Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

В тридцать стал членом Торговой гильдии.

В тридцать пять — её главой.

Путь наверх был вымощен разорёнными конкурентами, сломанными судьбами, удачными браками, своевременными взятками и расчётом во всех этих делах. Еремей Захарович не испытывал угрызений совести. Для него это было просто дело. Бизнес. Оптимизация процессов.

Он женился трижды. Первая жена — дочь богатого купца — принесла приданое и полезные связи. Умерла при родах вместе с ребёнком. Еремей горевал ровно неделю, а на восьмой день заключил выгодную сделку на поставку соли, используя освободившийся капитал.

Вторая жена — вдова влиятельного гильдейца — дала ему доступ в высшие круги. Прожила с ним восемь лет и умерла от лихорадки. Еремей организовал пышные похороны, которые обсуждал весь город, и через месяц женился в третий раз.

Третья жена была молода, красива и рожала исправно — три сына, все выжили. Еремей обеспечил им лучших учителей, лучшую одежду, лучшее будущее. Не из любви — у него не было этого чувства. Просто инвестиция в династию, в продолжение дела.

Сейчас его старшему сыну двадцать два, он учился торговому делу. Средний, девятнадцати лет, управлял семейными караванами. Младшему шестнадцать — готовился к посвящению в гильдию.

Еремей смотрел на них без тепла, но с удовлетворением. Хорошие инструменты. Надёжное продолжение.

Он не любил людей, но понимал их идеально. Знал, что каждым движут три вещи: страх, жадность и тщеславие. Нужно только найти правильный рычаг — и человек станет послушной марионеткой.

За тридцать лет правления гильдией он ни разу не повысил голоса. Не нужно было. Его тихое слово весило больше, чем крик любого другого. Его холодный взгляд заставлял опытных купцов потеть и запинаться в речах.

Он никогда не пачкал руки кровью лично. Для этого существовала Служба Внутреннего Порядка — люди в серых плащах, тихие, незаметные, эффективные. Они не были бандитами или громилами. Скорее инструментом, которым вырезают больную ткань из здорового тела города.

Еремей Захарович не считал себя злодеем. Он управляющий. Архитектор порядка в хаотичном мире.

Он сидел неподвижно за столом. Перед ним лежал доклад, написанный мелким аккуратным почерком его помощника — несколько страниц на хорошей бумаге, переплетённых кожаным шнурком.

Дверь тихо отворилась.

Вошёл тот самый помощник — неприметный худой человек средних лет в сером кафтане. Лицо невыразительное, забываемое сразу после встречи. Идеальный слуга для сбора информации.

— Глава, — негромко сказал он, останавливаясь в паре шагов от стола. — Утренний доклад готов.

Белозёров кивнул, не поднимая взгляда:

— Говори.

Помощник развернул свой свиток, начал читать размеренно:

— Караван из Новгорода прибыл вчера вечером. Воск, меха, льняные ткани. Всё в сохранности, потерь нет. Пошлины уплачены полностью. Товар уже распределён между складами.

— Хорошо.

— Цены на зерно на городском рынке стабильны. Наши агенты докладывают, что урожай в этом году будет средним, не более. Рекомендую начать скупку излишков у мелких торговцев заранее, пока цена не поднялась.

— Согласен. Дай распоряжение Семёну Кречетову. Пусть действует тихо, через подставных лиц.

— Будет исполнено. Далее — спор между цехом кожевников и цехом сапожников о поставках. Кожевники подняли цены, сапожники отказываются платить. Обе стороны требуют вмешательства гильдии.

Белозёров поднял взгляд — холодный, оценивающий:

— Пусть договариваются сами. Если через неделю не придут к соглашению — введу фиксированную цену сам. Невыгодную для обоих. Поймут быстро.

— Понял, глава. — Помощник перевернул страницу. — Купец Ярослав Рыжий просит разрешения на открытие новой лавки в Торговом квартале. Предлагает уплатить вступительный взнос и ежемесячную пошлину.

— Рыжий… — Белозёров задумался на секунду. — Тот, что торгует пряностями с Востока?

— Да, глава.

— Откажи. У него долги перед ростовщиком Фёдором. Пока не расплатится — никаких новых лавок. Не хочу, чтобы он обанкротился посреди квартала и опозорил гильдию.

— Будет передано.

Помощник перевернул ещё одну страницу, продолжил:

— Два мелких происшествия. Пожар в кузнице на Железной улице — обошлось без жертв, кузнец отделался ожогами. Городская стража задержала троих карманников на ярмарке, двое из них — члены банды Кривого Ильи.

— Кривой снова активизировался? — Белозёров нахмурился чуть заметно. — Передай через наших людей: если его воры будут попадаться на территории рынков, контролируемых гильдией, я лично прослежу, чтобы его выгнали из города. Пусть грабит где хочет, но не там, где мои купцы торгуют.

— Понял, глава.

— Дальше.

— Ещё одно происшествие, — помощник перевернул последнюю страницу. — Вчера вечером зафиксирован инцидент в Ремесленном квартале. Член гильдии низшего ранга, владелец харчевни «У Фомы», подал официальную жалобу. Его заведение было насильственно закрыто людьми криминального лидера, известного как Угрюмый. Дверь и окна заколочены досками. Сам Фома избит, хотя и без видимых следов. Профессиональная работа.

Белозёров поднял взгляд. Теперь — внимательный, заинтересованный:

— Фома… Член гильдии?

— Да, глава. Низшего ранга, платит взносы исправно. Заведение небольшое, но прибыльное. Жена, трое детей.

— Причина закрытия?

Помощник достал из кармана свёрнутый лист бумаги, развернул:

— По показаниям свидетелей, позавчера Фома послал четверых своих людей напасть на уличного торговца пирожками, который торговал возле его харчевни. Торговец оказался под покровительством Угрюмого. Нападавших быстро нейтрализовали, стража подтвердила законность обороны. Вечером люди Угрюмого пришли к Фоме. Заколотили заведение, избили его самого и четверых громил. Демонстративно, на глазах у прохожих.

Еремей Захарович слушал неподвижно. Пальцы механически постукивали по столу. Тук. Тук. Тук.

— Угрюмый действовал лично?

— Нет. Он послал помощника с тремя людьми.

Пауза.

— А этот уличный торговец. Кто он?

— Точных данных пока нет, глава. Известно только, что появился в городе недавно, может месяц назад не раньше. Торгует пирожками на улицах. Качество, судя по слухам, очень хорошее. Цены ниже, чем у Фомы и других харчевен.

Белозёров встал из-за стола, прошёлся к окну. Посмотрел на город внизу — крыши домов, улицы, площади. Это был его город. Его территория.

— Угрюмый, — произнёс он раздумчиво, не оборачиваясь. — Король помойки. Слободка — его навозная куча, где он правит нищими, ворами и бандитами. Я терпел его, пока он держался в своих границах, но теперь…

Пауза.

— Теперь он выползает оттуда. В Ремесленный квартал. На мою территорию. Через какого-то уличного торговца.

Он медленно повернулся к помощнику:

— Угрюмый послал своих людей охранять торговца пирожками? Серьёзную охрану?

— Да, глава. Один человек, но четверых громил уложил за минуту.

Белозёров вернулся к столу, сел. Пальцы сложил домиком