Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

— а подручные Плоскини стоят и смотрят на меня. Чего же они ждут, что я произнесу пламенную речь или ещё что-то? Смотрят и только периодически моргают, будто дети, оставшиеся без родителя. Этот отец так крепко держал в ежовых рукавицах всю свою семью, воспитывал в страхе и покорности, что, потеряв своего вожака, эта то ли семья, а то ли стая растерялась.

— Кто главный? — выкрикнул я.

Мужики стали глядеть друг на друга, выискивая, кто же теперь меж них главнейший. Искали, но не находили.

— Я вас спрашиваю, кто главный⁈ — прохаживаясь вдоль толпы, уже кричал я.

За моей спиной, на небольшом расстоянии, не более чем в ста шагах, уже стояла моя гвардия. Кто-то додумался и показал другим, так что они удачно рассредоточились. А вообще… лучше со льда уходили бы.

— Нынче я главным буду! — выкрикнул один из ватажников.

— Так выйди ко мне и сразись! — грозно выкрикнул я, демонстративно встал в стойку и выдвинул меч вперёд.

Показывая всем своим видом, что я — грозный мечник, я то и дело искоса смотрел на великана, который встал рядом. Его не обузданная интеллектом сила была опасной, но теперь что-то произошло в голове у этого юродивого. Он своим кровавым взглядом теперь смотрел на ватажников, как на врагов.

Между тем, сделав всего лишь два шага вперёд, желающий стать новым лидером ватаги с недоумением смотрел на своих товарищей. Судя по всему, кроме него самого мало кто счёл бы его своим вожаком.

Вот она, та оппозиция Плоскини, на которую намекал охотник, что я встретил в лесу.

— Что ж, дерёмся с вами смертным боем, и пусть Бог рассудит нас, — сказал я.

— Дюж! — явно испуганным голосом закричал новый лидер бродников. — Дю-у-уж, вставай рядом и бери свою дубину! Теперь я кормить тебя буду. А ты подле меня останешься.

Я еще раз посмотрел на великана, прозванного Дюжем. Нет, он не сомневался, продолжал грозно смотреть на своих бывших хозяев. И это было, действительно, и необычно и устрашающе. Дети умеют смотреть с угрозой. Но когда это делает мальчишка лет пяти, то вызывает улыбку. Но если бы мальчишка был в раза два больше почти любого взрослого… Не до веселья.

— Вран, ты с ним али с нами? — спрашивал Лисьяр у того мужика, который стоял с мечом и лишь наблюдал за происходящим.

Вран не отвечал. Но только вдруг отошёл в сторонку, отдалился метров на десять от всей толпы, показывая, что принимать участие в этом балагане не хочет. Или выдерживает паузу.

— Я вызвал тебя на поединок, — с насмешкой говорил я. — Что же ты трясёшься так? Или без Дюжа ты уже и не воин?

Я специально провоцировал нового лидера, чтобы он дёрнулся. А лучше даже, чтобы не осмелился. Ведь он уже начал терять лицо перед товарищами.

— Решайте свои вопросы, а я жду на разговор! Придете и станете в полуверсте от нашего острова, — сказал я.

— Не грабь нас, не убивай и не забирай наших женщин. И тогда мы не только через силу твою покоримся, но и соратниками будем. Не этого ли ты хочешь? Не об этом ли ты мне намекал в лесу при нашей первой встрече? — спрашивал Лисьяр.

В душе у меня не было радости, ни намёка на эйфорию победителя. Даже какой-то камень на груди ощущался теперь. Разумом я понимал, что слишком идеализирую ситуацию: когда говорю, что нельзя лить кровь православную, русскую, то забываю о том, что даже в стаде, где одни белые быки, обязательно будет один-два чёрных. Так и в каждой нации. Впрочем, некоторые могут быть воспитаны сущими зверями. И сейчас я считаю, что та Орда, что пришла на русские земли, вобрав в себя многих и разных, сходна была в одном — они все звери. Я это видел. Я стоял на пепелище Рязани, я знаю.

Адреналин, бурным потоком выделяющийся в кровь, схлынул. Я шёл и всё внимание направлял на то, чтобы не показать свою слабость, не пошатнуться, не упасть. Жутко болела спина, оставалось надеяться, что там ничего не сломано после удара гиганта.

Кстати, а где он? Я обернулся — следом за мной плёлся, сгорбленный, заплаканный, тот самый Дюж. Шёл, как может идти верный пёс за своим хозяином.

— Ты же понимаешь, что я говорю? — спрашивал я его.

В это же время моя малочисленная гвардия развернулась и направила оружие в сторону гиганта.

— Угу, — ответил большой человек.

— Ты идёшь за мной, чтобы убить меня? — спрашивал я.

Он в отрицании покачал головой.

— Ты идёшь за мной, чтобы жить рядом и защищать меня?

Детина активно закивал головой, соглашаясь со сказанным мной, да так, что несколько капель кровь улетели в стороны.

И что с ним делать? Рискнуть вот такое большое чудо-юдо привести в своё поселение, где сплошь бабы? Ведь ему наверняка нужна будет женщина.

Между тем этот огромный ребёнок стоял и смотрел на меня умоляющими глазами, из которых обильно текли слёзы. Да уж, ошибка природы — в такое огромное тело Господь вложил разум ребёнка.

Я не отводил взгляд — и в секунду понял, что он не безнадёжен. Глаза всё-таки не такие безумные и глупые — им бы только заняться, попробовать дать хоть какую науку. И язык… Немых, но чтобы хоть с кем мог пообщаться. Я не знал язык немых, лишь только его принцип. Но можно же самому создать.

— Ты боишься остаться без еды? — спросил я.

Ребёнок за два метра ростом задумался и ничего не ответил. Из этого я заключил, что он, скорее, не из-за этого со мной. Привык к тому, что рядом с ним кто-то, кто приказывает. Может быть, он просто не понимает, где добро, а где зло?

— Пошли со мной! — даже несколько неожиданно для себя, не столько разумом, сколько чутьём, принял я решение.

Подошёл к Лучану и Лихому.

— Глаз с него не спускать! Если покажет хоть сколько вражды к кому-либо — тут же стреляйте, — приказал я. — Еще заберите остатки еды со стола и приведите моего коня.

Спешно отошли мы в сторону леса. И тут же, не успел я и моргнуть, как все остатки еды были распределены между ряжеными бойцами. Женщины, как правило, сами и не ели. Всё складывали, даже пригоршни гречневой каши, в