Хайо, адотворец - Мина Икемото Гош

В вертикальный склон вдруг ударила молния – от вспышки глазам стало горячо, а тело загудело от взрыва. В воздухе слабо запахло горелым. Хайо открыла глаза, убрала ладони от ушей и обнаружила, что лежит на песке, отброшенная ударной волной, а рядом на четвереньках стоит Нацуами.

– Все невезение обрушилось на Волноходца, – произнесла она, вставая. – А значит, удача на нашей стороне.

Снова припустил дождь. Капли падали тяжестью гвоздей и отскакивали от каменных ворот, которые внезапно появились у подножья скалы, вычерчивая их контур отраженным лунным светом.

Молния опалила ворота, оплавила декор, а кусок арки вообще снесло. За воротами, прежде невидимая из-за охранного проклятия, виднелась лестница в низкую и широкую, похожую на улыбку, пещеру.

Хайо и Нацуами обменялись взглядами и побежали.

Ворота храма располагались в двух сяку от линии прибоя. Каменное навершие ворот венчало выгравированное имя бога, которому посвящен храм: Футиха-но-Утанами-Томи-но-Микото. Волноходец. С обратной стороны обнаружился талисман с проклятием, скрывающим вход в пещеру: его разнесло молнией.

Чары разрушились. Что бы Волноходец тут ни прятал, все раскрылось из-за одного-единственного – и такого огорчительного для него – удара молнии.

– Полагаю, мы не сомневаемся, что туда лучше… не ходить? – опасливо сказал Нацуами, скривившись при взгляде на темный рот пещеры.

– В этом нет необходимости. – Из пелены дождя вынырнула Авано, так глубоко натянувшая капюшон, что вода стекала с него, как с козырька. В тени под тканью светился водяной глаз. – Это всего лишь один из храмов Футихи. Самый старый и маленький. Там не на что смотреть.

– А почему он был скрыт? – спросила Хайо.

– Потому что он только наш. – Авано подошла так близко, что Хайо увидела, как та с улыбкой смотрит на расколотые ворота. – Наш с ним. Именно на этом пляже я много лет назад нашла Волноходца. Он был такой маленький и слабый, что помещался в ладошку. Я могла отнести его домой в кармане. Ручной такой божок.

– Как ты попала сюда?

– В тот раз? С другой стороны скалы есть тропа. Такая, знаешь, в самый раз для любопытного ребенка.

– А сейчас?

Авано была вся в песке. Он сыпался из складок ее одежды. Левая рука наследницы выгибалась под странным углом; она со щелчком вправила ее на место.

А потом заговорила, и ее голос от ярости звучал так низко, что походил на рычание:

– Ты ведь прыгнула, прекрасно осознавая, что будь я человеком не только с виду, то не смогла бы сюда добраться.

– Нацуами, обними меня и закрой глаза, – велела Хайо.

Когда Нацуами выполнил указание, Хайо достала бамбуковый футляр Токифуйю и вскрыла его на виду у Авано.

Оттуда выпал пакетик, в который обычно кладут улики. На нем киноварью был выведен амулет приватности, а в углу виднелась пятилепестковая печать Онмёрё. В пакетике лежали пригоршня серого песка и зубы.

Человеческие зубы.

Нет. Если бы только это были зубы.

Хайо сжала пальцами пакетик, и один из «зубов» лопнул, выдавив молочно-белый камешек в темно-красной слизи.

– Это семена груши хитоденаши, – сказала она.

– Я знаю. – Авано сделала шаг вперед, и от ее пристального взгляда Хайо вздрогнула. – Я наследница винокурен синшу. Я знаю все, что только можно знать о хитоденаши. В конце концов, без хитоденаши отпадет потребность в синшу.

– Сжигатель нашел их, не так ли? Здесь, на пляже, возле старейшего храма Волноходца. – Хайо демонстративно перевела взгляд на разбитые ворота. – Надо же, семена хитоденаши – на Оногоро. Интересно, что же подумал Сжигатель, когда наткнулся на них.

Авано попыталась выхватить пакетик. Хайо резко убрала его, и Авано рассмеялась:

– А глазки-то следят, Хайо-тян. Да, мне тоже любопытно. Сделал ли Сжигатель выводы, предположил ли худшее – что мы тут выращиваем хитоденаши? Или он боялся, что Волноходец помогает контрабандистам, пускает их на этот пляж? Но я думала, что его находка все-таки посерьезней. Здесь же всего горстка семян!

