Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

Багатур Субэдей уже скоро вышел из юрты хана и тут же дал новое поручение одному из своих воинов:

— Нужно ещё раз встретиться с тем русичем, что служит мне, и который сейчас в войске Коловрата. Он должен сделать всё, чтобы русский боярин не изменил своего решения и пошёл-таки к Плешивой горе, — сказал самый опытный во всём монгольском войске военачальник.

Глава 16

Поселение

5 января 1238 года

Нас провожали на встречу с соседями, будто бы на бой. Наверное, так оно и есть. Разве же в одичалом обществе может обойтись без демонстрации силы? О чем это я? Разве же в любом обществе, и в том, который называют «цивилизованным», может обойтись без грубого и примитивного решения вопросов силой.

Вновь раздался детский плач. Детишки слышали причитания своих матерей, которые своими воплями словно нас хоронили, и не могли удержаться от слёз. И остановить это я не мог. Нет, сейчас я не буду заново всё объяснять — только время растрачу.

Если мы не замиримся и не начнём сотрудничать со своими соседями, они нас поглотят. А кто такой их вожак Плоскиня, было уже понятно. Вряд ли с ним нас ждёт что-то лучшее, чем в рабстве у половцев или монголов. И можно уйти, это да. Но так будем бегать отовсюду. Ибо нет мест, где не жили бы люди, но только что Антарктида, или острова какие необитаемые, но туда, при всем желании, нам не добраться. А люди по большей части везде одинаковые.

Переход был буднично-мрачным. Как и ранее, когда мы сюда шли, разговоров почти что и не было. Не нужно и намекать о том, что не следует громко говорить. Я старался не поддаваться всеобщему унынию. Не всегда получалось.

Даже попробовал порадоваться тому, что увидел небольшую речку, или большой ручей, недалеко от нашего поселения, по правому берегу. В таких много рыбы должны быть, и тут же можно было бы поставить и водное колесо. А еще там дальше озеро, или небольшой старик. И это подход к нам. Тут бы еще засеку сделать, так и не пройдут даже люди.

К утру я сидел за столом посреди реки в месте, которое определил для встречи. Сзади, метрах в трёхстах, стояли ряженые ратники. На столе было выставлено съестное — крупными кусками варёный глухарь, несколько лепёшек, гречневая каша с мясом. Ну и мёд стоял. Без хмельного напитка, как я предполагал, договариваться было бы сложнее. Я надеялся договариваться. Но понимал, что шансов мало.

Соседи появились вальяжно, естественно, уже когда часа полтора светило солнце. Складывалось впечатление, что пришла весна. Ярко, как-будто бы и тепло. Однако это обманчиво: пусть, как я уже понял, зимы в это время отнюдь не суровые, даже мягкие, но до весны было ещё далеко.

Я сидел на бревне, принесенном в качестве лавки к столу, смотрел на еду, в животе бурлило, хоть брюхо и не пустовало. Всё-таки, когда столько дней и недель подряд ешь всё одно и то же, от чего в сытые времена будешь нос воротить, то дурманящий аромат каши с мясом пьянит, да так, что аж голова кружится.

Люди приближались. И было в их виде и то, чему стоило бы порадоваться, и то, на что я смотрел без удовольствия. А на кого посмотришь, и без контроля на своим организмом, начнешь убегать. И нет, сейчас я говорю не о Плоскине, о котором уже знал. Не только о нем.

Рядом с вожаком выступал огромный человек. Сравнить такого я бы мог, наверное, только с кузнецом Акимом. Если кузнец был поджарым, то этот и необычайно высоким, и явно на диете он не сидел. Такой обнимет — вмиг рёбра переломает. Да и пожалуй, что выше будет кузнеца, которого я все время вспоминаю, да упрекаю, что не со мной он.

То, что пугал… Нет, все же настораживало понятно. А радовало то, что вооружение у этих людей было так себе. Бугай и вовсе шёл с дубиной наперевес. Мечи здесь были у двоих — у самого вожака и у того воина, что шёл по левую руку от него. По всему было видно, что этот боец с оружием управляться умеет.

Да, не зря же на нём, были на вид самые лучшие доспехи, которых не имел даже и предводитель.

Плоскиня был в кольчуге, с мечом на поясе, в руках держал копьё. Другие мужики, идущие чуть позади этой троицы, были кто с топорами, а больше несли короткие копья — сулицы. Заметил я и пятерых лучников, трое из которых были мне уже знакомы. По всей видимости, именно Лисьяр возглавлял этот отряд с луками.

Метров за двести до стола делегация остановилась и некоторое время рассматривала и меня, и тех людей, которые стояли за моей спиной в трёхстах шагах.

Я крепко надеялся, что Плоскиня и его банда не заподозрят в моей группе поддержки актёров.

Вперёд выдвинулись трое переговорщиков — а это уже было не по правилам. Впрочем, не доходя шагов ста, вожак стаи оставил своих спутников и вальяжно, широко расставляя ноги, пошёл ко мне. Гопота, да и только. Ощущение, что я сейчас буду «базарить по понятиям». Он даже пальцы держал так, словно бы хотел показать блатную распальцовку. Видимо, не так уж и многое меняется с годами и веками в этом мире под луной.

Плоскиня подошёл. Я остался сидеть — и не столько из-за неуважения к нему, сколько потому, что пока не знал, как вообще начнётся разговор. Да и выглядел я статусно, куда там моему собеседнику. Я был облачён в дорогие доспехи, пластинчатые. А ещё у меня были поножи, добротный шлем. Да и меч мой был куда как прочнее и выглядел богаче, чем тот, с которым подходил Плоскиня. Гривна серебряная — еще один атрибут статусности.

По всему было видно, что я не меньше чем сотник, причём, если и сотник, то не простой, а в Старшей дружине княжеской. Тут же был и мой конь, привязанный к большому пню, что мы загодя поставили рядом со столом. Животное одним своим видом должно было внушать страх и трепет многим, а также показывать мой необычайно высокий статус.

— Кто таков? Отчего пришёл на мои земли и на реку, коя подвластна бродникам? — начал разговор главарь в атаке, усаживаясь без приглашения за