ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

Среди кого искать? Чужих отпечатков мы не нашли - из этого вытекает, что убийца - свой. Может быть даже, это кто-то из сидящих здесь, среди нас, преломляющих с остальными хлеб... Может быть, это вы, полковник Мувин, раздвоились и убили влюбленных, когда они разгадали какой-то ваш сокровенный секрет?

- Да, - захрипел Гастрыч, придвигаясь к Мувину. - Может быть, это ты? Продублировался?

- Может быть, - улыбнулся полковник, в свою очередь, отодвигаясь от набычившегося Гастрыча. - Но зачем же тогда мне ловить убийцу ради бессмертных леденцов?

- Тогда получается, - подытожил младший Амбигуус, - что убийца, во-первых, не знал, где лежат леденцы... не ожидал быть застигнутым там, где его застал Извлекунов... и готовится к новым убийствам с проникновением в квартиру... готовится к обыску с истреблением каждого, кто перейдет ему путь...

- Куккабуррас, - сказали собравшиеся хором.

- Да, это все-таки он, - согласился полковник Мувин.

- Но остаются нестыковки и вопросы...

- Впоследствии всегда разъясняющиеся банальнейшим образом, - Мувин достроил фразу с разочарованными нотками.

Стол, повидавший многое, набрался терпения и ждал от сидящих окончательного выбора.

- Итак? - Амбигуус старший пнул полуразложившийся поклон, ковылявший к холодильнику.

- Итак - засада, - улыбнулся полковник.

- Засада - здесь, - уточнили Амбигуусы.

- Да, разумеется.

- Когда же?

- Сегодня ночью. Я думаю, что у Куккабурраса осталось мало мест, где можно отлежаться. Он сделался изгоем, парией. У меня есть сведения, что лично Гамлет просил одного из своих постоянных клиентов умножить негодяя на ноль. Гамлет и сам бы не прочь, но у него - смена, да и связи не того уровня...

Полковник Мувин встал из-за стола и начал прохаживаться вокруг, заложив руки за спину.

- Сегодня вы ляжете спать, как обычно, - отдал он приказ. - Ключи отдадите мне. Один комплект, не волнуйтесь.

- Я тоже тут лягу, - разволновался Гастрыч. Он сильно переживал за дело и от души ненавидел мерзавца, лишившего его сразу Анюты и окулиста.

- Хорошо, - ответил, немного подумав, Мувин. - Ложитесь. После полуночи вы услышите, как отпирается входная дверь. Именно отпирается, а не взламывается, хотя у Палл-Малла могут оказаться ключи. Но я сомневаюсь в этом. На всякий случай я подам условный знак: тихонько свистну.

- Денег в доме не будет, плохая примета, - отказался Амбигуус-отец.

- Хорошо, я поменяю звук. После этого я прохожу в место хранения бессмертных таблеток и начинаю ждать. Куккабуррас придет. Он тоже догадлив.

- Что же это за место? - насмешливо спросил юный химик. - Дошло? Догадались?

- Все мы из праха вышли, но не каждый в него возвратится, - хулиганисто подмигнул полковник. - Ты устроил тайник в самой земле, в нашей сырой матери. В оранжерее. Скорее всего, в самом возвышении, на котором стоит сосуд. Бессмертие, сокрытое под импортным фаянсом.

- Вы проницательны, - удивился Амбигуус-младший. - Но я ведь могу его перепрятать.

- А вот этого я делать не советую. Начнутся поиски со стрельбой и пытками. Мои молодцы, расставляемые мною на лестнице, чердаке и в подвале, могут - как часто и бывает - не разобраться и нанести вам увечья. Никто не хочет увечий?

Собравшиеся замотали головами, и даже Гастрыч слегка поежился, хотя, как обычно, и выглядел достаточно уверенным в себе.

- Отлично. В следующий раз, когда отворится дверь, появится вор. Он двинется прямиком туда, где я буду его караулить.

- А если он походя перережет спящих?

- С какой же стати ему это делать? Во-первых, это лишний переполох. Во-вторых - не собираетесь же вы спать по-настоящему?

- Можно и покемарить, - хорохорясь, Гастрыч, кремень-человек, заранее отрепетировал зевок.

- Борьбы не ждите, - продолжал Мувин. - Я выведу его из квартиры под прицелом табельного оружия. На лестнице его скрутят окончательно.

- Только таблетки сразу не забирайте себе, - посоветовал младший Амбигуус. - Они никуда не денутся, пусть полежат на месте. Я не обману. Я ведь всяко понапеку новых.

- Договорились, - кивнул полковник и снова сел, как будто была объявлена перемена блюд.

52. По заслугам и по делам

Гастрыч томился возле дверей, на часах - половина двенадцатого, ночь.

- Грамотно расставляет, - прошептал он Артурам Амбигуусам, которые, не думая спать, сгрудились вокруг. - У меня - звериное чутье, не говоря о слухе: так жизнь воспитала. Потому что я никогда не зарекался ни от сумы, ни от тюрьмы, а совсем наоборот - тянулся к ним, в надежде, что лишняя тяга не сведет меня с ними... Но и сумы были, чужие, и тюрьмы, - Гастрыч перекрестился. - И вот... вы слышите?

Отец и сын напряглись, как умели.

- Нет, - честно признались они.

- И я не слышу - почти. Но они растекаются по лестницам, сливаясь со мраком в неосвещенных углах...

- Это я придумал вывернуть лампочки, - похвастался младший Артур.

- Помолчи, диверсант, - отец любовно погладил его по голове.

- Мне Мувин велел, - со вздохом признался тот. Ничего. Похвал, выпавших на его долю хватит на десятерых.

- Вот как? - равнодушно удивился Гастрыч, прислушиваясь к темноте. - Вот... это ближе к крыше... Вы слышали? Да вы с ума сошли. Любая тетеря рехнулась бы, услышь она, как отпирают замок.

- Вам знакомы фобии тетерь? - осведомился нарколог.

- Я, если понадобится, могу быть даже создателем тетеревиных фобий, - насупился Гастрыч. - Угу. А вот...

Часы показывали полночь.

Дополнительных объяснений не потребовалось; через секунду каждый занял свое место и оставил себе маленькую щелочку для глаза. Но это касалось Амбигуусов, а Гастрыч устроился в ином месте, имея на то специальное, самочинное дозволение после короткой и тайной беседы с младшим Артуром.

Через несколько секунд, показавшихся мгновенно пролетевшей вечностью, в дверном замке хрустнул ключ. Послышался слабый скрип: сначала - двери, за ним - всего прочего. Послышался странный, отчасти, пожалуй, непристойный звук.

"Лучше бы свистнул, - подумал Амбигуус-старший. - Какие деньги? Их не было и нет. Не воровские же подношения".

Он услыхал, как тихо отворилась дверь в комнату сына. Тишина. Мягкие, вкрадчивые шаги. Амбигуус высунулся чуть дальше: теперь уже отворилась его собственная дверь. В щель просунулась голова Мувина. Она подмигнула, но старший Амбигуус не стал бы это с точностью утверждать. Зато она явственно дернула подбородком: ложись и лежи, как покойник. Прикинься трупом, если желаешь жить.

Старший Амбигуус вытянулся