Салага - Василиса Мельницкая

— Чаю?

Я отрицательно качнула головой.

— А я выпью.

Он встал, чтобы поставить чайник.

— Шли бы вы отдыхать, — сказала я. — Утро скоро. Посуду я вымою.

К эмоциональному фону я не прислушивалась. Он опять стал ровным, нейтральным. Но после моих слов полыхнуло раздражением.

— Что-то не так? — моментально отреагировала я.

Александр Иванович не ответил. Заварил чай, вернулся с чашкой за стол. К тому времени я успела убрать то, что недоели, и составить посуду в мойку.

— Яра, сядь, — попросил Александр Иванович.

Я опустилась на свое место, успев заметить, что химер с кухни как ветром сдуло.

— Ты права, я чувствую вину перед тобой, — произнес Александр Иванович. И вцепился в чашку обеими руками. — Я не помогал дяде. Но бездействие — тоже преступление.

— Долг перед родом превыше всего, — прошептала я.

Странно, но я его… понимала. Неизвестно, как сама поступила бы на его месте. Своя семья всяко ближе, чем чужая.

— Дядя не просил меня о помощи. Тогда я еще и в управлении не работал. И знал не больше, чем другие. К следствию меня не привлекали, как родственника одного из подозреваемых.

— Павел Шереметев? — спросила я. — Это он подставил папу?

Александр Иванович ничего не ответил. Даже не кивнул. Ответ я прочла в его взгляде.

— Никакого заговора не было? Его придумал Романов? Он помог Павлу?

Вновь красноречивый взгляд. И толика уважения в эмоциях.

— А Петр Андреевич спасал репутацию рода. И наследство Матвея, заодно, — озвучила я то, что стало очевидным.

Александр Иванович встал, достал бутылку с коньяком, плеснул в чай пару ложек.

— Все это… из-за женщины, неразборчивой в связях? Или была другая причина?

— Не уверен, что могу говорить с девушкой о женском коварстве. — Александр Иванович криво усмехнулся. — Но придется. Варвара — редкостная дрянь. Она из тех барышень, что охотятся за толстыми кошельками. Однако навряд ли она была основной причиной. Скорее, поводом для того, чтобы зависть превратилась в ненависть.

— Вас не удивило то, что я знаю о Матвее, — заметила я. — И вы перестали делать вид, что ничего не знаете. Почему?

— Я знаю, с кем вы встречались в Москве, зачем ездили в Калужскую губернию. Матвей никогда не был дураком, ты — тоже. Да и хорошо, что вы знаете правду о родстве. Мы с дядей связаны клятвой, поэтому не могли ничего вам рассказать. — Александр Иванович водил подушечкой указательного пальца по ободку чашки. — А что до остального, то поделившись с тобой тем, что знаю сам, я ничем тебе не помогу. Я искренне не хотел, чтобы ты копалась в этом дерьме. Но, похоже, отговаривать бесполезно.

— Я поклялась восстановить честное имя отца, — ответила я. — Вы поможете мне, если расскажете, что произошло на самом деле.

— Так твоя цель… очистить имя? — Он поднял на меня взгляд. — Не отомстить, а восстановить истинный ход событий?

— Разве это не одно и то же? Если мне удастся доказать невиновность отца, то виновные ответят за совершенное преступление.

— Это не месть, а справедливость, Яра. Потому что есть виновные, а есть косвенно причастные. Например, я. Подробностей я не знал, но понимал, что происходит что-то неправильное. И позже, когда осознал, что именно, промолчал. Или дядя. Ему никто не говорил о вине Павла, он догадался сам. Но не донес на сына. Наоборот, помог ему избежать наказания.

— Или мой дед, который знал о том, что его сына казнят, а предсказать трагедию на полигоне не смог, — усмехнулась я.

— Он жив? Вы встречались? — быстро произнес Александр Иванович.

— Разрешите, сегодня вопросы буду задавать я? Хотя бы потому, что уже поздно, а я очень долго ждала этого разговора.

— Хорошо, — легко согласился он. — Спрашивай.

— Почему Павел Шереметев ненавидел моего отца? Если не из-за женщины…

— Глупое соперничество, начавшееся еще в детстве. Твой отец — старший и единственный сын, наследник рода. Павел — младший. Отец Ивана, твой дед — эспер, что также добавляло весу. Возможно, была какая-то детская обида, несправедливость. Я, как ты понимаешь, младше их, поэтому о соперничестве знаю со слов дяди.

— Но они же дружили? — перебила я Александра Ивановича.

— Со стороны их соперничество казалось шуточным. Возможно, таким и было, для Ивана. Возможно, и для Павла тоже, пока не произошло что-то еще. Варвара появилась гораздо позже. В компанию ее привел Артемий. Даже думать не желаю, где и как они познакомились.

Судя по тому, как Александра Ивановича передернуло, мать Матвея была из тех, кого называли барышнями легкого поведения.

— Артемий, хоть и родственник императора, но дальний, Варвару не интересовал. Михаил Бестужев уже был женат. Выбор Варвары пал на Ивана Морозова. Полагаю, не обошлось без приворотного ведовства. Но планы Варвары поломала мать Ивана, твоя бабушка. Понятия не имею, что она ей сказала, но Варвара переключилась на Павла. Можешь спросить при встрече, если интересно.

Бабушка жива? С матерью она не живет. И я не поинтересовалась, где она. Наверное, потому что не собиралась с ней встречаться.

— К радости Павла, между прочим, который мечтал о том, чтобы отбить Варвару у Ивана, — продолжил Александр Иванович. — Что произошло дальше, ты догадалась. А меня от клятвы никто не освобождал.

Да, он не может рассказать о том, как Варвара скрыла от Павла, что беременна от другого. Как вышла за Павла замуж, потому что была беременна. И как открылся обман.

— Мотив я поняла. Что вы знаете о взрыве на полигоне? Как Павел все устроил? Кто ему помогал?

В комнате зазвонил телефон. Александр Иванович отставил пустую чашку и вышел, чтобы ответить. Я воспользовалась паузой и помыла посуду.

— У нас гости, — сказал Александр Иванович, вернувшись. — Вернее, гость. Надеюсь, ты не против.

Удивиться, с чего бы мне возражать, если это не мой дом, я не успела. Вслед за Александром Ивановичем порог кухни переступил Сава.

Глава 36

Бегство из дома получилось эффектным, но глупым. Савелий надеялся решить вопрос с женитьбой по-взрослому, спокойно и разумно. А получилось — по-детски, с хлопаньем дверью и демонстрацией юношеского максимализма.

Сам виноват. Прекрасно