– Давно ли ты стала демоном, Авано-тян?

– С того самого дня спасения из плена. – Авано медленно двинулась по кругу, и Хайо повторила ее движение, Нацуами вместе с ней. – Вот как Волноходец «спас» меня, Хайо-тян. Он не мог добраться до меня лично и потому пустил по воде грушу, навсегда изменив мою судьбу. Маленькую такую грушку, размером с боб адзуки. Ее прибило к лодке, и через трещины в бортах, через прорехи в шпаклевке она попала прямо ко мне. Я таких маленьких плодов в жизни не видала, не знала, что это, но верила, что Волноходец не мог прислать мне что-то ядовитое. И съела. И да – выбралась из камеры, обретя вместе с демоническим даром и этот водяной глаз, а потом – демонический голод, зубы и силу, которые позволили мне разорвать похитителей на части, спастись и вернуться на Оногоро. Что же меня выдало?

Хайо указала на Нацуами:

– У моего друга была тяжелая побочная реакция на твои пилюли в театре. В них мякоть хитоденаши, да?

– О, точно. – Авано потерла подбородок двумя пальцами. – Именно из-за странного припадка этой твари Волноходец утащил нас оттуда пораньше.

– Его уже кормили хитоденаши, – сказала Хайо, и Авано обомлела, переводя взгляд на Нацуами и обратно на Хайо. – Он чувствует ее. Волноходец специально делает для тебя эти пилюли. Чтобы сдерживать голод.

Авано подняла руки и зааплодировала:

– Умница, Хайо-тян!

– Сытые демоны способны оставаться в человеческом обличье и сохранять человеческий разум. – Они обе опять двинулись по кругу. Хайо не сводила глаз со рта Авано, ежесекундно ожидая увидеть шипастый язык. – Зачем тебе эти семена?

– Я буду делать то, что должна делать Авано Укибаси из «Укибаси Синшу». – Где-то на горе полыхнула молния, на мгновение превратив фигуру Авано в темный силуэт. – Я уничтожу любые свидетельства того, что Волноходец возделывал хитоденаши на Оногоро. Волноходец охраняет наши моря как Главный Бог Воды. Ни одно семечко не могло случайно попасть на этот берег без его ведома. Я сказала, что спасу Волноходца от его тайн. Я поступлю так и только так.

– Демон готов уничтожить семена хитоденаши?

– Прежде я была Авано с Оногоро, – сказала она срывающимся голосом. – И у меня есть доступ к синшу.

– А как же твои пилюли? Где-то же Волноходец хранит эти запасы груш, чтобы готовить твое снадобье? Разве это не подтверждает, что где-то на Оногоро выращивают хитоденаши?

– Все по порядку, Хайо-тян. Я готова к тому, что это испытание будет сложным и долгим, но я должна выдержать его ради Оногоро.

– Думаю, ты врешь.

– Думай что угодно, – тяжело вздохнула Авано, будто Хайо говорила глупости. – Итог все равно будет один. Нельзя, чтобы меня увидели – а тем более поймали – в демоническом обличье. Я – будущее компании по производству синшу. Именно синшу обеспечивает Оногоро свободу, так что моя жизнь равняется этой бесконечной независимости острова, где мы можем жить в свое удовольствие.

– Нет уж, с этим пакетиком семян все гораздо сложнее, – сказала Хайо. – Ты не хочешь, чтобы хоть одна живая душа знала про этот ваш с Волноходцем личный храм. Интересно, отчего же?

Авано выпрямилась, разогнувшись из своей странной скрюченной позы:

– Ладно. Когда я узнала, что Сжигатель утонул в Межсонье, я подумала, что это наш шанс выяснить, что же он здесь нашел. Но Волноходец и пальцем не шевельнул. Он тянул угря за хвост, потом извинился, и все. Ты в курсе, что он даже не имеет отношения к этому утоплению? Он бы и чихнуть не посмел в сторону храма своего любимого ручейка – что еще мне оставалось, кроме как взять все в свои руки? Этим я и занимаюсь.

Хайо кивнула:

– А я тут при чем?

– Я видела, что ты сможешь добыть то, что спрятал Сжигатель, если не смогу я, – улыбнулась Авано. – И я не лгала, когда говорила, что давно мечтала о подруге-ровеснице. Волноходец сообщил, что ты приехала сюда,