Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер

У него будто заело в мозгу. Вот оно, наказание за попытку быть игривым: в комнате почему-то повисло густое напряжение. После всего произошедшего стоило дважды подумать, прежде чем оставаться наедине с Сэйдж в комнате с кроватью. Нужно было уйти. Но, обернувшись, он увидел рисунок на столе: мужчина в высоком воротнике, с большими тёмными глазами. Нарисовано было скверно, но даже Тристан понял, кто это.

– Ты нарисовала меня? – Он поднял бровь, на губах появилась самодовольная полуулыбка.

Сэйдж одарила его сердитым взглядом и вырвала рисунок у него из рук. Лицо у неё запылало его любимым цветом.

– Да, только рога забыла дорисовать.

Он сморщился:

– Хороший ход.

Тристан окинул взглядом всю комнатку… маленькую и не слишком опрятную. Хотя в лунном свете было практически ничего не разглядеть.

– Темновато тут, есть свеча?

Эви подскочила и бросилась к ящику, попутно вытаскивая из волос последнюю шпильку.

– Конечно! Простите, я совсем не подумала. Всё хорошо?

Она повозилась со спичкой и быстро зажгла несколько свечей на подоконнике и небольшой прикроватной тумбочке.

Злодей собрался спросить, за что она извиняется, но тут понял. Было темно, практически непроницаемая мгла, а он даже не подумал об этом. Ни разу. Когда такое случалось в последний раз?

«Десять лет назад».

А сейчас что изменилось?

– Всё в порядке, – ответил он, хотя это была неправда. Вытащив из кармана золотой носовой платок, Тристан вытер лицо и вернул платок на место. – С чего начнём?

Он выдвинул ящик комода, стоящего в углу.

– Стойте! – пискнула Сэйдж.

Но было уже поздно. Он открыл ящик, сунул в него руку и нащупал… нечто шёлковое, с кружевом цвета слоновой кости. Запаниковал и выбросил это за окошко.

Эви бедром задвинула ящик, сердито глядя на Злодея.

– Моё нижнее бельё не взрывается.

– Лучше перестраховаться.

Она швырнула в него подушку, тот с хохотом увернулся.

Весело. С ней было весело. Вот что означало это приподнятое, головокружительное чувство в груди. Он одновременно наслаждался им и ненавидел, потому что знал – рано или поздно ему наступит конец.

– Почему вы на самом деле не хотели пускать меня сюда? – спросила Сэйдж. Кажется, конец уже наступил.

Честный ответ был не лучшим выбором. Взвешенный, злодейский отпугнул бы её и направил их обоих на верный путь.

– Слишком рискованно. – Тристан выбрал безопасный вариант.

– Что именно? Что я приду? Или признание, что вы считаете меня помехой?

«Погодите-ка».

– Не знаю, что ты там себе придумываешь, Сэйдж, но уверяю тебя, я не считаю тебя помехой. Просто… беспокоюсь о твоей безопасности.

Она скрестила на груди руки, и стало очевидно, что его ответ никуда не годится. Чёртово платье лишало всякой возможности сосредоточиться: оно открывало слишком много сияющей кожи, а чёрная мерцающая ткань напоминала полночь.

– Раньше вы никогда не стеснялись отправлять меня на дело.

– Раньше тебя не разыскивали.

Сэйдж фыркнула, указала на своё разрисованное белым лицо:

– Очевидно, эта проблема успешно решена.

Он не ответил: у него кончились оправдания, которые отвлекли бы её. Что сказать? Что он и подумать не может о том, чтобы подвергнуть её опасности? Что она просто убивала его сосредоточенность и самоконтроль? Нет, все эти соображения нужно было держать при себе, только они пузырями всплывали на поверхность с каждым шагом Сэйдж к нему.

– Не понимаю, с чего вдруг вы так обеспокоились моим благополучием, ничего ведь не случится.

Но кое-что уже случилось.

– Сэйдж, хватит, – предупредил Тристан, чувствуя, как лопается последняя ниточка самоконтроля.

– Нет, не хватит. Дело было вообще не в моей безопасности. Не было никакой причины так требовать, чтобы я осталась в замке.

– Я не мог рисковать, – возразил Тристан, молясь всем богам, чтобы она прекратила, пока не поздно.

– Никто не рисковал. Не было никакой опасности! Всё было нормально!

И хотя он крепко зажмурился, чтобы отогнать воспоминание – как отчаянно пытался всякий раз с тех пор, как это произошло, – сейчас он не сдержался. Признание само сорвалось с губ.

– ТЫ УМЕРЛА! – заорал он, грудь тяжело вздымалась, словно он побывал в сражении – да так оно и было. В сражении с собственным разумом и дурацким, дурацким ртом. И проиграл.

Открыл глаза, увидел, как у Эви вытянулось лицо. Она поражённо выпрямилась.

– Что? Вы о чём?

– Ты умерла. – Тристан поджал губы. – Я решил, что ты умерла. Вбегаю в какую-то комнату во дворце, а там твой труп.

– Но Гидеон должен был… Вы сказали, он предупредил, что я жива. Зачем вы соврали?

Он сделал к ней большой шаг. Вся комната пахла ею, атакуя его органы чувств.

– Я не хотел говорить об этом. Неважно.

Только не проживать это снова.

Раздражённо вздохнув, Сэйдж провела рукой по кудрям и, отодвинув с дороги стул, подошла к Злодею.

– Вот в чём проблема! Сперва говоришь, что я мешаюсь. Тут же – что я очень важна! Закидываешь меня на плечо, словно я что-то значу, хотя до этого отверг меня, а потом ещё и дразнил меня этим!

– Я отверг? – Он начинал психовать. – Я не собирался целовать тебя, просьба была сделана под давлением!

Сэйдж саркастически фыркнула.

– Под давлением? Да ладно! Признай: каждый раз, когда доходит до дела, ты отстраняешься! Пытаешься меня запутать? Это такое злодейство, да, играть в игры? Делаешь вид, что тебе не всё равно, а потом как холодной воды за шиворот?

Тристан замер словно изваяние.

– Думаешь, я делаю вид, что мне не всё равно?

Сэйдж слишком поздно осознала свою ошибку. Распахнула глаза, почуяв угрозу, сделала шаг назад.

Злодей бросился к ней.

– Думаешь, мне плевать? Как будто мысли о тебе и твоём благополучии не мучают меня каждый день. Каждую ночь. Каждую секунду, когда тебя нет рядом! Я видел твой труп! Думал, никогда больше тебя не увижу! Я никогда не встречался с такой тьмой и не хотел бы встретиться снова. Если думаешь, что из-за этого я перегибаю палку, – пусть. Но никогда больше не заявляй, что мне всё равно. Ты же умная, Эви. Не будь такой дурой.

Эта резкость должна была напугать, но не сработало. Сэйдж просто неотрывно глядела на него, тихая и смешавшаяся, словно смотрела на картину, на которой ничего не могла разобрать.

Прижав руку к груди, она заморгала и сказала:

– Мучают? Ты что, сравниваешь меня с пыткой?

Последняя ниточка самоконтроля лопнула.

– Да чтоб тебя! – рыкнул Тристан.

Шагнул вперёд, и не успела Эви ничего понять…

Он поцеловал её.

Глава 46

Злодей

Тристан полагал, что у любой вещи есть определённый