Эмбрион - Эдуард Сероусов

Елена кивнула, чувствуя одновременно решимость и страх. Ситуация становилась всё более опасной, а времени оставалось всё меньше.

– Спасибо, Михаил, – искренне сказала она. – За всё.

Он слабо улыбнулся.

– Не благодари меня пока. Мы ещё не выбрались из этой ситуации.

Когда они вернулись в здание, Елена заметила, что в холле стоял Кузнецов, делая вид, что изучает какие-то документы на планшете. Но она чувствовала, что он наблюдал за ними, анализировал их взаимодействие, возможно, даже пытался читать по губам.

– Доктор Соколова, – он кивнул ей с холодной вежливостью. – Как ваша прогулка?

– Освежающе, – нейтрально ответила Елена. – Доктор Петрова рекомендовала умеренную физическую активность.

– Конечно, – Кузнецов улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз. – Здоровье пациента – наш главный приоритет.

В этот момент Елена почувствовала внезапную тёплую волну внутри себя – сознание ребёнка активизировалось, передавая образ. Не просто образ – предупреждение.

Она увидела Кузнецова, стоящего в тёмной комнате, изучающего экраны с данными – её данными, записями её экспериментов, результатами её тестов. Она увидела, как он разговаривает по защищённому каналу с людьми, чьих лиц не было видно. Она услышала фрагменты разговора: "исключительные результаты", "потенциальное оружие", "необходимо более тщательное изучение", "перемещение объекта".

И с пронзительной ясностью она поняла: Кузнецов планировал действовать раньше, чем предполагал Михаил. Не через два дня, а сегодня ночью.

– Вы хорошо себя чувствуете, доктор Соколова? – голос Кузнецова вернул её в реальность. – Вы внезапно побледнели.

– Просто небольшое головокружение, – солгала Елена. – Обычное явление для моего состояния.

– Возможно, вам стоит отдохнуть, – сказал Кузнецов с фальшивой заботой. – Завтра важный день. Профессор Баранов, ваш бывший наставник, прибывает для консультации. Уверен, вы хотите быть в лучшей форме для этой встречи.

– Да, конечно, – Елена заставила себя улыбнуться. – Я с нетерпением жду встречи с профессором.

Кузнецов кивнул и отошёл, но Елена чувствовала, что его внимание всё ещё было сосредоточено на ней, даже когда он физически удалился.

В своей комнате она немедленно активировала защищённый телефон, который дала ей Анна. Текстовое сообщение, зашифрованное кодом, о котором они договорились: "Птица вылетает из гнезда сегодня. Повторяю, сегодня."

Ответ пришёл почти мгновенно: "Понято. Транспорт будет готов. Жди инструкций."

Елена удалила сообщения и спрятала телефон. Затем она начала методично готовиться – не делая ничего подозрительного, что могло бы привлечь внимание камер наблюдения, но ментально составляя список того, что ей понадобится.

Документы. Минимум личных вещей. Данные исследований, которые она сохранила на миниатюрном накопителе, спрятанном в подкладке её сумки. И самое главное – её ребёнок, физически всё ещё часть её, но с сознанием, которое уже превосходило обычные человеческие пределы.

Вечером пришла доктор Петрова для обычного осмотра. Как и всегда, она была профессиональна, но Елена заметила новую настороженность в её взгляде.

– Ваши показатели стабильны, – сказала Петрова, изучая данные на мониторе. – Но я заметила небольшое повышение уровня кортизола. Вы испытываете стресс?

Елена решила рискнуть.

– Ирина, – тихо сказала она, – если бы у вас была возможность помочь пациенту избежать потенциально опасной ситуации, даже если это противоречит протоколу… вы бы сделали это?

Петрова замерла, её руки, держащие планшет, слегка напряглись. Она бросила быстрый взгляд на камеру наблюдения, затем наклонилась, как будто проверяя что-то на мониторе, и прошептала:

– Северный выход. 2:00. Охрана меняется. У вас будет три минуты.

Затем она выпрямилась и продолжила нормальным голосом:

– Я пропишу вам лёгкое седативное. Поможет лучше спать. Особенно важно отдохнуть перед завтрашней встречей с профессором Барановым.

Елена почувствовала волну благодарности. Петрова рисковала своей карьерой, возможно, даже свободой, помогая ей.

– Спасибо, доктор, – сказала она, вкладывая в эти простые слова гораздо больше смысла, чем могло показаться стороннему наблюдателю.

Петрова кивнула, передавая ей маленькую капсулу.

– Примите перед сном. Эффект наступит быстро, – она сделала паузу. – Удачи вам, доктор Соколова. Во всём.

Когда Петрова ушла, Елена провела остаток вечера, делая вид, что готовится ко сну, как обычно. Она приняла душ, переоделась в ночную одежду, даже почитала книгу – всё для камер наблюдения. В 22:00 она демонстративно проглотила капсулу, которую дала ей Петрова – вероятно, плацебо, – и легла в постель, выключив свет.

Но вместо того, чтобы заснуть, она лежала в темноте, полностью одетая под одеялом, ожидая. Часы тикали, медленно приближаясь к назначенному времени. 00:00. 01:00. 01:30.

В 01:45 она почувствовала тёплую волну внутри себя – сознание ребёнка активизировалось, передавая не слова или образы, а чистое намерение, решимость, готовность. Они делали это вместе – мать и ребёнок, объединённые не только биологически, но и квантово, темпорально, на уровне, который превосходил обычное понимание.

В 01:58 она тихо встала с кровати, взяла заранее подготовленную сумку и подошла к двери. Сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь. Затем открыла дверь и шагнула в коридор.

Институт ночью был другим – тихим, призрачным, освещённым только аварийными лампами. Елена двигалась быстро, но осторожно, избегая мест, где, как она знала, были установлены камеры наблюдения. Она спускалась по лестнице вместо лифта, прижимаясь к стенам, останавливаясь перед поворотами, чтобы прислушаться.

Северный выход – самый дальний от главного входа, используемый в основном для доставки оборудования и материалов. Наименее защищённый, но всё равно охраняемый.

Она достигла холла перед выходом в 02:01 и затаилась в тени колонны. Точно как сказала Петрова, охранник у двери посмотрел на часы, зевнул и направился в сторону караульного помещения, очевидно, для смены.

Три минуты. Окно возможности.

Елена бросилась к двери, вставила ключ-карту Петровы, которую та дискретно передала ей во время осмотра, и с облегчением увидела, как индикатор замигал зелёным. Дверь открылась.

Холодный ночной воздух ударил в лицо, когда она вышла наружу. Территория института была огорожена, но Петрова, очевидно, позаботилась и об этом – небольшая служебная калитка в заборе была приоткрыта.

Елена поспешила к ней, оглядываясь через плечо, ожидая в любой момент услышать сигнал тревоги, крики охраны, лай собак. Но ничего не происходило. Тишина ночи оставалась ненарушенной.

За калиткой, в тени деревьев, стоял старый автомобиль с работающим двигателем. За рулём сидел пожилой мужчина с седой бородой и внимательными глазами. Профессор Леонид Баранов.

– Леонид? – выдохнула Елена, не веря своим глазам. – Как?..

– Позже, – коротко ответил он, открывая пассажирскую дверь. – Сейчас нам нужно уезжать.

Она забралась в машину, и Баранов немедленно тронулся с места, двигаясь без фар, пока они не отъехали на безопасное расстояние от института.

– Твоя сестра связалась со мной, – сказал он, когда они выехали на главную дорогу. – Рассказала достаточно, чтобы я понял серьёзность ситуации. Остальное я выяснил сам. Я всегда