Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

Он медленно повернулся лицом к харчевне, набрал воздуха в грудь и повысил голос так, чтобы было слышно не только на площади, но и внутри здания:

— Хозяину заведения передать моё официальное предупреждение! — прокричал он чётко, как на плацу. — Ещё раз подобное повторится, ещё раз твои люди нападут на честных торговцев — будут очень большие проблемы! Очень серьёзные, понял⁈ Всех касается!

Пауза. Тишина. Из харчевни не донеслось ни звука в ответ.

Стражник махнул рукой своему молодому напарнику — тот сразу кивнул понимающе:

— Поднимайте их, — коротко приказал старший. — Всех четверых. Тащите к колодцу, пусть холодной водой отмоются и в чувство придут. Потом отведёте в участок, там разберёмся подробнее, кто они такие и откуда взялись.

Напарник подошёл к ближайшему громиле, попытался поднять за руку. Тот застонал жалобно, но подняться смог. Толпа медленно, неохотно расступилась, давая стражникам узкий проход.

Старший стражник задержался на площади на несколько секунд дольше остальных. Посмотрел на меня ещё раз — долго, серьёзно, словно запоминал моё лицо, чтобы узнать при следующей встрече.

— Слушай меня внимательно, парень, — сказал он тихо, наклонившись ближе. — Ты сегодня был прав, закон на твоей стороне, это факт. Свидетелей полно, все подтверждают твои слова, но будь очень осторожен впредь, береги себя. Это Ремесленный квартал, здесь свои законы и негласные правила, свои старые обиды. В следующий раз на тебя могут прийти не четыре громилы, а больше. И не такие тупые. Понял, о чём я?

Я молча кивнул, показывая что понял его предупреждение.

Стражник выпрямился, ещё раз кивнул и решительно зашагал следом за своим напарником, который уже тащил первого громилу прочь с площади.

Толпа молчала ещё несколько долгих секунд после того, как стража скрылась за углом со своими побитыми пленниками.

Люди переглядывались между собой, не зная как реагировать на то, что только что увидели.

Потом кто-то в глубине толпы хлопнул в ладоши. Один раз. Громко, решительно.

Потом ещё кто-то поддержал. И ещё.

Через мгновение вся площадь буквально взорвалась аплодисментами. Громкими, искренними, от души.

— Молофдец, парень! — кричал кто-то из мастеровых, махая кулаком в воздухе. — Вот это я понимаю!

— Показал им наконец! — подхватил другой голос. — Давно пора было!

— Правильно сделал! Совершенно правильно!

— Фоме урок, чтоб знал своё место!

— Теперь может быть перестанет задирать нос!

Я стоял посреди этого шума и одобрения, совершенно не зная как правильно реагировать на такое публичное признание. Это было… неожиданно. Очень неожиданно. Я просто защищался, а они устроили мне овации, словно я совершил какой-то героический подвиг.

Бык рядом негромко хмыкнул с лёгкой усмешкой, глядя на мою растерянность:

— Ну что, знаменитый торговец, — сказал он с иронией в голосе, но добродушно. — Будешь дальше стоять и аплодисменты слушать или всё-таки вспомнишь зачем сюда пришёл? Пирожки продавать вроде собирался, или я ошибаюсь?

Я моментально очнулся от ступора, встряхнул головой, прогоняя остатки шока. Усмехнулся его словам. Он был прав — пора возвращаться к работе.

Быстро нагнулся, поднял свою корзину с земли — она стояла у стены, где я её оставил перед дракой. Открыл крышку, заглянул внутрь. Пирожки были ещё тёплые, пахли аппетитно.

— Горячие пирожки! — крикнул я во весь голос, поднимая корзину повыше, чтобы все видели. — Свежие, только что из печи! Мясные, капустные, с луком и яйцом, с морковкой! Подходи, не стесняйся, на всех хватит!

Эффект был мгновенный. Толпа хлынула ко мне. Очередь выстроилась за считанные секунды. Люди покупали быстро, почти не торгуясь, улыбались мне открыто, благодарили за каждый пирожок, жали руку с уважением.

— Молодец, что не струсил! — добавлял молодой подмастерье, стуча меня по плечу дружески. — Уважаю! Завтра опять приходи, обязательно куплю!

Я принимал их слова, благодарил, улыбался, продавал дальше. Руки работали быстро, автоматически — доставал пирожки, передавал покупателям, принимал монеты, отсчитывал сдачу.

Пирожки в корзине таяли прямо на глазах.

За каких-то десять минут, может быть пятнадцать максимум, не осталось ни единого пирожка. Только крошки на дне.

Последний покупатель — худой парень лет двадцати взял самый последний капустный пирожок, расплатился щедро и радостно убежал, на ходу откусывая.

Я закрыл пустую корзину, вытер вспотевший лоб рукавом, перевёл дух. Посмотрел на Быка:

— Всё, — сказал я, показывая пустую корзину. — Можно домой идти.

— Пойдём, — согласился он спокойно, кивая. — Потом мне надо будет к шефу заскочить и доложить обо всём что случилось. Он должен знать детали, а то узнает от кого-то другого — будет недоволен что не я первый рассказал.

— Понятно, — кивнул я, размышляя о произошедшем. Угрюмый с Фомой поговорил, но тот не внял увещеваниям и поставил Угрюмого в неловкое положение. Не завидую я Фоме теперь.

Мы шли по улицам города неспешно, молча.

Бык молчал первые несколько минут, явно о чём-то раздумывая. Лицо было хмурое, брови сдвинуты. Потом не выдержал, проворчал недовольно, больше для себя, чем для меня:

— Дурак этот Фома. Полный дурак. Шеф ему всё объяснил вчера, сидел с ним лично за столом. Разложил как на ладони. А он что? Кивал головой, соглашался, а сегодня четверых прислал. Не дошло, значит. Теперь придётся мне докладывать шефу о ненужной, глупой драке. Не люблю я это.

Я посмотрел на него, на его расстроенное лицо и кивнул: — Быстро разобрались, — сказал я спокойно. — Чётко сработали.

Бык махнул рукой: — Работа такая. Четверо уличных громил — это не противник, а так… разминка.

Мы дошли до моего дома. Бык остановился у самого входа, не собираясь заходить внутрь:

— Ладно, я пойду, — сказал он, глядя в сторону Слободки. — Зайду к шефу сейчас. Доложу обо всём как было. Может быть, вечером загляну к тебе проверить, как там у тебя дела, всё ли спокойно.

— Обязательно заходи, — кивнул я тепло. — Всегда рад тебя видеть. Поужинаешь с нами за одним столом.

Он коротко кивнул с благодарной улыбкой, развернулся и зашагал прочь неторопливой тяжёлой походкой туда где жил и работал Угрюмый.

Дом встретил меня пустотой и тишиной.

Все ещё торговали — не вернутся раньше вечера. Варя с Матвеем обещали после торговли зайти на рынок, купить новичкам одежду, обувь. Нужное дело.

Я прошёл на кухню, разжёг печь, достал из погреба мясо и овощи. Начал резать, готовить похлёбку на всех.

Руки работали сами,