Зловещие топи - Виолетта Орлова

У тебя есть не больше двух дней. Сегодня ночью под своим матрасом найдешь все необходимое для побега. Надеюсь, ты умеешь пользоваться компасом? Прими несколько советов. На Разбойном тракте будь незаметнее кустов и деревьев, ибо народец там бродит преступный, шальной. Как придешь в Полидексу или Мир чудес, постарайся как можно скорее арендовать единорога и убраться подальше, ведь в Полидексе тебя будут отлавливать, как беглого преступника. Если попадешься охотничьему отряду – смерти тебе не миновать, подстрелят, как куропатку. В Беру, разумеется, тоже не суйся. Советую тебе отправиться в Воронес. Что-то мне подсказывает, что свиток все-таки в библиотеке. Есть еще один вариант. Искать неумелов. Они знают гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Не удивлюсь, если свиток у них.

– Но я вовсе не думал искать свиток! – живо возразил Артур. – Я хочу отыскать отца, который…

– Ирионус жив? – перебил его Доланд.

На красивое лицо юноши легла тень.

– Я не знаю, жив он или нет. Он остался в одной из пещер единорогов!

– Ах, нет! – простонал естествознатель сквозь зубы. – Значит, он мертв, парень. Не стоит даже пытаться. Ты разве не знаешь, какие существа водятся в пещерах единорогов?

– Я тоже был в этой пещере. Но, тем не менее, стою сейчас перед вами. Стало быть, и у отца имеется шанс, – возразил Артур дрогнувшим голосом. Своими резкими словами Доланд словно бы забирал у него ту хрупкую надежду, за которую он цеплялся с того самого момента, как расстался с Ирионусом.

– И кстати, Индолас хотел помочь мне его найти…

– Старина Индолас всегда был мечтателем, – горько усмехнулся Доланд. – Я же не хочу взращивать в тебе ложные надежды. Лучше узнать правду сейчас, чем жить в иллюзии, а потом жестоко разочароваться, не так ли? Я слишком дорожу тобой и Ирионусом, чтобы сейчас отправлять тебя в столь рискованное и, главное, совершенно ненужное путешествие.

Артур не стал спорить. Почему-то ему показалось бессмысленным это занятие. Они уже почти вылезли из шахты.

– Запомни, когда найдешь свиток, не читай его, хорошо? Ведь тогда ты лишишь силы всех оставшихся в живых естествознателей и сократишь в разы наш шанс на победу над Тенями. Один же ты вряд ли справишься с врагом, не обладая должными навыками. Поэтому свиток следует немедленно сжечь, ты понял?

Артур слабо качнул головой. Да, он знал об этом, ведь Ирионус тоже искал «Последнее слово», чтобы уничтожить.

Выбравшись из узкого туннеля, похожего на кроличью нору, Доланд с готовностью нагнулся и помог вылезти Артуру. Они оказались на черничной поляне; вокруг не было ни души.

– Не переживай. Если Тень узнает о твоем побеге… Поверь, я смогу тебя защитить, пусть даже ценой собственной жизни, – серьезно проговорил Доланд, невозмутимо глядя на Артура.

Юноша на миг опустил глаза, ему вдруг показалось, что настал момент поделиться с Доландом кое-чем очень важным.

– Я… Должен рассказать про Инка, он… – дрогнувшим голосом начал Артур, но, к своему удивлению, когда юноша вновь поднял глаза, то не увидел перед собой естествознателя. Тот испарился в одно мгновение, так и не узнав страшную правду о своем сыне. Клипсянин разочарованно выдохнул и ругнулся сквозь зубы. Что ж, когда-нибудь Доланд, наверное, узнает обо всем произошедшем. Артур не успел рассказать ему о том, что уже давно грызло ему сердце – о гибели друга. Увы, юноша собирался не оправдать ожидания естествознателя еще по одному крайне важному вопросу, но он просто не мог поступить иначе.

В этот же день, чуть позже, у кочки, где проживала Оделян, околачивался неизвестный и интенсивно стучал в дверь, в то время как все остальные, более ответственные доргеймцы, были полностью поглощены работой. Девушка, надо сказать, открывала с некоторым недовольством, но и любопытством одновременно. Первое чувство было вызвано удивлением от того, что кто-то отважился потревожить ее важную персону в рабочее время, другое же было вполне присуще ее характеру, ибо она была любопытна.

– Это… Ты? – изумленно проговорила она, увидев Артура – всего промокшего от дождя, дрожащего и пританцовывающего на месте, чтобы хоть как-то согреться. – Разве Джехар не приказал тебе вскопать новые грядки? – уже оправившимся от удивления голосом недовольно добавила хозяйка топей.

– Впустишь меня? – хрипло пробормотал юноша и поднял на нее вопросительный взгляд. Какое-то время Оделян задумчиво смотрела на его красивое благородное лицо, армутский изгиб губ, мокрые блестящие черные волосы, с которых ручьем стекала вода, насмешливые голубые глаза, которые и сами по цвету напоминали высокогорные прозрачные ручьи, а затем нехотя посторонилась, пропуская нежданного гостя внутрь. Девушка была откровенно недовольна собой; вместо того, чтобы поддерживать в Доргейме дисциплину, она размякает от одного только взгляда этого непонятного скрытного парня!

Стуча зубами от холода, Артур прошел ближе к огню и расположился перед ним так, чтобы хоть немного просушить свою тюремную робу.

– Там льет как из ведра! – зачем-то поделился он с Оделян.

– Почему ты не работаешь? Хочешь, чтобы Джехар наказал тебя?

– Одди, мне надо поговорить с тобой. Думаю, пришло время.

– Ах, вот как? – язвительно протянула девушка, все же заинтригованная вступлением. – Почему именно теперь?

– Твой брат вряд ли простит меня, если я этого не сделаю, – с горечью хмыкнул Артур, вспомнив заносчивого беруанца. – Я хочу рассказать тебе то, о чем начал говорить в прошлый раз, но так и не закончил. Мне нужно пояснить, что из себя представляет Тень и кто такие естествознатели.

– Естество… что? Это ведь ремесло, вроде старателей? – медленно протянула Оделян, пробуя на языке новое слово.

Артур улыбнулся и принялся рассказывать. Да, этим своим поступком юноша ослушался Доланда и, надо сказать, приняв решение поделиться всей правдой с Оделян, сильно рисковал, подставляя не только себя, но, возможно, еще и самого естествознателя. Но Оделян была сестрой его друга: ее исчезновение принесло огромное горе семье Тода, так неужели теперь, имея отличную возможность помочь друзьям, он не воспользуется ею и оставит девушку в совершенном неведении, наедине с коварной Тенью, всецело управляющей Доргеймом? Клипсянин прекрасно понимал, на какой риск он отваживается, однако поступить иначе не мог. В конце концов, помощь ближнему он всегда ставил для себя на первое место, поэтому и теперь не желал действовать по-другому.

Оделян должна была понимать, что Дух Доргейма вовсе не является тем положительным персонажем, каковым его наивно представляют остальные, а, напротив, он – страшное и уродливое по своей сути существо, искренне желающее погубить человека. Подготовка к войне, постоянные призывы к свержению беруанцев – это отнюдь не желание восстановить угнетенных обитателей колонии в своих правах, а начало какой-то ужасной трагедии,