к единому мнению в том, что ты больше подходишь для второй роли.

– Я подумал, что Голос хочет отослать меня подальше, – сказал я, и часть моих тревог стала отступать. – После того, что произошло в Железном городе. И с его сыном.

Вестник рассмеялся.

– Возможно, он согласился с моим предложением именно по этой причине, но должность в Ан-Забате была моей идеей, а не Голоса. Она – лучший следующий шаг на твоем пути к Академии. Если ты хорошо себя проявишь, то привлечешь внимание императора и заслужишь место, которого желаешь.

Он указал на книги, лежавшие на столе между нами.

– Ан-Забат, недавно покоренная территория, находится далеко отсюда. Многие его обитатели не говорят на сиенском языке. Эти книги помогут тебе узнать их язык и культуру до того, как ты туда прибудешь.

Я снова посмотрел на книги, потом перевел взгляд на лицо Вестника, открытое и выразительное – во всяком случае, сейчас. Я никогда не видел его таким добрым и вспомнил о нашем возвращении из Железного города и взгляд Голоса Золотого-Зяблика, полный ненависти. Если губернатор согласился на это назначение, значит, в нем должна быть какая-то скрытая опасность, которая приведет меня к падению. Или он просто хотел, чтобы я оказался подальше от его дома, провинции и от него самого.

Однако мне не хотелось проявлять любопытства. Мы оба, Рука-Вестник и я, знали – и тут у меня не оставалось сомнений, – что Железный город уничтожил прежние отношения, которые существовали между нами. Мне предстояло покинуть Найэн не из-за того, что империя хотела, чтобы я занял должность министра торговли, – причина состояла в том, что я вызвал гнев своего наставника.

– Хорошо, – сказал я, забирая книги, которые он мне принес. Во всяком случае, мне не придется вести жизнь солдата и ставить на весы стратегии жизнь и смерть. – Когда я отбываю?

Последняя задача Руки-Вестника как моего наставника будет состоять в том, чтобы представить меня императору Северной столицы – лично, у основания тысячелетнего трона, – и получить подтверждение моего назначения на должность министра торговли. Но он не мог этим заняться до тех пор, пока не завершится период траура Голоса Золотого-Зяблика по сыну и он вновь не начнет выполнять обязанности губернатора. В течение всего этого времени я точно призрак бродил по садам губернатора, сидел в своих покоях или в беседке, глядя на могилу Иволги и готовясь занять новую должность.

Поначалу язык ан-забати сбил меня с толку. В отличие от логограмм и рун найэни, которые я знал, в письменности Ан-Забата использовались символы, представлявшие отдельные звуки, а не законченные идеи. Но после того как я освоился с различиями и сумел настолько разобраться с незнакомой грамматикой и синтаксисом, что научился их применять в простейших случаях, освоение языка превратилось в проблему расширения словаря.

До конца зимы я изучал книги, которые мне дал Вестник. Та, что была написана на языке Ан-Забата, оказалась оригиналом, который использовали для перевода книги фольклора. Я сделал собственные варианты, чтобы овладеть нюансами языка, и заблудился в историях о пустынных демонах, разногласиях кланов и злых богах на небе.

На меня произвела огромное впечатление легенда о Нафене, самой почитаемой богине Ан-Забата. Она совсем не походила на богов найэни, которые превращались в животных и ничего не давали своим последователям, не испросив платы в виде крови и глубочайшего уважения. Не походила она и на императора – далекого, могущественного и требовавшего поклонения, – хотя оба являлись людьми, пусть только по форме. Определяющее действие Нафены – принесение в жертву себя. Когда один год засухи следовал за другим, превратив луга Батира в пустыни, она отдала свою жизнь, чтобы изменить узор мира, и создала оазис, который люди назвали Ан – вода, За – отдых, и Бат – земля под бесконечным небом.

Нафена изменила мир, и вода появилась там, где ее не было и в помине – чудо, как назвал это народ