Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

Некоторое время они молча жевали, обмениваясь гримасами над своими блюдами.

«Я не был рядом с VISAR с тех пор, как мы приехали», — сказал Сэнди.

Она говорила странным, резким тоном, как будто пыталась передать что-то более глубокое, чтобы проверить реакцию Джины. Джине потребовалось несколько секунд, чтобы осознать этот факт. Выражение ее лица изменилось, но прежде чем она успела что-либо сказать, Сэнди продолжила. «Насколько хорошо ты узнала VISAR, когда мы были на корабле? Это не просто ZORAC с другой системой ввода/вывода, ты знаешь. Ты потратила время на… эксперименты с ним вообще?»

Джина перестала есть и уставилась через стол, молча допрашивая лицо Сэнди. «Экспериментировать с ним?» — повторила она.

"Да."

«Это зависит от того, что вы имеете в виду».

Сэнди ответила так, словно она давно хотела обсудить эту тему с кем-то. «Ты хоть представляешь, насколько это странная штука, когда вникаешь в нее? Ты совершенно права: турийцы, должно быть, сильно отличаются от нас здесь, наверху». Она постучала себя по виску. «Люди не понимают, насколько они отличаются».

Джина откинулась на спинку сиденья и увидела напряжение, которое внезапно охватило Сэнди. Теперь она поняла, к чему клонит Сэнди, но ответила так, что уклонилась от сути. «Вы имеете в виду, как они могут жить с этой всеобщей системой подслушивания по всему миру и не беспокоиться об этом? Да, я согласна, это странно. Меня бы это беспокоило. И все эти бессмысленные подробности, в которые им приходится вдаваться. Может, у них другое представление о реальности».

Сэнди покачала головой. «Нет. Я не это имела в виду. Я говорила о том, как он вкладывает информацию в твою голову. Он не просто может заставить тебя думать, что ты где-то в другом месте и не замечаешь разницы. Он может создавать места — целые миры, что угодно — которые вообще не существуют. И они так же реальны — я имею в виду, ты никак не можешь заметить разницу. Это может быть все, что угодно».

«Продолжай», — сказала Джина, не желая пока брать на себя никаких обязательств.

Сэнди отложила вилку и сделала короткий жест, затем откинула волосы в сторону. Какие бы воспоминания она ни вызывала в памяти, они, похоже, ее беспокоили. «Но это выходит за рамки простого создания вещей, которые вы ему приказываете. Оно может проникнуть прямо в вашу голову и вытащить оттуда вещи, о существовании которых вы даже не подозревали, — вещи о себе, о существовании которых вы не знали. Или, может быть, если вы это сделали, вы зарыли их где-то глубоко, потому что в жизни достаточно проблем, с которыми вы можете что-то сделать, не тратя время на изнуряющие вас проблемы, которые вы все равно не собираетесь менять. Но можете ли вы представить, каково это — обнаружить их прямо перед собой?»

Джина задержала взгляд и медленно кивнула. «Да, я знаю», — наконец призналась она. «Я тоже с этим баловалась. Я знаю, о чем ты говоришь».

«Ты это сделал?»

"Да."

«И как это…» Сэнди оставил вопрос в покое и показал пустую руку.

«Ужасно», — сказала Джина. «Я тоже больше к этому не подходила».

Сэнди кивнула. Теперь это был разговор женщин с женщинами. Они понимали друг друга без необходимости в секретах. Она посмотрела на Джину и плотнее запахнула на себе свитер на молнии. «Хочешь узнать что-то? Я могу убивать людей». Джина, несмотря на все, не смогла скрыть удивленный взгляд, промелькнувший на ее лице. Сэнди кивнула, словно реакция Джины принесла ей облегчение. «Это то, что я узнала. Хочешь узнать что-то еще? Мне это нравится. Как тебе такое — обнаружить, что то, кем ты себя считала всю свою жизнь, на самом деле не ты?»

Джина увидела, что Сэнди побледнела и дрожит. Она наклонилась вперед, чтобы положить руку ей на плечо. «Не волнуйся. У каждого что-то есть. Послушай, если это что-то…»

Сэнди отдернула руку, защищаясь. «Это же гребаный экстрасенс Фрейд с IQ в миллион, черт возьми. Может, у туринцев нет вещей, о которых они предпочли бы не знать, или, может, они умеют с ними справляться — не знаю. Но…» Ее голос затих. Она подняла глаза на Джину и вздохнула. «Извините. Наверное, я искала, на кого бы навалить».

«Все в порядке».

Сэнди сделала большой глоток настоящей Колы из партии, которую заказал с Земли контингент Терранов из PAC и которая прибыла с Вишну. «Но мы были там всего пару дней». Она поставила банку и сделала широкий жест рукой. «Но снаружи есть целая планета, которая была подсажена на что-то подобное с тех пор, как кто-то помнит. И все спрашивают, что свело их с ума? Они шутят? Мне совершенно ясно, что свело их с ума».

Джина долго и пристально смотрела на нее. Почему она сама ничего не сказала, когда пришла к такому же выводу еще до того, как они покинули корабль, она не знала. Теперь, когда она услышала это от Сэнди, все это казалось таким очевидным.

«Доедай свое кальмаровое дерьмо», — сказала она.

Сэнди отодвинула тарелку. «Я вырву. Почему?»

«Потому что я думаю, что ты прав. Пришло время рассказать остальным. Наверное, нам следовало сказать что-то уже давно».

Они обнаружили Данчеккера, сидящего на табурете в главной лаборатории и размышляющего над некоторыми кривыми, выражающими вариации в сложности программирования, демонстрируемые выборочными популяциями анкилоков — своеобразных евленских летающих животных, которые могли наследовать приобретенные поведенческие изменения. По-видимому, анкилок был всего лишь одним из семейства родственных существ с такими способностями.

«Вы слышали, как люди утверждают, что машинный интеллект превосходит наш вид, потому что он накапливает свою базу знаний кумулятивно?» — спросил он, когда они вошли. Очевидно, он был поглощен мыслями и отбивал их от первых попавшихся целей. «Они считают парализующим недостатком то, что нам приходится тратить четверть своей жизни, снова и снова изучая одни и те же основы с каждым поколением, после чего мы используем мало, добавляем еще меньше и забираем большую часть с собой, когда уходим». Профессор махнул рукой в сторону четкого изображения анквилока, висящего в позе полета над скамейкой с одной стороны. «Но можете ли вы представить, какими были бы последствия продвинутого развития этого животного? Одна из вещей в нас, за которую мы должны быть благодарны, заключается в том, что обусловленность не наследуется. После всех усилий, которые были потрачены на превращение практически целого поколения в нацистских фанатиков, их дети рождались такими же незапятнанными ею,