Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

Он потянул на себя дверную ручку и в дом. Я последовал за ним.

Кустодий же прошел в гостиную и остановился в дверях:

— Звонил Александр Васильевич Морозов, — произнёс он, глядя на сидевших за столом Шуйского и Нечаеву. — Он вызвал меня и Павла Филипповича в город по одному из дел. Мы ненадолго.

Арина Родионовна с грустью кивнула. Дмитрий же, как мне показалось, наоборот, очень обрадовался:

— Значит, сегодня у нас выходной? — уточнил он, вставая с кресла. И не успел криомастер ответить, как Шуйский быстро добавил. — Ну и отлично. А то у меня дома много дел. Заодно как раз отосплюсь. А то эта поездка за экспертизой порядком меня измотала.

Произнеся последнюю фразу, жандарм коснулся ребер.

— Надеюсь, не трещина, — поморщившись, едва слышно пробормотал он и направился к выходу. Нечаева тоже встала из-за стола:

— А я, пожалуй, прогуляюсь по резиденции, — произнесла она.

— Только не выходите за пределы, — попросил я, и девушка кивнула.

Фома вышел из кухни, вытирая ладони полотенцем. Но я произнес:

— Меня отвезет Станислав Александрович. Занимайся домашними делами. Или посмотри с Любовью Федоровной телевизор.

Фома насупился и немного помедлил, но все же произнес:

— Как скажете, вашество.

— Едем, Павел Филиппович, — напомнил мне Зимин. — Мастер Морозов не любит ждать.

Я кивнул, и мы направились к выходу.

Глава 19

Знатный городок

Дорога до города заняла не так много времени. Как только мы оказались за пределами купола, Зимин резко набрал скорость и погнал машину по дороге. Внедорожник словно не замечал выбоин. А ветер врывался в салон, принося с собой песчинки и аромат луговых трав.

— Вы бы пристегнулись, Павел Филиппович, — с усмешкой посоветовал кустодий, резко выворачивая руль на одном из поворотов, от чего машину занесло. — Вчера Дмитрий Васильевич ударился головой о крышу, когда авто прыгнуло на кочке.

— Сильно ушибся? — осведомился я, и Зимин оторвался ото дороги, удивленно взглянув на меня:

— Вы же не думаете, что я это подстроил? Что нарочно наехал на кочку после того, как князь трижды отказался пристегнуться?

Я не стал ждать продолжения и накинул ремень. Услышав щелчок замка, кустодий усмехнулся.

— Вам хватило одной просьбы, — довольно произнес он. — Вот что значит — воспитание.

— Вам не по душе общество Дмитрия Васильевича? — прямо спросил я.

— Искупитель с вами, — отмахнулся Стас. — Скажу вам откровенно, поначалу я считал, что он не самый достойный человек. Я насмотрелся на бастардов важных господ, которые полагают, что все им должны. Мне казалось, что и Дмитрий такой. Да и насколько я помню, вы и сами были с ним не в самых теплых отношениях.

— Не стану спорить, — признался я. — Мы начали общение не с того. Иванов имеет свое представление о службе. И чем-то напоминает методами работы моего батюшку.

— Такой же напористый? — предположил Зимин.

— Можно сказать и так, — нехотя согласился я. — Для князя Чехова был важен результат. Он будет делать все, чтобы достичь желаемого.

— Это хорошее качество для силовика, — одобрил кустодий.

— Но не тогда, когда страдают невиновные, — возразил я, и Зимин снова взглянул на меня:

— Не бывает невиновных, — резко ответил он. — Это заблуждение. Есть те, кто не заслуживает наказания. С этим я соглашусь. Но наметанным глазом каждый жандарм видит, на что способен тот или иной нарушитель.

— Если подросток украл булку хлеба, то его не стоит сажать в острог, — возмутился я.

— А почему он не спросил у пекаря, чем может отработать товар? У трудяги наверняка найдется пусть и черствая корка, которую он даст голодному за то, что мальчишка вычистит печь. А если завтра воришка угробит пекаря, который встанет у него на пути? — строго спросил Стас. — В каждом городе есть приют. И столовые при храмах, где раздают вчерашний хлеб, который свозят из лавок. Многие торгаши платят ребятне, чтобы те совали прохожим листовки на улице, убирали сор во дворах, отмывали от голубиного помета вывески. Дома призрения нуждаются в санитарах. Извозчики платят, если им приводят клиентов, и рядом с каждым вокзалом есть зазывалы из детворы и тех, кто постарше.

— Звучит разумно, — вынужден был признать я.

— Поверьте, Павел Филиппович, в Петрограде множество способов честно зарабатывать на кусок хлеба. Пусть это будет непросто, но те, кто хочет найдут для себя дело по душе. И я повидал немало прощелыг, у которых на губах молоко не обсохло. Князь Чехов среди нас славится тем, что он очистил столицу от криминала во времена Смуты. Ему грозили, на него покушались…

Я резко повернулся к собеседнику, удивившись сказанному.

— И не раз, — подтвердил Зимин. — Сколько писем с угрозами ему слали, сколько душегубов поджидали князя в темных переулках. Но он стоял на своем и давил эту погань. И это привело к результату.

— Я не знал об этом, — произнес растерянно.

— Филиппу Петровичу пришлось поступиться своим личным временем ради того, чтобы служить Империи на совесть. Он жил на работе, потому что никому не мог доверить дела. Его много раз пытались подкупить. Но он не соглашался и нажил этим немало врагов. Простите, что говорю такое, но не удивлен, что он отправил вас под защиту вашей бабушки. Потому как оставлять вас в особняке было опасно. А рядом с сильной некроманткой вам ничего не грозило. Мне страшно представить, каково ему было потерять единственного сына.

— Вы ничего не знаете о нашей семье, — пробормотал я, совершенно смешавшись. И тут же со стыдом понял, что и сам мало что знал о своем родном отце.

— Простите, Павел Филиппович. Я не должен был говорить с вами об этом. У меня нет никакого права.

— Наверное есть, — после недолгого молчания ответил я. — Ведь вы теперь вроде как… — на моих губах появилась кривая улыбка, — вроде как мой дядя.

— Искупитель избави иметь такого племянника, — хохотнул мужчина. — Ни одна порядочная женщина не захочет стать мне супругой. Решит, что у меня дурная наследственность.

Теперь уже засмеялся я, оценив иронию сказанного. Все же Зимин обладал чувством юмора, которому мог позавидовать любой. Мне подумалось, что ни у кого из аристократов