Эмбрион - Эдуард Сероусов

– Что это? – прошептала Петрова. – Никогда не видела ничего подобного.

– Атмосферный феномен. Возможно, взаимодействие между магнитными полями и ионизированными частицами в верхних слоях атмосферы, – ответила Елена, стараясь звучать профессионально и отстранённо, хотя её сердце колотилось от осознания происходящего.

– Мы должны сообщить Ларину, – Петрова достала телефон. – Это может быть связано с нашими исследованиями.

– Подождите, – Елена мягко остановила её. – Давайте сначала понаблюдаем. Это редкое явление, и оно может исчезнуть так же внезапно, как появилось.

Петрова колебалась, но согласилась. Две женщины стояли бок о бок, глядя на невероятное представление природы – или чего-то, что выходило за рамки природы, как её обычно понимают.

– Есть что-то… знакомое в этом явлении, – заметила Петрова после долгого молчания. – Мне кажется, что я уже видела подобные паттерны.

– Где? – спросила Елена, внезапно заинтересовавшись.

– В нейронных сканах вашего плода, – ответила Петрова, не отрывая глаз от вихря. – Эти спиральные структуры удивительно напоминают паттерны активности в определённых областях развивающегося мозга.

Елена почувствовала, как холодок пробежал по её спине. Она знала это, конечно, знала с того момента, как увидела первые образы в их с ребёнком диалогах. Но услышать это от Петровы, независимое подтверждение связи…

– Возможно, это простое совпадение, – сказала она, стараясь звучать спокойно.

– Возможно, – эхом отозвалась Петрова, но её тон говорил об обратном. – Или, возможно, здесь происходит нечто большее, чем мы можем понять.

Они продолжали наблюдать за явлением, которое постепенно начало уменьшаться, затухать, исчезать – точно в соответствии с предсказанным временем. Через сорок минут после появления от него не осталось и следа.

Второе предсказание сбылось.

Третье предсказание было самым тревожным. "Политическое убийство в отдалённой стране. Публичное, транслируемое в прямом эфире. Последствия – дестабилизация целого региона."

Елена не знала ни имени жертвы, ни конкретной страны – только время: 15:47 по московскому времени в тот же день, когда произошло атмосферное явление. Она нервно ждала в своей комнате, включив новостные каналы на нескольких экранах.

В 15:44 позвонил Михаил.

– Ты смотришь новости? – спросил он без предисловий.

– Да, – ответила Елена. – Что-то случилось?

– Ещё нет, – в его голосе звучало странное напряжение. – Но ты ведь ждёшь чего-то, не так ли?

Елена замерла. Она знала, что Михаил подозревает что-то с той ночи, когда произошло отключение электричества, но не думала, что он настолько внимателен.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ты попросила сегодня утром доступ ко всем международным новостным каналам. И потому что я видел тебя на восточной площадке, когда появилось то странное явление, – он сделал паузу. – И потому что через три минуты должно произойти нечто значительное. Я прав?

Елена не успела ответить. В 15:47 все каналы прервали обычное вещание для экстренного выпуска новостей. В далёкой южноазиатской стране во время публичного выступления был убит влиятельный политический лидер – застрелен снайпером прямо на глазах у тысяч сторонников и миллионов телезрителей.

Елена смотрела на экран, чувствуя, как холодная волна прокатывается по её телу. Она знала, что это произойдёт, и всё равно ощущала шок, видя, как разворачивается трагедия. Новостные комментаторы говорили о возможных последствиях – политической нестабильности, риске гражданской войны, потенциальном конфликте с соседними государствами.

Всё точно так, как предсказал ребёнок.

Телефон Елены снова зазвонил.

– Это не совпадение, – сказал Михаил, его голос был едва слышен. – И не научная интуиция. Ты знала, что это произойдёт. Как?

Елена закрыла глаза, принимая трудное решение. Ей нужен был союзник, кто-то, кто поможет ей понять, что происходит, и, возможно, защитит её и ребёнка от Кузнецова и других, кто мог бы использовать эти способности.

– Приходи вечером, – сказала она тихо. – Я всё объясню.

Михаил пришёл поздно, после того как большинство сотрудников разошлось по домам или ушли в ночную смену. Он выглядел изнуренным – бледное лицо, тёмные круги под глазами, нервное подергивание пальцев.

– Я думал об этом весь день, – сказал он без приветствия. – Перебрал все возможные объяснения. Статистическая вероятность трёх таких точных предсказаний практически равна нулю.

Елена указала на кресло.

– Прежде чем я расскажу, мне нужно знать кое-что, Михаил. Кому ты лоялен в этом проекте?

Он посмотрел на неё с удивлением.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты работаешь на Ларина? На Кузнецова? На какую-то внешнюю организацию?

Михаил помолчал, затем ответил:

– Я учёный, Лена. Я лоялен науке, поиску истины. Возможно, я был слишком увлечён этим проектом, не задавал правильных вопросов… но я никогда не ставил интересы Ларина или Кузнецова выше благополучия пациентов. Выше твоего благополучия.

Елена изучала его лицо, ища признаки лжи или манипуляции. Она всегда хорошо читала Михаила – это было одним из немногих преимуществ их неудачного брака. Сейчас он казался искренним, хотя, возможно, не полностью откровенным.

– Что ты знаешь о предыдущих случаях в проекте? – спросила она. – О женщине, которая требовала прервать беременность после "видений"?

Михаил вздрогнул.

– Откуда ты знаешь об этом?

– Это не важно. Важно то, что ты знал и не сказал мне.

– Я узнал об этом только после того, как ты согласилась участвовать, – он выглядел виноватым. – Ларин держал это в секрете даже от ключевых исследователей. Я нашёл записи случайно, когда искал другие данные.

– И что ты узнал?

– Немного. Пациентка сообщала о странных видениях, о ощущении "чужого присутствия" в своём сознании. Она говорила, что плод показывает ей вещи, которые человек не должен видеть. Её мониторинг показывал необычные паттерны мозговой активности, очень похожие на твои, – он сделал паузу. – После прерывания беременности она продолжала утверждать, что видит эти… вещи. Её поместили в психиатрическую клинику с диагнозом индуцированный психоз.

– Ты думаешь, она действительно была психически больна?

Михаил медленно покачал головой.

– Раньше я был в этом уверен. Теперь… я не знаю, – он наклонился вперёд. – Лена, что происходит с тобой? Как ты узнала об этих событиях до того, как они произошли?

Елена сделала глубокий вдох.

– Я не узнала. Мне сказали.

– Кто?

Она положила руку на живот в защитном жесте.

– Мой ребёнок.

Михаил застыл, его лицо выражало полное недоверие.

– Это… невозможно. Плод не обладает сознанием на этой стадии, тем более способностью к коммуникации.

– Обычный плод – нет, – согласилась Елена. – Но мой ребёнок развивается с беспрецедентной скоростью, и не только физически. Его нейронные структуры формируются по уникальным паттернам, создавая сознание, способное воспринимать реальность иначе, чем мы.

– Иначе как?

– Он видит вероятностные линии, – ответила Елена. – Не просто настоящее, но и потенциальные будущие, расходящиеся от каждого момента времени. Михаил, он может видеть события до их наступления, потому что для его