Эмбрион - Эдуард Сероусов

– Это… много для осмысления. Для интеграции. Для… принятия.

"Да. Но у нас есть время. Пространство. Возможность для роста, понимания, эволюции. Вместе".

И Елена почувствовала, как эта последняя концепция, это последнее утверждение, это последнее… обещание наполняет её надеждой, уверенностью, почти… радостью. Несмотря на все сложности, все риски, все… неизвестности, связанные с этой беспрецедентной ситуацией, с этим уникальным опытом, с этим… диалогом с сознанием внутри неё.

С сознанием, которое было одновременно её ребенком и… чем-то большим, глубже, иным. Существом, способным воспринимать вероятностные линии будущего, видеть потенциальные исходы, выбирать между возможными путями с большей информированностью, большей осознанностью, большей… мудростью.

Существом, чья природа, чьи способности, чей… потенциал могли изменить всё – её понимание реальности, её научные теории, её личную жизнь, её… будущее.

И будущее всего человечества, если эти способности станут известны, доступны, используемы. Не как инструмент власти, контроля, доминирования, а как средство роста, понимания, эволюции.

Как возможность для следующего шага в развитии человеческого сознания, человеческого потенциала, человеческой… судьбы.

Шага, который начинался здесь и сейчас, в этом диалоге, в этой связи, в этом… понимании между матерью и ребенком, между двумя сознаниями, между двумя существами, объединенными не только биологически, но и квантово, темпорально, фундаментально.

В диалоге, который был только началом чего-то нового, глубокого, трансформирующего. Для них обоих. И потенциально – для всего мира.

Глава 7: Пророчество

В полночь третьего дня Институт Акселерированного Развития погрузился во тьму. Аварийное освещение, обычно включающееся при любом сбое энергоснабжения, тоже не сработало – словно что-то или кто-то заблокировал все системы, создав абсолютный, всепоглощающий мрак.

Елена проснулась мгновенно, как будто ждала этого момента. Не было испуга или растерянности, лишь тихое, ясное осознание: началось. Первое предсказание.

"Отключение электричества. Полное. Длительностью сорок три минуты", – так описало это событие сознание её ребёнка во время их последнего диалога.

Она лежала неподвижно в кромешной темноте, прислушиваясь к звукам института. Отдалённые голоса, торопливые шаги в коридоре, короткие команды службы безопасности – персонал был явно встревожен неожиданным инцидентом. Елена вспомнила спецификации здания: автономные генераторы, дублирующие системы, многоуровневая защита от электромагнитных импульсов и других форм энергетической атаки. Обычный сбой не мог полностью обесточить институт.

В дверь постучали, затем в комнату проник тонкий луч фонарика.

– Доктор Соколова? – это был голос Михаила. – Вы в порядке?

– Да, – ответила она спокойно. – Что происходит?

– Полное отключение энергоснабжения. Причина пока неизвестна. Кузнецов собирает экстренное совещание.

Фонарик приблизился, и Елена увидела напряжённое лицо бывшего мужа.

– Странно, что отказали даже аварийные системы, – заметила она, осторожно подбирая слова. – Как будто что-то повлияло на все электрические контуры одновременно.

– Именно так, – Михаил опустился на край её кровати. – Инженеры говорят о каком-то аномальном электромагнитном импульсе, но наша защита должна была справиться с ним.

Елена взглянула на часы – электронный дисплей был мёртв.

– Сколько времени прошло с момента отключения?

– Почти двадцать минут, – ответил Михаил, посмотрев на механические часы. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно, как долго продлится этот… инцидент.

В темноте она не могла видеть его выражение лица, но почувствовала, как он напрягся.

– Откуда такие мысли, Лена?

Она решила рискнуть, проверить его реакцию.

– Я думаю, это продлится ещё двадцать три минуты. Ровно сорок три минуты в общей сложности.

Наступила пауза. Михаил не двигался, его дыхание стало едва слышным.

– Это… предположение? Или что-то большее?

– Назови это научной интуицией, – мягко сказала Елена.

Она знала, что рискует. Михаил был не просто её бывшим мужем, но и учёным, вторым по значимости человеком в проекте после Ларина. Если он заподозрит что-то необычное и доложит руководству, наблюдение за ней усилится. Но Елена также чувствовала, что ей нужен союзник в институте. Кто-то, кому она могла бы хотя бы частично доверять.

Михаил молчал почти минуту, затем произнёс очень тихо:

– Ты что-то знаешь о происходящем? Что-то, о чём не говоришь мне?

– Возможно, – Елена решила не отрицать очевидное. – И возможно, мне понадобится твоя помощь в будущем.

– Что именно ты…

Его прервал резкий стук в дверь. В комнату вошёл охранник с мощным фонарём.

– Доктор Волков, вас просят в центр управления. Немедленно.

Михаил встал.

– Продолжим этот разговор позже, – сказал он, направляясь к двери. – И Лена… будь осторожна. Кузнецов что-то подозревает.

После его ухода Елена осталась в темноте, погружённая в свои мысли. Сознание ребёнка было безмолвным, но она чувствовала его присутствие – тёплое, вибрирующее ощущение внутри себя, как будто глубоко в её клетках зажглась новая форма энергии, которая не зависела от внешних источников питания.

Ровно через двадцать три минуты свет вспыхнул снова. Системы института ожили, возвращаясь к нормальному функционированию. Как будто ничего не произошло. Как будто не было этого странного, необъяснимого отключения. Как будто вся технологическая инфраструктура не была только что парализована на точно предсказанный промежуток времени.

Первое предсказание сбылось с пугающей точностью.

Второе предсказание должно было исполниться через два дня – "необычное атмосферное явление над городом, видимое только из определённой точки института". Елена сознательно избегала появляться в указанном месте до назначенного времени, опасаясь, что её присутствие там вызовет подозрения. Но за десять минут до предсказанного момента она поднялась на восточную смотровую площадку – место, которое редко посещали сотрудники, особенно в такой ранний час.

Небо было безоблачным, идеально голубым, без единого признака надвигающегося атмосферного феномена. Елена оглянулась, убедившись, что она одна, затем сосредоточилась на горизонте, где, согласно видению её ребёнка, должно было появиться явление.

"Вихревая структура с доминированием спектральных элементов в ультрафиолетовом диапазоне, видимая человеческим глазом как пульсирующее фиолетовое свечение", – так описывал его плод.

Часы показывали 07:32. Ровно через минуту, словно по команде невидимого режиссёра, на горизонте появилась едва заметная рябь, как мираж над раскалённым асфальтом. Рябь росла, расширялась, трансформировалась в спиральную структуру, постепенно окрашиваясь в глубокий фиолетовый цвет с переливами индиго и ультрамарина.

Елена затаила дыхание. Явление было прекрасным – чистым, гипнотизирующим, неземным. Оно пульсировало в определённом ритме, как будто дышало, как будто пыталось что-то сообщить. Она почувствовала странное ощущение дежавю, словно уже видела это раньше – не в реальности, но в своих снах, в видениях, в коммуникациях с сознанием внутри неё.

Внезапно открылась дверь, и на площадку вышла доктор Петрова.

– Елена? – она выглядела удивлённой. – Что вы здесь делаете так рано?

– Я… – Елена запнулась, указывая на горизонт. – Посмотрите!

Петрова повернулась и замерла, очевидно потрясённая зрелищем. Фиолетовый вихрь теперь занимал значительную часть