Зловещие топи - Виолетта Орлова

Итак, многие пожелали остаться. В сущности, почти все решили идти за Джехаром. К Оделян и Артуру пока примкнули лишь Чанг, Спайки и еще трое, – люди, по той или иной причине страшившиеся и избегавшие войны. Артур не знал, дошли ли новости до Четверки. Уткен весь день ходил грустным и даже мрачным. Он ни с кем не общался и всех обходил стороной.

Глубокой ночью, когда камера номер шесть погрузилась в беспокойный сон, лишь один человек предпочел отказать себе в долгожданном отдыхе. Он специально лег на нарах так, чтобы острый край берестяного короба сильно давил в ребра, тем самым мешая заснуть. Артур беспокойно ворочался на своем неудобном ложе, нетерпеливо прислушиваясь к дыханию сокамерников. Он не знал, сколько прошло времени – песочных часов у него, увы, не имелось. Сквозь бамбуковые решетки просачивался мягкий свет от лучины: очевидно, надзиратели старательно делали вид, что охраняют своих питомцев, а на самом деле уже давно предавались снам, предварительно сдобренным ядреной тростниковой водкой.

Клипсянин, будучи ужасно нетерпеливым по своей натуре, едва смог пролежать еще пару минут. Может, прошло больше – с достоверностью сказать он не мог. Затем юноша осторожно поднялся на ноги и, уподобляясь лисице, тихо прокрался к двери. В кармане у него лежал заветный ключ – долгожданный проводник на свободу. Но лишь завтра юношу ждало избавление от заточения, теперь же у него имелись другие планы. Артур не мог навсегда уйти из Доргейма, предварительно не прояснив для себя кое-какие очень важные детали.

Ключ неприятно скрипнул в старой замочной скважине; этот звук был слишком тихим для того, чтобы разбудить до смерти уставших каторжников, однако все же достаточным для того, чтобы сам юноша внутренне сжался от волнения, страшась своего обнаружения. Но нет, все прошло успешно, и дверь послушно отворилась. Артур осторожно вышел из камеры и прикрыл ее за собой, чтобы ни у кого не возникло ненужных подозрений. Грациознее дикой кошки юноша прошел длинный коридор; его черная тень устрашающе выделялась на фоне стен.

Внутри Северный дол тоже весьма походил на старый прохудившийся корабль; Артур словно бы проходил бесчисленные каюты моряков, вслед за чем, казалось, он непременно должен был выйти на палубу, где свободно гулял вольный морской ветер. Но не стоило тешить себя ложными иллюзиями: здесь находилась тюрьма, чьи обитатели, в отличие от вольных матросов, вовсе не имели права плыть, куда пожелают.

Юноша поспешно вышел на улицу. Дощатый настил тихонько скрипел под его ногами, факелы догорали, ибо в них не было надобности, ветер крепчал, собирался дождь. Зябко поежившись под своей тощей арестантской жилеткой из ослиного ворса, Артур пошел дальше, уверенно обходя по кругу громоздкое и весьма неуклюжее здание казарм. В голове отважного юноши зародился один любопытный и весьма рискованный план. Впрочем (как непременно заметил бы Инк), все его планы были в той или иной степени рискованны и сумасбродны; вероятно, он уже привык ходить по краю.

Клипсянин отлично знал тут каждый уголок. За столько дней, проведенных в Доргейме, он успел изучить его вдоль и поперек.

Чуть дальше за Северным долом показались мрачные помещения карцера, где он провел свои первые дни пребывания в колонии. Взору открылись вспучившиеся над землей кочки, густо поросшие белесым ягелем и подсвечиваемые луной. Здесь особенно чувствовалась безраздельная власть природы; создавалось впечатление, что люди еще не успели добраться до этих краев, но, между тем, уже и к ним они успели приложить руку, ведь темные безжизненные кочки являлись еще одной жестокой прихотью человека – тюрьмой, которая изначально задумывалась, как могила.

Артур осторожно прошел две первые кочки; за ними на отдалении возвышалась третья, самая громоздкая и унылая. Древнее царское захоронение и то показалось бы не столь величественным, как этот высокий серебристый холм под тонким серпом молодой луны. Внутрь можно было зайти без проблем, отсутствие двери весьма помогало в этом нехитром деле. Да и зачем нужна дверь, когда земляные насыпи кочки скрывают за собой глубокий кувшин, зарытый в землю – мрачный зиндан, из которого и так не выбраться? Когда настанут холода, несчастному обитателю тюрьмы не поздоровится.

Именно обитателю, поскольку здесь находился только Азор. Надзирателей поблизости не было. Днем они с важностью павлинов прохаживались возле карцера, чтобы пресечь любые попытки доргеймцев передать что-нибудь своим провинившимся товарищам. Ночью же, уповая на тот факт, что все арестанты находятся в своих камерах, они спокойно спали в служебной кочке, не ожидая никаких непредвиденных ситуаций. Доланд действительно подсобил Артуру, передав ключ. Только вот как выберутся остальные, кто захочет идти с ним? Но этот вопрос обещал решить Джехар.

Клипсянин подошел к самой горловине кувшина и осторожно заглянул вниз. Дно тюрьмы скудно освещалось факелом; очевидно, огонь служил также и для того, чтобы заключенный не умер раньше времени от лютого холода. Рядом с источником света и тепла беспорядочно валялось какое-то слипшееся от застарелой грязи и крови тряпье, в котором едва угадывалось присутствие живого человека.

Артур с жалостью посмотрел на Азора. Вздохнув, юноша поднял с земли небольшой камень и бросил вниз. Тот с легким шуршанием скатился по неровной стенке и с глухим звуком приземлился неподалеку от заключенного. Воцарилась тишина, а затем вдруг Азор вздрогнул всем телом. Казалось, он реагирует немного с запозданием, что было вполне объяснимо, учитывая его теперешнее плачевное состояние. Сперва он, напоминая гигантского навозного жука, беспорядочно завозился на месте, вороша свое грязное тряпье и совершенно не понимая, что происходит, но в какой-то момент, очевидно, ему все-таки пришла в голову идея посмотреть наверх. И когда его немного безумный взгляд остановился на том, кто осмелился нарушить его покой, пленник вздрогнул еще раз, будто сам страшный Дух Доргейма в обличье Артура пришел вершить над ним свой справедливый суд.

Бедный юноша молчал и дрожал всем телом; было отчетливо видно, что он сильно запуган, удручен, да и вообще находится в состоянии крайней эмоциональной нестабильности. Бледное лицо его привело бы в ужас любого, кто на него посмотрел; мускулы окаменели, на белых стиснутых губах запеклась кровь вперемешку со слюной, глаза смотрели неподвижно, а на лбу при свете факелов блестели крупные капли пота.

– Азор! – тихо позвал Артур, надеясь своим спокойным голосом хоть немного привести того в чувство. Однако пришлось подождать еще пару минут, прежде чем несчастный пленник ответил.

– Ты. – Это прозвучало не то как вопрос, не то как утверждение. – Зачем пришел?

– Я помогу тебе, – сказал тогда Артур. Азор чуть приподнялся на колени и