Река Великая - Максим Николаевич Николаев

нападении на Псков ящеров-людоедов, которое случилось на следующий год после войны. Факт, что это были те же твари, которые на днях сожрали людей в деревеньке над Выбутами, но вопрос: почему в последние четыре века о них никто слыхом не слыхивал? Или, может быть, это не простые рептилии, а что-то другое? Тот же Иван Ильич рассказывал про кровавый культ древнего речного бога: какой-то ученый-историк писал об этом.

К Покровской башне примыкает остаток стены Окольного города метров в сто длиной. От стены бинокль Олега спускается к набережной и ниже. Под кустами на берегу пестреет одеяло со сваленной на нем одеждой. Из воды торчат три лохматых торса. Физиономии у троицы багровые от загара и коньяка: бутылку ноль-семь мужчины перед этим приговорили на глазах у Олега и отправили пустую тару по течению. Распивать во время купания запрещено законом, поэтому любителям веселого отдыха приходится прятаться по кустам.

К. м. с. по легкой атлетике, в холодное время Олег работал в школе физруком, и вдобавок вел руководство сразу в двух классах, а летом от безденежья подрабатывал спасателем на городском пляже, где платили прилично больше, чем в школе.

— Олег Николаевич, из ВОСВОДа звонили. С завтрашнего дня пляж закрыт.

Олег убрал бинокль от глаз и перегнулся через бортик спасательной вышки. Задрав лицо кверху, босыми ступнями на песке стояла напарница-студентка по имени Василиса.

— Флаг привезут?

— В типографии заказали, — ответила девушка.

«Опасная морская жизнь», — так расшифровывается фиолетовый цвет запрещающего флага для установки в зоне купания. На складах у местного МЧС такого не нашлось, но в псковских водоемах и не водилось прежде опасных животных. Среди псковичей, наверно, не было ни одного, кто не читал бы или не слышал сейчас о них, но, несмотря на это, на городском пляже панаме негде упасть по случаю последних обещанных синоптиками жарких выходных. Половина людей — в воде. Загорающие лежат кто в шезлонгах, кто на своих покрывалах или надувных матрасах, кто прямо на песке.

На глазах Олега с надувного матраса поднимается красивая пышная брюнетка, снимает черные очки и шагает к берегу по песку, покачивая бедрами. Для общественного места купальник у девушки чересчур открытый: можно бы и замечание сделать. Излишнюю наготу, правда, маскируют татуировки по всему телу: цветы, кресты, на заднице — череп и еще какая-то надпись, на ногах — узор из ромбов и линий, похожий на сетку черных колготок.

Когда татуированная красавица скрылась в воде, Олег снова обратился к Василисе:

— Катер возьму, до алкашей доплыву.

— До кого?!

Прямо под спасательной вышкой детвора с громкими возбужденными криками играет с мячом, игра — вроде вышибалы.

— До алкашей! — громче повторяет Олег.

— Где?!

— Вон. Уже второй час плещутся.

Василиса выставила ладонь козырьком:

— Не вижу никого.

— Около башни, — подсказал Олег и сам потянулся к биноклю на груди.

Одеяло с одеждой было на том же месте, но краснолицые куда-то исчезли. Он продолжает шарить биноклем по береговой линии и одновременно свободной рукой нащупывает на полке сначала измочаленный вахтенный журнал, потом рацию, но не успевает взять ее, как слышит женский крик.

В скоплении тел у берега мужчина обхватил поперек груди купальщицу в полосатом лифе и тащит ее из воды. Женщина вопит и молотит руками по поверхности. Взвесь воды и песка вокруг пары — мутно-красного цвета. Среди голых коричневых спин уже мелькает синяя футболка Василисы с надписью «спасатель» белыми буквами.

В новостях писали про ящеров каждый день — и сейчас Олег их видит своими глазами: сотню, не меньше, кровожадных тварей. Как и говорили, они черные все целиком — даже внутренность зубастой пасти. Длиной — с метр, может, немного больше. К туловищу обтекаемой формы без шеи крепятся две пары лап. Хвост короткий, с небольшим толстым гребнем. На вид — что-то среднее между ящерицей и рыбой, но при этом странно непохожие ни на тех, ни на других.

Загорелый старичок, который до сих пор дремал на одном из шезлонгов с разложенной на груди книгой, стянул черные очки, протирает глаза и очумело озирается по сторонам. Не может понять, видит ли он происходящее наяву или просто перегрелся на солнце. Поразмыслив, он спускает ногу с шезлонга, и первый пробегающий мимо хищник впивается ему в голень.

Брюнетке с татухами удалось заживо выбраться из воды. Она ползет от берега на четвереньках, отталкиваясь одной ногой. От второй осталась татуированная культя с ошметками плоти. На мокром песке девушка оставляет за собой густой кровавый след.

Группку детей под вышкой разметало, и только единственный белобрысый мальчишка остался лежать на песке: перед этим какой-то мужик, пробегая мимо, сбил его с ног. Олег сорвал с фанерной стены красный спасательный топор и уже занес над лестницей ногу в сандалии, но вдруг понял, что не может сделать следующий шаг.

— Мама!

— Марк!

— Мама!

К мальчишке пробралась мать в купальнике с пятнами крови. Она хватает его подмышки и пытается забросить на вышку к Олегу. Детские пальцы елозят по доскам, но ему никак не достать короткими руками до бортика. Мать кричит под вышкой. С измазанного в песке лица на Олега таращатся остекленевшие от ужаса глаза ребенка. Олег пытается, но не может оторвать пальцы от топорища: пот на ладонях как будто превратился в клей.

Проходит долгая секунда, и мать с сыном барахтаются на песке, облепленные ящерами как гигантскими плотоядными муравьями. Городской пляж превращается в вопящее месиво тел. Картины древнерусского ада Олег Николаевич видел в музее на экспозиции псковской иконы, которую как-то посещал со своими школьниками. Для полноты картины сейчас не хватает только огня.

Подняв взгляд над творящимся ужасом, он замечает несколько обнаженных фигур вдали. Люди бегут за спасением к Мирожскому монастырю, который отделяет от пляжа впадающая в Великую крохотная речка Мирожка. Перебравшись через речушку вброд, счастливцы по одному исчезают в дверях братского корпуса, над которым поднимается маленькая колоколенка с золотым крестом на куполе.

Из-под вышки доносится какой-то звук, одновременно ногами он чувствует вибрацию. Олег осторожно подходит к краю и видит у подножья лестницы черную тварь. Ящер высоко подпрыгивает, без успеха пытается зацепиться своими короткими лапами с перепонками за одну и ту же перекладину примерно на метровой высоте и падает обратно на утоптанную песчаную площадку. Так повторяется раз за разом, как будто движения совершает не существо из крови и плоти, а бездушный адский механизм.

Проходит немало времени, прежде чем зубастая гадина бросает попытки добраться до него и семенит к воде вдогонку за своим гадским полчищем. Всё еще