Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя

– Вижу, что церковь. Но что ты пытаешься мне показать?

– Место силы. Проклятый принес артефакт. Там, внизу, место, древние короли жертвы приносили. До людей жили другие существа. Тут Проклятый последний раз время уничтожал. Время его враг. Хорошо, что он знал неправильно. Он был не готов. Не вышло ничего. – Мы поднялись по заледенелым, скользким ступеням. – В этот раз повезло.

– А если бы у него получилось? – Я пригнулся, проходя под нависшей притолокой. Внутри церковь тоже пострадала: скамьи перевернуты и разломаны, только алтарь чудом уцелел. – Что это значит – «уничтожить время»?

– Он не хотел уничтожить. Хотел управлять. Нашел артефакт, старше этого мира. Материя соединилась, глядь – он уж тут. Не для нашего мира вещь. Мучает время. Поворачивает… вспять. Останавливает для одних. Быстрее делает для других. Плохо. Очень. Плохо. Проклятый – гордец. Много думает о себе. Никто временем управлять не может. Уничтожит мир.

– Королева эльфов говорила, что он пытается вернуть свою любовь.

– Да. Снашала пытался. Теперь – не знаю, много зла, ненависти. Покажу тебе. Если его поймешь – может, остановишь. – Он коснулся моих висков холодными, искореженными артритом пальцами. – Из тела не гоню. Пытаюсь показать. Воспоминания Проклятого.

– Подожди. А как тебя зовут? Вампир назвал тебя… Берека?

– Бирейка, – поправил он. – Не вашно, кто я. Тш! Трудно показывать. Надо концентрация.

– Ты призрак?

– Тихо, малшик! Время мало. Может, призрак, не знаю. – Он стиснул мои виски, сосредоточенный.

– Так что это за место?

Он вдруг дал мне резкую пощечину. Было больно.

– Одни вопросы! Старших уважай. Тшш!

Старик закрыл глаза, сконцентрировавшись. Вокруг стало темнеть, церковь и город будто распадались на осколки. Снег застыл в воздухе. Мир, который создал Старик, начал рассыпаться, когда он переключился на что-то другое. Я увидел в его очках свое отражение, но вдруг лицо в этом отражении начало меняться…

* * *

Все закружилось, а потом сложилось в еще одно смутное видение прошлого.

Ехать по вырубленной в джунглях просеке было жарко. Мой конь шел из последних сил, роняя пену. На доспехах застыла кровь врагов, шлем с плюмажем давил на вспотевший лоб. Тяжелый воздух едко пах дымом и порохом. Я положил боевой топор поперек седла и передал адъютанту фитильное ружье для перезарядки. Над нашими головами кружили крупные стервятники, надеялись поживиться в битве.

Мои люди преследовали рассыпавшееся, обратившееся в бегство вражеское воинство, убивая всех на своем пути. Опасаясь внезапной контратаки, я просигналил своему капитану, наемнику-северянину, отводить солдат. Все же в густом подлеске преимущество мушкетов и доспехов теряется.

Капитан пришпорил коня и ускакал вперед, громогласно командуя вернуться на позиции.

Я спешился, и ко мне немедленно подвели пленника, толкнули вперед, чтобы он встал на колени. Судя по золотым украшениям, вычурному кожаному доспеху и шлему, сделанному из черепа ягуара, пленник наш был человеком непростым. Он что-то залопотал на своем дикарском языке. Я снял шлем, терпеливо дожидаясь брата де Сузу.

Вскоре монах явился. Будучи книжником, он занимался изучением вражеского языка и кое-как мог на нем объясняться. Я подождал, пока священник и дикарь договорятся, перемежая слова жестами.

– Он вождь своего народа. Он говорит, что его выкупят за большую сумму, – сказал монах. В джунглях прогремели выстрелы: мои люди застрелили несколько упорных вояк. – Он правит богатейшим городом, где даже улицы вымощены золотом.

Уже интереснее. Золото было главной целью нашего похода. Местные легенды о Дорадо, стране, где золото льется рекой, вдохновляли моих людей.

– Где этот город? – спросил я. Монах перевел. Пленник указал на дорогу и сказал что-то, подняв два пальца.

– В двух днях езды.

– Прекрасно… Но зачем брать выкуп, если можно взять город?

Монах понял намек и отступил, чтобы не забрызгало рясу. Я поднял топор и обрушил его на голову пленника.

НЕТ!

Успокойся, малшик. Это не ты. Это память Проклятого. Ты смотришь мир с его… как это по-вашему… перспективы.

Но я только что убил человека. Я не смог помешать…

Нет. Это Проклятый его убил. Пятьсот лет назад. Он… злой сукин сын, ты бы так выразился. Мы просто смотрим.

Но как?

Я связан с ним. Трудно объяснить. Далеко зашли в памяти, надо вперед.

Просека исчезла, вокруг раскинулся город с огромными каменными зданиями и высокими пирамидами. Он был зажат между лесистыми пиками, окружен быстрой рекой.

Над улицами висели алые гирлянды, в клетках, развешанных на перекрестках, пели птицы. Видение немного дергалось – Старик пытался контролировать, что мне показывать. Если я правда смотрел воспоминания Проклятого, это объясняло, почему вдруг начал понимать средневековый португальский.

Странно было смотреть на мир чужими глазами, вдыхать запахи города, давно стертого с лица земли, слышать голоса людей, умерших сотни лет назад. Ощущать все через чужую кожу. Все равно, что влезть в скафандр из чужих чувств – я в жизни никогда ничего подобного не испытывал. Самое неприятное было слышать его мысли… Вернее, не слышать – они появлялись у меня в голове как свои, вот только управлять ими я не мог.

Выглядела вся сцена как-то искаженно: мелкие детали мутнели или вовсе исчезали, оставляя серые пятна в яркой картинке. Все происходило то очень быстро, то медленно, разговоры, которые были Проклятому неинтересны, превращались просто в фоновый шум. Ну да, память – не лучшая кинокамера.

Жители города выстроились вдоль улицы, склонившись в страхе. Я приказал своим людям убить тех, кто не желал кланяться, – знак выжившим, что нового правителя нужно уважать. Моя небольшая армия прошла вглубь континента дальше, чем предыдущие конкистадоры, и я собирался завладеть сокровищами этого города.

Мои воины вышли на центральную площадь, высоко подняв копья и держа наготове мушкеты. Дикари отворачивались, боясь закованных в доспехи фигур на конях. Пф, примитивные создания!

Впрочем, их страх был понятен. Несколько часов назад мы в пух и прах разбили их армию. Я потерял семь своих солдат и пару сотен местных рекрутов. Враг потерял больше тысячи. Их армия годилась разве что для церемоний, парадов и рейдов на небольшие деревушки, в которых они захватывали рабов. Мое же войско состояло из закаленных воинов, умеющих только убивать и грабить. Настоящим преимуществом этого города было то, что он прятался в сердце джунглей. Но больше оно ему не поможет.

Монахи были счастливы: мы собирались привести новые души к Богу, и неважно, каким образом. Мои люди радовались: здесь оказалось больше золота, женщин и добычи, чем они могли помыслить. Только страх передо мной и верность удерживали их от того, чтобы немедленно кинуться мародерствовать. Солдаты поклонялись мне, целая