Река Великая - Максим Николаевич Николаев

Через минуту от него пришло сообщение: «Молюсь каждый день о невинно убиенных». «Заодно о себе помолѝтесь. Пригодится», — написал ему Андрей. На угрозу священник ничего не ответил, а через некоторое время и вовсе ушел из сети. Он спрятал телефон, взял бутылку со скамейки и сделал маленький обжигающий глоток водки, а потом большой охлаждающий — пива из пластиковой полуторалитрухи.

Дома у себя в Малых Удах Андрей даже без рыбалки нашел бы, чем себя занять. А здесь с утра до вечера сидел в старом Анькином телефоне, который она отдала ему, а себе купила новый. За день, бывает, начитаешься да раздумаешься так, что тошно. Поговорить не с кем — так хоть пива попить. Деньги он почти случайно нашел в ящике в комоде, где жена держит косметику. Взял две сотенные. Потом уже из прихожей вернулся обутый и еще одну добавил.

По вечерам дворы между двенадцатиэтажек, каждая по тысяче квартир, были забиты машинами, но будним утром все разъехались на работу. Людей тоже почти не было, только гуляли две молоденькие мамы с колясками, да в мусорке копошился знакомый колдырь. Со своей самодельной тележкой он и в их с Анькой двор, бывало, заруливал. Имя чуднòе: Ждан. Раз Андрей спросил ради смеха, не из староверов ли он. Тот на полном серьезе закрестился: «Нет, — ответил. — Христианин истинный».

Андрей снова достал телефон, из другого кармана вытащил кошелек и нашел в нем потрепанную визитку с гербом. Лейтенант Иван Сабанеев ответил на звонок после третьего гудка. Из трубки шумела то ли дорога, то ли река. Когда Андрей представился, полицейский сразу вспомнил его и указал через два часа приехать в главное управление.

Андрей закурил. Водка кончилась, но пива оставалось еще достаточно много. Он сидел на скамейке на пустой детской площадке, время от времени отхлебывал из бутылки и глядел по сторонам. Бабку с полной торбой из магазина он заметил еще издали — и она его тоже, судя по тому, как ускорила шаг. Еще на ходу рот разинула. Раздыхивается.

— Для тебя, алкаша, тут скамейку поставилѝ! Хуже собак двор загадили!

Андрей с непониманием поглядел на нее. Где он что загадил? Шкалик пустой только что в урну положил, туда же и два своих окурка бросил. Что под ногами, те — не его. За городскими неряхами он убирать не подряжался.

В деревне его Машка, царство небесное, стригла, а тут Анька отказывалась, к парикмахеру гнала. Он всё не шел, и с июля зарос. Бороду тоже отращивал. Со стороны и правда мог показаться неопрятным, но это же не повод так с ним обращаться.

— Другого места выпить нет?!

— А таким тоном прилично с людьми говорить? — Андрей поднялся со скамейки. — Пожилая женщина, постыдились бы.

— Я сейчас милицию вызову!

Зачем вызывать? Он сам как раз к ним собирался. А со старухой воевать — не так воспитан. Шагая с недопитой бутылкой по дорожке мимо дома, Андрей посмотрел время на мобильном: оставалось еще больше часа.

Андрей присел на лавочку перед подъездом следующей многоэтажки, допил пиво и осторожно вставил пустую бутылку в гору мусора над урной. Остановка торчала за детским садиком. В кошельке со сдачи какие-то десятки оставались, как раз хватит на проезд. Он посидел еще немного и пошел на автобус.

Скоро он уже входил в старое здание МВД на Октябрьском проспекте. Перед лестницей в стеклянной будке сидел охранник. Андрей предъявил ему свой новенький паспорт и поднялся на второй этаж. В кабинете у Сабанеева и лысого майора он уже бывал: зимой, в праздники, когда привозил покойную Алену писать заявление на пропавшего Юрку.

— «Я, Евстафьев Андрей Сергеевич, 1991 г. р., - паспорт, серия, номер, — чистосердечно заявляю о том, что в ночь на 24 июня сего года вместе с монахом Нектарием, насельником Мирожского монастыря, по указанию священника отца Александра, директора фонда «Верочка», проник на пристань артели «Садко» и похитил из языческого храма золотую статую, что привело к невозможности исполнять сотрудниками артели ежемесячный религиозный обряд и, как следствие, восстанию рек и нападению ящеров на дер. Малые Уды Тямшанской вол. Псковского р-на, и впоследствии к многочисленным жертвам среди населения населенных пунктов Псковского р-на и города Пскова. По его собственным словам, монах Нектарий при ограблении пристани планировал связать канцелярскими стяжками руки и ноги сторожу, но вместо этого вне моего присутствия и без моего ведома убил при помощи ножа присутствовавшего на пристани Богуслава Святовитовича Родича. Во избежание новых жертв считаю необходимым изъять у священника отца Александра и монаха Нектария статую, местонахождение которой мне неизвестно, и передать артели «Садко», — дата, подпись, расшифровка.

Лейтенант дочитал вслух и положил к себе на стол написанное от руки заявление.

— Власий, наш священник, мои слова может подтвердить. Он сейчас в Дионисийском монастыре живет. Там у них вроде секты.

— Что за секта? — уточнил у Андрея лейтенант. — Тоже родноверы какие-нибудь?

— Говорят сами, что православные христиане, но только на словах. Обряд у них свой, Ветхого завета не признают — только Новый, и причащаются по-своему.

— Монастырь в Псковском районе где-то?

— От наших Малых Удов меньше пяти километров. Когда вы к нам с трассы из города съедете, то за Кислово, но до военного аэродрома не доезжая, надо направо свернуть. Сначала поле, а потом лес будет, болота. Как дорога кончится, еще километр примерно пешком до озера, лучше посох взять, так мне Власий говорил.

Андрей достал телефон, на карте отметил точку и предложил скинуть координаты, но Сабанеев вместо этого взял у него мобильный из рук и что-то пометил в черном блокноте.

— Где находится тело, вам известно? — неприятный голос, раздавшийся за его спиной, принадлежал лысому начальнику Сабанеева.

Андрей на стуле обернулся к нему:

— Тело — в Великой. По обычаю, покойников они кладут в мешок и в реке топят. Еще говорят: «Из воды вышед, в воду воротишися». У них легенда есть, что они все — потомки подводного царя Ящера.

— По документам они погребают на кладбище на юге области.

— Так раскопайте, поглядите!

Майор смотрел на него с недоверием, которого и не думал скрывать:

— На каком основании нам эксгумацию проводить?

— На таком!

— Вы, что, своими глазами видели, как они тела топят?

— Не видел. Рассказывали.

— Полиция по слухам не работает.

— Почему по слухам?! Я вам в письменном виде всё написал! Могу это тоже добавить.

— Из Ящеров заявлений в полицию не поступало: ни об убийстве Родича, ни о похищении этой вашей золотой статуи, — терпеливо