Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый

— На! — проходит мой апперкот в челюсть громилы.

Удар еще удар. Уже в нос. Юшка крови потекла. Великан дергает ногой. Понимаю, что он сейчас ею ударит. Смещаюсь влево, огроменная нога улетает в пустоту. Бью по опорной ноге противника. Но… будто бы он и не почувствовал. Удар! Пробиваю в ухо с правой руки. Громила хватается за ухо. Удар… Удар… Великан грохается на колени.

Когда громила опускает руки, я резко сокращаю дистанцию и вновь пробиваю ему в нос. Реакция у него слабая. В удар я вложил столько силы, сколько сейчас было в наличии. Кровь хлынула из носа пуще прежнего, и большой человек, принявшись вытирать кровь… расплакался. Словно бы большой несмышлёный ребёнок.

Честно, мне его даже жалко, но упускать шанс нельзя. Ещё раз подбегаю к уже поднявшемуся противнику и пробиваю ему в пах. Удар в голову, ещё, ещё. Отступаю на пару метров. Великан падает на колени, зажимая обеими руками одну из особенно охраняемых мужских частей тела.

Мстивой… Пласкиня уже забивает его, не сопротивляющегося. Бегу. Приходится оставлять громилу. Тут же ударом сбрасываю вожака. Наседаю сверху и начинаю быстрыми ударами уничтожать своего противника. Удар, еще удар. Рядом лежит Мстивой, вроде бы начинает двигаться, приходит в себя. Удар… Еще. Руки мои в крови, причем не только противника. Порезал костяшки о зубу вражины. Удар.

Что? Живучий же гад! Пласкиня, скинув меня, перекрутился со спины на живот и пытается встать.

— На! — бью ногой в голову, вдалбливая бродника в лед.

Треск! Но нет, не под Пласкиней, хотя это было бы логичнее. Лед трещит под Мстивоем, который стоит на четвереньках с опущенной головой и сбагривает ледяной покров реки своей жаркой кровью.

— Трст! — громко, что и не перекричать, вновь раздается треск и лед под Мстивоем раскалывается.

Тут же делаю три шага, ровно столько до моего союзника. Под ногами уже та самая трещина, которая расползается дальше. Беру Мстивоя и оттаскиваю его дальше. Метр, еще…

— Ложись и раскидывай руки в стороны, ползи! — рычу я.

Пласкиня взял меня за ногу и тащит к себе.

— На! — выкрикиваю, пытаясь другой ногой ударить бродника, решившего меня забрать с собой в ад.

Нет, я туда не хочу. Я уже там должен быть. А может и был, да забыл.

Мстивой уже сам отползает, не встает, послушал и ползет, широко расставляя ноги и руки.

— Да отвяжись ты! — кричу я и все же попадаю в голову броднику.

Он отпускает мне ногу. Вижу подошедшего, но не решающегося приблизиться еще ближе, громилу. Пробую оттолкнуться ногой и проползти дальше. Но… раскалывается лед и я уже чувствую ледяную воду реки.

Смотрю на стоящего неподалеку великана. Он смотрит на меня, на уходящего под лед Пласкиню. Достаточно меня чуть подтолкнуть и все. Или даже не мешать. Цепляюсь на лед ногтями, но скольжу вниз.

Неужели все?

Глава 17

Лед трещит, но я вижу руку. На краю образовавшейся полыньи стоит великан и… Да ладно? Это он протягивает мне руку.

— У-ум! — говорит он.

Но… сам же сейчас упасть может. Это еще удивительно, но под ним, стоящим на четвереньках, лед не раскололся.

И я хватаю руку, моментально оказываясь на поверхности льда. Мокрый до пояса. Как бы чего не отморозил себе. Отползаю в сторону. Большой человек разворачивается следом.

— М-м! — мычит великан, глядя на меня заплаканными и молящими глазами.

— Пощади его! — кричит Лисьяр.

Я оставляю великана в покое, чувствуя, что сделал всё правильно, и направляюсь в сторону ватажников. Прихватываю меч. Иду уверенно, нахмурив брови.

— Есть еще, кто выйдет против меня? — кричу я, приблизившись шагов на двадцать к стоящим толпой соседям. — А ежели нет, тогда жду соседей в гости, а не врагов с войной!

Гордо, наверное, даже пафосно, как порой показывали в кино, я иду теперь в сторону своего «воинства».

Чуть отошел в сторону. Чувствую, а после и слышу — что-то там происходит за спиной. Разворачиваюсь. Толпа пришедших с Плоскиней людей выдвинулась вперед. Что это они? Стало тревожно.

Новый треск был еще более громкий и пугающий. Или же у меня возникла фобия? Вокруг великана, плачущего, с огромными вздрагивающими плечами, лед пошел трещинами. Он только что спас меня…

— Ложись на лед и ползи ко мне! — кричу я, поддавшись вдруг порыву.

Большой физически, но явно словно малое дитя ментально, великан смотрит на меня жалостливыми глазами на разбитом в кровь лице.

— Ложись, образина ты неразумная! — кричу я.

Великан с удивлением для меня, но всё же подчиняется — слышит силу, улавливает приказ. Ватажники останавливаются, пятятся назад. Чего они больше боятся? Трескавшегося льда, или же громилу, вышедшего из-под их контроля, как только Пласкиня ушел под лед?

— Вот так! — удовлетворенно говорю я, когда вижу, что великан послушался и расплостался на льду. — Теперь ползи ко мне, но не дергайся!

Приподняв голову и ловя каждое мое словно, с выражением благодарности, великан и вправду принимается ползти. На месте нашей схватки с Плоскиней образовывалась полынья. Может, насколько горяча была кровь убитого бродника, что растопила лед? Или не стоит доверять покрову речному вовсе? Вожака нет. Он точно подо льдом. Оттуда выход только один — в полынью. Но Пласкини нет.

Тем временем великан прополз уже не менее двадцати метров. А он и вправду силен. Такое большое тело подтягивает, и выходит это у него вполне резво. Уникум, точно — жаль, что дурачок.

Я прислушался. Больше не трещало. А разлом, пробежавший вдоль реки, остановил движение. Хотя страх быть погребенным подо льдом никуда не ушел.

— Вставай, но как услышишь треск, тут же вновь ложись и расставляй руки и ноги в стороны. Ты меня понимаешь? — обращался я к великану, который почти уже дополз до меня.

— Ум-мгу! — отвечал он мне.

Да, точно немой. Но хоть не глухой. Хотя… Я присмотрелся к этому ребенку в гигантском теле. Он открывал полный крови рот, а там мало того, что переднего зуба не было. Там не было языка!

Медленно, опасливо ступая, я направился ещё ближе к тем людям, которые только что однозначно были моими врагами, готовыми по приказу своего вожака вступить в бой. Сейчас же, одновременно, будто звериным чутьём, они поняли, что всё для них изменилось.

Но вот как именно изменилось?

Секунда идёт за секундой