Возвращение рейдера «Нибелунг» - Сергей Фомичев

— По двадцать торпед на каждый из крейсеров, — распорядилась Ада Демир, продолжая размышлять над загадкой. — "Алькатрасу стрелять по эсминцам. Залп по команде. Но если Хищник-3 начнет сворачивать периферию, огонь открывать немедленно.

Секция связи передала приказы, в торпедном отсеке закончили программировать боеголовки и готовились задать хорошую трепку противнику.

Корабли не успели даже выйти в ноль.

— Многочисленные разрывы! — прокричал оператор ОКП. — Комбинированный залп!

Это означало, что в них прилетело всё, что могло изобрести человечество для уничтожения космических кораблей.

— Выполнять Кадриль! — выкрикнула графиня и ударила по клавише.

Нажатие на одну из горячих клавиш и короткий голосовой код, на тот случай если перегрузки или падение корабельной сети не позволят активировать процесс привычным способом, привели к выполнению экипажем и вычислителями корабля целого каскада команд, перечисление которых в виде отдельных приказов заняло бы слишком много драгоценного времени.

Вспышки ядерных взрывов послужили предупреждением. Наиболее опасным боеголовкам с импульсным рентгеновским лазером требовалось больше времени для ориентации и прицеливания. Обычно чуть больше десяти секунд. Это время — всё, что имелось в запасе у жертвы. Поэтому код «Кадриль» запускал сразу несколько действий. Отключение двигателей, выброс дипольных отражателей и отстрел имитаторов, передача идентичного приказа на «Алькатрас», свертывание части периферийных устройств на тот случай, если последует команда срочного ухода в гипер. Многие заранее опустили визоры шлемов и полностью перешли на внутреннюю связь.

— Облучение радаром! — выкрикнул оператор, опять же дублируя пульсирующий огонек предупреждения.

Все на мостике напряглись, ожидая невидимого рентгеновского луча, что вскрывает прочный корпус корабля и проносится по отсекам вторичной ударной волной. Многие машинально коснулись шлемов, проверяя на месте ли защита. Экраны, транслирующие изображение с внешних камер, смогли показать им невидимое. Рентгеновский луч пронзил облако отражателей, испарив ту часть, что оказались на его пути, разметав по сторонам соседние. Но к счастью по кораблю не попал.

— Срочный уход в гипер!

За мгновение до свертывания систем слежения они зафиксировали, как еще один луч ИРЛ впился в уже обездвиженный и окруженный отражателями «Алькатрас». И на этот раз обманки не помогли.

Затем около секунды «Принц» все еще оставаясь в пространстве, не мог получать никакой информации извне. Эта секунда длилась долго.

— Мы в гипере! — объявил, наконец, Мур. — Параметры в норме. Но, мэм, нужно выставить таймер на выход.

Так как они не успели до конца погасить скорость, гиперфаза уносила их на окраину системы. Но очень медленно. Так что время на размышление имелось.

— Давайте сперва разберемся, кто стрелял и откуда?

Легче сказать, чем сделать. Из гиперпространства не выглянешь, чтобы осмотреться.

— Все записи последних десяти секунд на проекцию, реконструировать общую схему атаки.

Сенсоры, датчики на внешнем корпусе зафиксировали направление, по которому пришла шрапнель, просто потому что одни получили удар на миллисекунду раньше других. Но это мог быть и стандартный разброс поражающих элементов. Другой дело камеры наблюдения. Они разглядели форму ядерной вспышки. На большой скорости полета боеголовки, вспышка вовсе не выглядела как шар, а получилась размазанной, точно дыхание дракона. По форме и динамике огня можно вычислить, как вектор так и скорость полета торпеды. А если вычесть из полученных цифр собственную скорость торпеды, можно рассчитать и скорость носителя.

— Вектор всё тот же. Надаль, — пришли к выводу в ОКП. — Скорость примерно полторы тысячи километров в секунду.

— Согласна.

— Вот вам, миледи, и третий эшелон, — заметил Лемэтр.

— Обозначить группу, как Хищник-4. ОКП, постарайтесь определите их местоположение.

Не фиксируя противника средствами контроля, определить его местоположение можно было лишь с помощью логики по косвенным признакам. Корабли повстанцев летели по баллистике с известной скоростью. Скорость давала высокую точность и позволяла стрелять хоть с самого края системы, оставаясь невидимым. Ведь даже даже фотоны от факелов разгоняющихся торпед дойдут до сенсоров жертвы, когда от неё уже ничего не останется. Однако, по времени реакции можно было определить примерный район запуска.

Допустим, пару кораблей королевского флота Хищник-4 заметил только с началом их торможения. Они тормозили четырнадцать с половиной минут. За это время свет пролетает около двухсот шестидесяти миллионов километров. Но это максимум. Из которого следует вычесть время реакции, разгон и полет торпед, хотя последнее совсем незначительно.

Лемэтр произвел те же вычисления.

— Хищник-4 находится предположительно в районе от двухсот шестидесяти миллионов километров и ближе. По вектору на Надаль. Там и нужно будет искать.

— Две ладони по карте, — мрачно заметил Вальтер. — Их могла засечь группа Шпака-Кречмана.

Могла, хотя она находилась гораздо дальше. Задействовать её графиня из гипера не могла, да и не желала. Что если эшелонов не три, а четыре? Что если больше? Что если они лезут, как зубы акулы один ряд за другим, без остановки. У генерала Марбаса много кораблей. Он захватил целые Холмы, будь они прокляты, и наверняка набрал там трофеев. Повстанцы запросто могут смести их пикет, как и всё в этой системе. А потом и во всех остальных системах.

Впервые Ада Демир подумала, что они могут проиграть войну.

Было ли ей страшно? Размышляя над этим вопросом на досуге Ада Демир пришла к выводу, что человек, ступивший на путь воина проходит две стадии страха. Сперва он сталкивается со страхом иррациональным, который может привести к панике, глупым действиям, излишнему риску. Этот страх обусловлен непониманием. Со временем, когда воин набирается опыта иррациональный страх сменяется рациональным. Воин понимает, где бояться нужно, а где нет, он контролирует свой страх и даже использует его во благо.

Задача в том, чтобы пройти первую стадию и выжить, не наделать глупостей, не сбежать, не загнать себя в психологический и нравственный тупик. Лично ей помогла пройти этот путь жада мести. Она притупляла страх, гнала её вперед. Хотя жажда мести столь же опасна для носителя, как паника, она позволила графине сохранить рассудок и целостность личности. Теперь она обрела способность четко мыслить во время боя. И подчиненные, особенно новобранцы опирались на её холодный разум, чтобы в свою очередь пройти через стадию иррационального страха.

Однако, даже несмотря на медленное движение в гиперпространстве, соображать требовалось быстро.

Итак, вопрос в том, где им лучше выныривать? Пока они находились в безопасности и могли улететь хоть на самый край системы. А что потом? Они потеряют время…

— Что