Запрещенный ритуал - Дина Зарубина

class="p1">В мои руки перекочевал листок. Действительно, на второй строке красовалось мое имя. Четкими круглыми буквами. Да у меня фамилию даже в Обители не спрашивали! Только имя! Я же без титула, простолюдинам фамилии не положены. Я поморгала, закрыла один глаз, посмотрела левым глазом, правым. Чуть надавила на глазное яблоко, но буквы не исчезли.

Эльф с любопытством смотрел на мои манипуляции.

– Этого не может быть. Иллюзия, – сказала я, а глаза привычно побежали вниз по строкам договора. Что?! Сколько?!

В полном ошеломлении уставилась в светлые зеленые глаза нотариуса.

– Это какой-то обман, я не буду ничего подписывать, – листок поехал по столу к эльфу.

– Я работаю нотариусом больше сорока лет. Эльфы никогда не обманывают! – оскорбленно заметил эльф.

– Ни в коей мере не хотела вас оскорбить, но в документе явная ошибка!

– Где? – изумился нотариус и взял договор. Прочитал, улыбнулся и подвинул мне. – Ошибки исключены, договор магический. Любые подчистки, наведенные иллюзии или исправления, противоречащие воле покойного, тут же исчезнут!

– Дом не может стоить шестьдесят пять солидов! Тут явно пропущен нолик! Скорее, даже два!

– Видите ли, согласно воле покойного, дом будет стоить столько, сколько в состоянии внести покупатель. Сумма и имя покупателя появляются одновременно на всех экземплярах договора. У вас, у меня, в магистрате. Очень рад за вас! Вам ведь понравился дом?

– Безумно понравился! – не стала лукавить. Но как они смогли пересчитать мои золотые, зашитые, спрятанные и рассованные по разным местам? Я бы сама сходу не назвала точную сумму!

– Вы ему тоже, – нотариус улыбнулся кончиками губ.

Видимо, я ослышалась. От такого у кого угодно голова закружится.

– Но так не бывает, – жалобно сказала я. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– Вы располагаете указанной суммой? – вкрадчиво осведомился эльф.

– Располагаю, – мрачно призналась я. – Скорее всего, располагаю.

Или бывший хозяин был невероятно сильным магом, или тут какое-то изощренное мошенничество. Чего мне только не пытались всучить втридорога, начиная от шуб и кончая пылесосами! Косметику, белье, даже землю. Гектар даром, налетай!

Наивные люди! Они думали, что получат бесплатно землю на другом конце страны и станут новыми помещиками. Только не учли, что в регионе нет населения, которое радостно побежит работать на чужих полях, нет дорог, нет воды, нет инфраструктуры. Гадкий климат с перепадом температур больше семидесяти градусов, летом под сорок, зимой минус тридцать пять. Банки, радостно потирая руки, выдадут кредиты под грабительски проценты. И через три года будущий помещик становится бывшим, так и не побыв настоящим. И хорошо, если на свободе, а не в тюрьме за неуплату налогов.

– Сколько стоит дом в том районе? – Спросила прямо.

Нотариус чуть прикрыл глаза, затем посмотрел в потолок и подумав, ответил:

– Дом такой площади, с участком, с обстановкой, стоит примерно от двух с половиной тысяч солидов до трех двести. Возможно, до трех пятьсот.

– Вот! – я воздела палец к небу. – Что и требовалось доказать! Не может такой дом стоить такую смешную сумму!

– Так ведь есть обременение! – воскликнул нотариус.

– Да, кстати, о нем. Я вся внимание! Сразу говорю, наследники, тяжбы и суды меня совсем не привлекают! – сложила руки на груди и задрала подбородок. – Спасение мира и поиски редких артефактов тоже мимо.

Уже спасла мир, хватит, наверное? Хочу спокойной, тихой жизни.

– Увы! Только после подписания договора! – развел руками нотариус. В его глазах мелькнул злорадный огонек.

– Уважаемый… Лунтрель! Это обременение столь тяжкое, что никто за полгода не захотел завладеть таким привлекательным домиком?

Нотариус стыдливо отвел глаза в угол. Я нервно расхохоталась.

– Я не буду брать кота в мешке!

Нотариус вдруг вытаращил глаза и отвесил челюсть.

– Госпожа, – просипел он, судорожно дергая галстук. – Откуда вы знаете?

– Знаю что? – решительно встала. Все. Больше в этом балагане не участвую!

– О коте… то есть, кошечке. Кто вам сказал?! – возопил он. – Это же конфиденциальная информация! Кто?!

Глава 29.

Я посмотрела на бумажку в руке и на вывеску скучного серого здания.

«Казенный сиротский приют под управлением его милости барона Тронхейма». И помельче: «Для малолетних правонарушителей». Ехать до поселка пришлось почти три часа, однако радовало, что через Курепсу до портового Милограса дилижанс шел через поселок Тронхейм. Встречный – через три часа, так что я рассчитывала закончить все дела и вернуться домой засветло.

Покойный артефактор лишил наследства всех своих родных за душевную черствость и бесталанность, так и написал в завещании. Буквально за полгода до смерти к нему прибилась сирота, бродяжка. Вот к ней артефактор прикипел душой, заботился, одел, обул. Беспокоился о ее судьбе. А дом и все средства завещал тому, кто станет опекуном сироты. Причем сироте доставалось последнее слово – если она не желала иметь с человеком дела, заставить ее не могли. Ни эрл, ни претор, ни бургомистр, ни патриарх. Так и было написано в завещании. Артефактор объяснил это тем, что девочка-оборотница отлично разбиралась в людях и плохого человека к себе не подпустила бы.

Разумеется, попытки заполучить домик были! Не одна и даже не пять. И местные, и окрестные, и даже из столицы приезжали какие-то родственники с жадными глазами. Задабривали сироту сладкими посулами, игрушками и пряниками. Люси фыркала и отворачивалась. К тому же, менять профиль лавки на ближайшие пять лет завещатель запретил. Дом должен получить только артефактор.

С артфакторами было намного хуже, чем с желающими ограбить сироту, те появлялись с завидной регулярностью, уверяли в своем чадолюбии и полном бескорыстии. Но их не пускал внутрь дом.

Сначала сбегалось полгорода посмотреть на очередного желающего, как он будет ругаться, тщетно биться в двери, пытаться их взломать, пролезть через окно или зайти с черного хода. Потом всем надоело, нотариус и чиновники магистрата пожали плечами и развели руками.

Поскольку ребенок не мог жить один, девочку определили в приют, благо отдельную сумму артефактор отложил на образование. Сначала в приют благородных девочек в Милограсе. Там оборотница не пришлась к двору. За полгода она сменила четыре приюта.

Нотариус, выписывая бумаги, виновато оправдывался тем, что у девочки ужасный характер и полное отсутствие манер. Нет, они не расисты, но оборотень в семье – это определенные нюансы. Оборотни созревают раньше и в них слишком сильна животная сторона натуры. Если в