Лавка Снофф - Павел Линицкий

скалы Снофф несколько раз приходила в себя – во сне – и снова проваливалась в темноту. Лишь на третий раз ей удалось удержаться в сознании достаточно долго, чтобы узнать в размахивающем руками силуэте магистра Люциуса. Не нужно было долго думать, чтобы понять: неуклюже и неумело, магистр буквально собирает Снофф по частям, изничтожая «дрянь и тлен», как когда-то она сама оживляла изыскателя Бернарда.

– Дядюшка? – бессильно прошептала Снофф. – Как вы…

– Тише, тише, милая, – склонился над ней магистр. На его лбу блестели капли пота. – Сам не знаю, как это получается. Чего только не сделаешь со страху…

Когда Снофф пришла в себя по-настоящему, она долго и настороженно всматривалась, но не увидела черных потоков ни в себе, ни в мире вокруг. С тех пор прошла неделя, мир стоял на своем законном месте и не спешил рушиться, горожане сновали по своим делам, понемногу забывая о минувшем кошмаре. В конце концов мастерица пришла к выводу, что магистр Люциус попросту вычистил ее «кошмарную половину», когда приводил Снофф в порядок. Тем более что после этого в сердце поселилась странная пустота, будто какая-то часть души растаяла без следа. Вот только вместо снов мастерице виделось лишь мелькание радужных пятен…

Изыскатель смутился.

– Простите, мне не стоило… Вообще-то, я зашел по другому поводу. Во всей этой истории есть кое-что, на что мы не обратили внимания.

– Обязательно сейчас об этом? – нахмурился магистр.

– К сожалению, да, – вздохнул изыскатель. – Давайте восстановим ход событий. Клаус ван Хельм заказывает у мастерицы Снофф семь кошмаров. Потом оставляет нам последнюю бутылочку с остатками сна. Разумеется, специально, чтобы мы вышли на мастерицу и она из чувства долга – и вины за свои кошмары – ввязалась в расследование. Пока мастерица расхлебывает последствия, она обретает невероятную силу. У меня до сих пор мурашки по коже, как вспомню… Затем ван Хельм использует эту силу, чтобы отравить весь мир. Превосходный план, но в нем есть одно слабое звено. Мастерица не работает с кошмарами, и ван Хельм это прекрасно знал.

– Никогда бы за них не взялась, даже за такие деньги, – фыркнула Снофф и брезгливо повела плечами. – Если бы не этот штраф…

Господин Бернард внимательно посмотрел на мастерицу. Перевел взгляд на полки, где еще остались нераспроданные сны: оранжевые, фиолетовые, изумрудные с искрами.

– Даже я вижу, что все сны разные. Как вы могли их перепутать?

– Вот только не надо меня отчитывать, – вспыхнула Снофф. – С этим прекрасно справился верховный магистр. Сама не понимаю, как меня угораздило… Один сон был голубой, с блестками. Второй – черный с золотом.

– Я не отчитываю, – покачал головой изыскатель. – Я лишь хочу сказать, что их подменили.

Снофф уставилась в чашку, где чаинки сложились в затейливый иероглиф. Говорят, на окраине Столицы живет старуха, которая гадает на кофейной гуще и прочей ерунде. Но даже без гадалки было ясно, что изыскатель прав. «Могла бы и сама сообразить», – обругала себя мастерица. Но тогда события завертелись слишком быстро…

– Во-от оно что… – протянул магистр Люциус, наматывая на палец прядь белоснежной бороды. – Да, это все объясняет…

– Все не так просто, – вздохнул господин Бернард. – Да, ван Хельм легко мог поменять местами сны. Но он не мог быть уверен, что Гильдия присудит мастерице штраф, а не накажет иначе. Он не мог заранее представить размер штрафа и не знал, хватит ли у мастерицы денег. Никто не мог гарантировать, что обиженные клиенты пожалуются в Гильдию, а не решат все между собой. Видимо, поэтому ван Хельм выбрал мишенью леди Веронику, известную своим, мягко говоря, сложным характером. Наконец, надо было хорошо знать госпожу Снофф, чтобы быть уверенным, что она пойдет до конца. Все это означает, что у ван Хельма был сообщник, знакомый с придворными слухами, хорошо осведомленный о делах Гильдии и лично о ваших, мастерица.

Постукивая пальцами по столу, магистр задумчиво пошевелил густыми бровями. Обиженно хмыкнул.

– Все это логично, господин Бернард, но по всему выходит, я – главный подозреваемый? Даже не знаю, как я смогу доказать, что…

– Дядюшка! – подскочила мастерица. – Никто вас не обвиняет!

Изыскатель развел руками:

– Признаюсь, сначала я действительно подозревал вас. Это моя обязанность, я не имею права никого исключать. Но потом мне кое-что пришло в голову. Никто не мог знать заранее, когда к мастерице заглянет капризная леди Вероника или кто-то в том же духе. Ее надо было подстеречь. Вон из того трактира, видите, – он указал за окно, – видна дверь вашей лавки. Я расспросил хозяина, и он припомнил, что незадолго до нашей «эпидемии» за столиком у окна несколько дней подряд подолгу сиживал один и тот же господин. Юноша среднего роста, светловолосый, когда говорит, немного заикается.

– Марк?! – в один голос воскликнули Снофф и магистр.

– Да. Ваш пропавший секретарь, верховный магистр.

Снофф отвернулась. «А ведь он еще пытался за мной ухаживать…» – подумала она невпопад. В наступившей тишине было слышно, как снаружи, на карнизе, возятся голуби.

– М-да, – тяжело вздохнул магистр, внимательно разглядывая собственные ладони. – А я относился к нему как к сыну…

– Мы объявили розыск по всему Королевству – его и ван Хельма. – Господин Бернард поднялся с кресла и поправил воротник камзола. – Что ж, мне пора. К счастью, есть и хорошие новости. Мастерица, меня просили передать, что леди Вероника приглашает вас на чай и надеется, что вы не держите на нее зла за то маленькое недоразумение. Между нами говоря, ей есть за что вас благодарить. Само собой, она отзывает свою жалобу и просит Гильдию, – изыскатель многозначительно посмотрел на магистра Люциуса, – отменить штраф. Кроме того, весь высший свет только о вас и говорит, мастерица, так что ждите новых приглашений. Что касается вас, магистр, его величество предлагает вам место в Особом совете.

Магистр Люциус довольно улыбнулся в пушистые усы и погладил бороду. Снофф кольнула неприятная мысль, что он даже рад, что все так обернулось. В конце концов, все остались живы, Гильдия сновидений снова пользуется популярностью, дядюшка – родственник и покровитель героини, а значит, его ждут новые приемы и знакомства в высшем свете, не говоря о многообещающей карьере советника.

– Не хочу я к ней на чай, – пробормотала Снофф, кутаясь в шаль. – Я в таких компаниях, как рыба на сковороде.

Магистр снисходительно улыбнулся и потрепал Снофф по плечу.

– Не бойся, Лисёнок. Все будет хорошо. Отказываться невежливо, все-таки мы с тобой теперь уважаемые люди. Я буду рядом и во всем тебе помогу. А то в этих придворных церемониях с непривычки даже тролль ноги переломает… Пойду и я, милая. Загляни ко мне завтра…