ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

Мувин свернул за угол, к оранжерее. Он вынул резиновые перчатки, детские совок и грабельки, кожаный кисет с монограммами и эпиграммами. Зажег лампочку и распахнул дверь. Одна рука полковника Мувина была заведена за спину, и в ней посетитель сжимал "беретту".

Вошедший замер, ибо сосуд, подобно злобному Церберу, оседлал Гастрыч.

- Искренне ваш, с неподдельным почтением, - приветствовал его Гастрыч со стульчака. - Сейчас произойдет модное нынче мероприятие.

С этими словами он вскинул руку и выстрелил Мувину в лоб.

- Мы, оказывается, умеем закатывать глазки, - удивился Гастрыч, поерзывая на сосуде. - Оба сразу. Они в редких случаях восстанавливаются весьма близко к норме..

Рефлекторно вторгаясь в пашню, Мувин высвободил вооруженную руку и повалился не назад - столь сильно было в нем стремление к сокровищу - а вперед, уткнувшись лицом в колени Гастрыча.

- Все сюда! - позвал сосед. - И двери настежь не забудьте распахнуть.

Старший Амбигуус бросился отпирать входные двери, куда моментально хлынул вооруженный народ, а младший Артур остановился на пороге сортира.

- Этот кисет, - он указал на кисет, выроненный мертвым Мувиным. - Это для леденцов. Можно не сомневаться. Этот кисет мы уже видели.

- Сейчас я его разверну, - крякнул Гастрыч.

Он ухватил труп за талию и перевернул на спину. Черты лица полковника постепенно менялись и расплывались, но достаточно последовательно и внятно, чтобы понять: в объятиях Гастрыча покоился Куккабуррас.

- А настоящего так и нету, - посетовал химик.

- Он найдется, - пообещал Гастрыч. - Можешь в этом не сомневаться. Он обязательно объявится. Агентству придется быть начеку.

- Молодцы, - на плечо Амбигууса-младшего легла отеческая ладонь. Но это была не ладонь отца, а костлявая, птичья лапа уголовника Зазора. Сам же Зазор радовал общество погонами подполковника милиции в сочетании с властным, но снисходительным взором, и в этом, казалось, не было ничего зазорного.

Зазор стоял в окружении многочисленных и радостных Севастьянычей.

Они аплодировали и размахивали фуражками, приветствуя Гастрыча, от смущения снова севшего туда, где прятался, и не выпускавшего оружия, пока Зазор осторожным движением не вынул пистолет из его руки.

53. Никакого зазора в крыше

- Но как же так? - недоумевал Амбигуус-старший, рассматривая Мувина, калачиком свернувшегося вокруг сосуда и сворачивющегося дальше, обжимая основание, как змея душит кольцами вверенные ей драгоценности. - Он же всегда был с нами?

Зазор, внедренный в мафию пронырливым кротом, почесывал свой острый подбородок.

- Я думаю так его и оставить, прямо здесь. Он очень удобно лежит и аккуратненько напитывает землю. Надо только сфотографировать.

Гастрыч проворно, будто петух с насеста, сорвался и перепорхнул в прихожую, не задев Куккабурраса. Он не любил фотографироваться.

- Жаль, - сказал он. - Жаль, что не поймали настоящего.

- Тебе, соседушка, не терпится с ним повидаться? - усмехнулся Зазор. - Беги-ка на кухню и выгляни там в окошко. За ним горошка - пруд пруди.

Квартирный скандал перебудил весь квартал - стихотворение прямо на карандаш для Гастрыча. Преследуемый фотовспышками, Амбигуус-младший понесся на кухню; отец оторопело протопотал за ним. Отдернули занавеску. Их глазам предстало правосудие во всем великолепии Фемиды: десяток милицейских машин с маячками и собаками, белый фургон. В этот специальный фургон заталкивали Куккабурраса - он же Эл-Эм, Палл-Малл, Поймал, Паммал и Мувин. Одноглазый извивался, скрючиваясь и прикидываясь немощным пуще прежнего. Он орал и визжал на весь двор, что никто не имеет права, что у него первая группа инвалидности, что он поднимет все зоны на бунт, и требовал себе какой-то леденец. Который спецназовцы со смехом предлагали ему тут же, на месте.

- Жадность фраера сгубила - вот показательнейший образчик, - откомментировал происходящее Зазор, обмахиваясь фуражкой из-за спертости воздуха. - Вы только гляньте: десять здоровых лбов не могут с ним справиться.

Действительно: Куккабуррас раскорячился и мешал погрузке.

- На меня уже и так точат отравленный зонтик! - Орал он.

Наконец, кто-то додумался наподдать ему его же собственной тростью. Оттуда, видимо, что-то выскочило, но не смертельное, ибо Эл-Эм взревел белугой и мигом исчез в тянувшихся к нему руках принимающих.

- Разве он мог усидеть на месте и ждать, пока Мувин доставит ему леденцы? Нет, они отправились вместе. Куккабуррас притворился, что роется в мусорном баке, переодевшись бомжом и поминутно оглядываясь на окна; он до того увлекся этими оглядками, что ненароком накопал такого... В общем, бойцам придется выдать по чарке водки, да премию, пожалуй... одну на всех, мы за ценой не постоим. Бак не был пуст - пускай там содержалось не оливковое масло, а просто один из доблестных воинов в каске... история Али-Бабы повторяется, товарищи, как повторяется все на земле.

Зарешеченные титановыми прутьями, двери фургона уже сомкнулись, а вопли протеста все длились, пока вдруг не прекратились разом, после какого-то незримого и радикального боя. Скорее всего, этот бой сократился до единичного, но меткого и действенного удара.

- Значит, вас не ловили, вы сами ловились, - разочаровано протянул мелкий Артур Амбигуус, невзирая на то, что впечатлений уже было, хоть отбавляй.

- Правильно мыслишь, светлая ты голова, - рассмеялся Зазор. - Но я и вправду умею все то, чем прославился. На практике как-нибудь научу. Тебя ведь этот, - он кивнул на тающий труп Мувина, - обещал взять к себе? К нам? Полковник Мувин был далеко не дурак; он понимал, в каких мы нуждаемся кадрах. Отпустите? - обратился он к наркологу.

- А что с ним сделаешь, - пожал плечами тот. - Все равно лоботрясничает. Пускай послужит государству, умник. Пусть укрепляет вертикаль власти, которая должна не только укрепляться, но и утолщаться, не так ли?

- Вот это вы верно сказали, - серьезно сдвинул брови Зазор. - Сортиров много, мочить не перемочить. Говорят, что ученые предвидят в будущем какие-то совершенно стерильные, обескровленные сортиры, но это уже дело дней, далеких от нас и пока нереальных. Правильно я говорю, товарищи Севастьянычи!

- Так точно! - грянули участковые не совсем в лад, ибо некоторые уже начинали переходить в стадию разорения. Зазор посмотрел на жавшегося к стене Гастрыча. Тот кивнул.

- Пойдемте-ка, друзья, - сказал он решительно и вывел из строя наиболее ослабевших. - Тут совсем недалеко, не заваливайтесь... Какая-то пара шагов. Но потом я вернусь, разрешаете?

- Разрешаю, - величественно согласился ночной подполковник Зазор. Китель делал ему плечи широкими, и старший Амбигуус подумал, что при полном параде кроту будет трудно выполнить свои знаменитые