Обратный отсчет: Равнина - Токацин

в пакет — Гедимин быстро закрыл его и шагнул назад, глядя на животное с опаской. В его мешке ещё много чего оставалось — как и в мешках самок. Они даже не теребили самца — смирно сидели, наполовину выпустив крылья и приподняв для охлаждения спинные щитки.

— Спрошу, как всё это обрабатывать, — пробормотал Вепуат, глядя на пакет в руке Гедимина. — Или Броннам отдам — разделают…

За его плечом кто-то гулко вздохнул. Оглянувшись, Гедимин увидел Джагулов.

Когда они слезли с живого холма, сармат не заметил. Сейчас весь отряд — десяток кочевников, все с оружием — собрался у кратера. Кто-то провожал взглядом пролетающую стаю диких «трилобитов». Остальные рассматривали Вепуата и его зверей.

— Чего? — вскинулся Гедимин, выразительно поднимая руку. Вепуат резко качнул головой. Мимо расступившихся Джагулов прошёл переговорщик, на ходу подтягивая ремешки на маске.

Это был другой Джагул, не тот, что говорил с сарматами раньше; маску он надевал неумело, с завязками не справился и всё время придерживал отпадающую челюсть. Судя по очень недружелюбному взгляду одного из кочевников, первым переговорщиком был он, но вот сегодня маску у него отобрали. Гедимин приподнял руку и согнул пальцы — если что, защитное поле встанет мгновенно.

— Твой эшку-тэй? — Джагул показал растопыренными когтями на животных. — Ты учу охотник?

«Так вот как они называются,» — мелькнуло в голове Гедимина.

— Не мои. Трофейные, — отозвался Вепуат, стряхивая самок на заспинные перья и насильно пересаживая Сокола на плечо. Сытые «трилобиты» не сопротивлялись.

— Ты учу эшку-тэй, — сам себе ответил Джагул. — Хороший зверь. Так учу Джагул. Нет как Сагат. Хороший эшку.

От его взгляда и интонаций Гедимину вдруг стало не по себе — даже в груди кольнуло.

— Да, неплохая стая, — сдержанно ответил Вепуат. — Хоть и собрана из ошмётков. Ты тоже учишь… эшку-тэй?

Джагул опустил голову. Гедимин увидел, как его челюсти судорожно сжались, и шагнул вперёд, плечом прикрывая Вепуата. Тот сердито фыркнул.

— Учу тогда, — голос костяной маски остался ровным. — Много эшку. Теперь нет эшку-тэй. Нет летаю, нет охотник.

Вепуат слегка наклонил голову.

— Жаль твоих зверей. Как и зверя Хеллуг. Вот что бывает, когда за тебя думают Кьюссы. Их звери сейчас живы. Даже не болеют.

Джагул, резко обернувшись к сородичам, что-то прорычал и издал громкое шипение. Ему ответили нестройным рыком и рявканьем, но за оружие никто не взялся. Гедимин настороженно следил за ними, не зная, чего ждать. Рядом шуршали, делясь добычей, «трилобиты».

— Мой эшку болею, — отозвался переговорщик. — Нет летаю сегодня. Хороший день для охотник. Ты учу эшку, хорошо летаю.

Он отвернулся и потянул маску за ремешки, собираясь её снять. Мимо пронёсся дикий «трилобит», и Джагул, вскинувшись, проследил за ним долгим тоскливым взглядом. Гедимин сердито сощурился.

— Стой, — чуть повысил голос Вепуат. — У нас есть немного лекарства. Зверям я могу его дать. Где твои эшку?

Гедимин помянул про себя спаривание «макак». «И охота переводить флоний!»

Что-то заскреблось по его броне. Он сердито отмахнулся — «опять Чужак спутал хозяев!» — но скрежет не прекратился — кто-то елозил, пытаясь пристроиться на его наплечнике. Вепуат повернулся к нему и хрюкнул в респиратор.

— Гедимин, стой смирно!

Пристегнув все шлейки, он медленно приподнял руку, сжимая пальцы. Гедимин только и успел мигнуть, как с его плеча скатился шар защитного поля с диким «трилобитом» внутри. Вокруг зарычали оживившиеся Джагулы. Переговорщик, почти стянувший маску, рывком поддёрнул завязки.

— Не хочешь лечить своих зверей — наловил бы новых, — сказал Вепуат, закатывая хрюкающий шар в мешок. — Всё лучше, чем стоять тут. Мои полетали, с них хватит. Я пошёл.

…Не успели сарматы дойти до разлома, как из мешка раздалось хрюканье, переходящее в задушенный хрип и тут же срывающееся на вой. Вепуат, вполголоса помянув ядро Сатурна, сбросил тюк с плеча, вытряхнул содержимое, — наружу вывалились две самки, лениво расправляя крылья и настраиваясь на прыжок. Следом с утробным воем выкатился раздутый Сокол. Его спинные щитки поднимались и опускались с непрерывным треском, он выгнулся дугой, поднимаясь на краях панциря, и явно готовился к таранному удару. В прозрачном шаре защитного поля так же выл и выгибался дикий «трилобит».

— Мать моя колба! — выдохнул Вепуат, глядя на животных. Гедимин, на руки которого уже перебрались самки, только сердито сощурился.

— У нас второй самец.

— Отпусти, где летало, — отозвался Гедимин, глядя на попытки переевшего Сокола взлететь и протаранить шар. У него даже панцирь не выгибался, как надо, — его всё время перекашивало на один бок.

— Не пойдёт, — вздохнул Вепуат, оглядываясь на живой смерч. — Не очень ему там леталось. Заметил — его никто не ищет?

Гедимин покосился на «домашних» «трилобитов», потом — на тот же смерч далеко за хвостом сааг-туула.

— А кто должен? Спасательная экспедиция?

Вепуат, молча закатав Сокола в защитное поле и засунув в мешок, поднял дикого самца и, просунув в шар руку, ухватил его за основание хвоста.

— Молодая особь, возможно, этого года. Самая мелкая из моих… Гедимин, держи. Прицепи к броне, чтобы тепло внутрь шло. До шатра мы его донесём…

…Эшку-тэй тяжело повисли на стойке. Всех троих заметно раздуло. Они даже не выгибали, как обычно, тела, прикрывая головным щитком подбрюшье, — свисали со стойки вертикально, цепляясь крюками и выступами на морде. Вепуат, выждав, когда они притихнут, протянул руку к полусфере защитного поля, прижатой к груди Гедимина. Четвертый «трилобит» лежал там, свернувшись на скафандре сармата, и не подавал признаков жизни. Стоило Вепуату просунуть руку в полусферу, как Сокол загромыхал спинными щитками и придушенно захрипел. Существо под защитным полем мгновенно развернулось, заметалось, ударилось о броню и снова свернулось в клубок. Гедимин досадливо сощурился.

— В машину, под стол, в защитное поле, — буркнул он, отворачиваясь от «трилобитов». — А лучше — отнеси его обратно!

Вепуат молча качнул головой.

…На