Эмбрион - Эдуард Сероусов

Разговор с сестрой оставил Елену в состоянии странного беспокойства. С одной стороны, возможность восстановить отношения с Анной, единственным оставшимся членом её семьи, была неожиданным благом в этой сложной ситуации. С другой стороны, сам факт, что сознание ребёнка, по-видимому, могло проецировать информацию даже за пределы их непосредственной связи, открывал пугающие новые возможности и риски.

Весь день Елена провела, выполняя обычные процедуры и тесты, но её разум был сосредоточен на планировании следующих шагов. Она должна была встретиться с Анной, но для этого требовалось покинуть институт – задача, которая становилась всё сложнее с каждым днём, по мере того как наблюдение Кузнецова становилось всё более пристальным.

Вечером, когда большинство сотрудников уже разошлись, Ларин пришёл в её комнату. Его обычно холодные глаза сияли почти фанатичным блеском.

– Доктор Соколова, – начал он без предисловий, – у меня отличные новости. Совет директоров одобрил модификацию протокола. Мы увеличиваем скорость ускорения на 18%, начиная с завтрашнего утра.

Елена почувствовала, как внутри неё нарастает паника, но сохранила внешнее спокойствие.

– Доктор Ларин, с уважением к вашему решению, я должна выразить обеспокоенность. Доктор Петрова обратила моё внимание на определённые физиологические маркеры стресса в моих показателях.

Ларин отмахнулся с раздражающей небрежностью.

– Мы видели данные. Эти отклонения находятся в пределах приемлемого риска. К тому же, результаты превосходят все ожидания! – он практически сиял от энтузиазма. – Нейронное развитие плода демонстрирует беспрецедентные паттерны. Мы стоим на пороге открытия нового типа человеческого сознания, доктор Соколова. Неужели вы не видите величие этого момента?

Елена внимательно изучала его лицо. Ларин был не просто увлечён научными аспектами эксперимента – он был одержим. И эта одержимость делала его опасным.

– Я ценю научную значимость проекта, доктор Ларин, – осторожно ответила она. – Но как мать этого ребёнка, я также обеспокоена потенциальными рисками. Один из моих условий участия – право выйти из эксперимента, если посчитаю риски чрезмерными.

Ларин застыл, его энтузиазм сменился холодным расчётом.

– Вы хотите выйти из эксперимента, доктор Соколова?

– Я не говорила этого, – Елена понимала, что ходит по тонкому льду. – Я просто напоминаю об условиях нашего соглашения.

– Условия соглашения остаются в силе, – сказал Ларин, но его тон изменился. – Однако я должен напомнить, что прерывание процесса на этой стадии может быть… проблематичным. Для плода, особенно. Его развитие теперь зависит от специфических условий, которые мы создаём здесь, в институте.

Это была едва завуалированная угроза, и Елена чётко её расслышала.

– Я понимаю, – сказала она. – И ценю вашу заботу о здоровье моего ребёнка.

Ларин, казалось, немного расслабился, ошибочно приняв её ответ за капитуляцию.

– Отлично. Тогда мы начнём новый протокол завтра в 9:00. Доктор Петрова будет контролировать ваши показатели, чтобы минимизировать любые… неудобства.

Когда он ушёл, Елена позволила себе выдохнуть. Ситуация становилась всё более напряжённой. Ларин явно не собирался отступать, а Кузнецов, маячивший за его спиной как тёмная тень, вообще оставался загадкой.

В этот момент она почувствовала знакомую тёплую волну внутри себя – сознание ребёнка активизировалось, передавая образы, концепции, эмоции.

Оно показывало ей образ двух женщин, сидящих за столиком в кафе – она и Анна. Встреча, которая должна была произойти. Важная встреча. Критическая для их будущего.

"Я понимаю," – мысленно ответила Елена. – "Но как мне выбраться отсюда?"

Ответ пришёл не словами, а последовательностью образов. Медицинское обследование. Петрова. Направление на специализированные тесты за пределами института.

"Ты предлагаешь использовать Петрову, чтобы она назначила мне внешнее обследование?"

Тёплая волна подтверждения.

"Это рискованно. Кузнецов может не одобрить."

Новый образ – Петрова, убеждающая Ларина в необходимости этих тестов. Ларин, неохотно соглашающийся. Кузнецов, не вмешивающийся, но направляющий охрану для сопровождения.

"Ты уже видел, как это произойдёт? Это одна из вероятностных линий?"

Подтверждение. Сильная, стабильная вероятностная линия.

Елена глубоко вдохнула, принимая решение. Она свяжется с Петровой завтра, попросит организовать внешнее обследование. Это даст ей возможность встретиться с Анной, приобрести ещё одного союзника.

Когда коммуникация с ребёнком завершилась, Елена осталась в тишине своей комнаты, ощущая тяжесть ответственности. Она больше не была просто учёным, исследующим захватывающий феномен. Она была матерью, защищающей своего ребёнка. И, возможно, человеком, от решений которого зависела судьба человечества.

Завтра будет решающий день. День, когда круг доверенных лиц расширится, включив Анну. День, который приблизит её к пониманию того, что на самом деле происходит с её ребёнком, с ней самой, и какое будущее их ждёт.

За окном спускалась ночь, окутывая институт тенями. Где-то в этих тенях, Елена знала, Кузнецов плёл свою паутину наблюдения, не подозревая, что объект его интереса обладал способностями, далеко превосходящими его понимание.

Сражение за будущее уже началось, хотя многие его участники ещё не осознавали своих ролей.

Глава 9: Предупреждение

Свет неоновых ламп отражался в лужах на асфальте, создавая сюрреалистичные узоры. Дождь прекратился всего несколько минут назад, оставив после себя влажный воздух и ощущение очищения. Елена шла быстрым шагом, стараясь не оглядываться на чёрный автомобиль, припаркованный в пятидесяти метрах позади – машину с двумя сотрудниками безопасности, которые "для её безопасности" сопровождали её от медицинского центра.

План сработал почти в точности так, как предвидел ребёнок. Утром Елена пожаловалась Петровой на необычные симптомы, которые требовали специализированного обследования, недоступного в институте. Петрова, проявив искреннюю обеспокоенность, убедила Ларина в необходимости внешней консультации. Кузнецов, как и ожидалось, не стал возражать, но настоял на охране.

Теперь, завершив официальную часть обследования, Елена получила два часа "личного времени" – маленькую победу, которую Петрова отвоевала для неё под предлогом психологического благополучия пациента.

Кафе "Квантовый кот" находилось в тихом переулке недалеко от центра города – место, известное своей дискретностью и любовью к физическим каламбурам в меню. Идеальное место для встречи, которая должна была остаться незамеченной.

Анна уже ждала за столиком в дальнем углу, наполовину скрытом декоративной перегородкой с рисунком волновой функции. Пять лет прошло с их последней встречи, но Елена мгновенно узнала сестру – те же проницательные карие глаза, та же настороженная поза, тот же способ держать чашку кофе обеими руками, словно согреваясь её теплом.

Они были такими разными – Елена со своим рациональным, научным складом ума, и Анна с её интуитивным, почти мистическим восприятием мира. Эти различия когда-то развели их, создав пропасть непонимания. Теперь, иронично, именно экстраординарный научный эксперимент привёл их снова вместе.

– Лена, – Анна встала, когда Елена подошла к столику. В её голосе смешались облегчение и тревога. – Ты действительно беременна.

Это не был вопрос, а