Хайо, адотворец - Мина Икемото Гош

Хайо чуть не рассмеялась. Это ли не подлинная проблема Оногоро? Разделение мира на «внешний» и «внутренний». Такое ощущение, что остров относится к своим событиям – прошлым, настоящим и будущим – как к некоему пузырю, существующему отдельно от всего остального мира, и это ничем не чревато. Хайо подумала, как редко она вспоминала континентальную жизнь с момента прибытия сюда, как мало она читала и слышала новостей из других земель, как часто ей говорили, что здесь демоны не проблема, это же Оногоро .

Однако у нее свело горло, и посмеяться над вопросом Нацуами не вышло. Дело в том, что где-то глубоко внутри в ней сидел комок страха. Он вздрагивал от малейшего холодка, напоминавшего о той бесконечной зиме, о безвыходности и бессилии, в которых согревает только пламя жизни, упорное и стойкое. Она в тот момент проклинала свою силу, но страх вцепился в нее намертво.

И сейчас этот комок снова дал о себе знать, отчего Хайо хотелось сказать, что Нацуами совершенно прав: да, она сбежала сюда от проклятья хитоденаши, так что, пожалуйста, можно она сейчас двинется в какую-нибудь другую сторону, прочь – подальше от Коусиро, от Волноходца, от всего.

Нацуами положил руку ей на плечи. Хайо слишком долго молчала. Она позволила ему обнять себя грозовой тучей, и жуть его тени придавила ее собственную панику, а еще почему-то напомнила о мороженом – холодном и сладком.

Вдруг в ее поясной сумке что-то затрепыхалось, и бамбуковые заросли у входа осветились поисковым прожектором солнцелета.

– Это за нами, – сказала Хайо и выпрямилась.

– А мы ждали солнцелет?

– Я тебе кое-что расскажу. – Хайо достала из сумки дорожную чернильницу Нацуами, это она трепыхалась и билась о монеты и карандаш. – Ты слышал, что сказала Полевица: Мансаку поджег храм Токифуйю в Хаманоёкохо. Она хочет, чтобы я отправилась туда и отыскала какой-то предмет, который спрятал Мансаку.

Нацуами наклонил голову:

– В храме Токи в Хаманоёкохо?

– Именно. А теперь кое-что важное. Прежде чем утонуть, Токифуйю велел мне не подпускать тебя к его храму. Он не хотел, чтобы ты туда попал. Почему – не сказал. – Нацуами открыл было рот, но Хайо подняла руку и не дала ему заговорить. – Но сейчас Токифуйю здесь нет, а мне обязательно туда нужно. Я могу отправиться одна, могу с тобой. Нацуами, прошу тебя, будь честен сам с собой и подумай не о том, чего желаю я или Токифуйю. Ты хочешь со мной в Хаманоёкохо?

Перед входом, разбрызгивая дождевые капли, опустился трап. Ступени были подсвечены прожектором солнцелета. Нацуами всмотрелся. Потом неспешно ответил:

– Я могу помешать тебе, если случится то же самое, что в театре. Если меня перемкнет ни с того ни с сего.

– Без тебя я бы сегодня с Коусиро не справилась, – сказала Хайо. – Мы друзья. Это значит, что, если тебя перемкнет, я о тебе позабочусь. Так что скажешь?

Нацуами помолчал, потом протянул руку к двери и толкнул ее. Внутрь залетел порыв прохладного ночного воздуха, пахнущего дождем и дымом. Прямая стальная струна трапа тянулась перед ними вверх, к брюху солнцелета.

– Конечно, я пойду с тобой. Я считаю тебя и Мансаку-сан своими друзьями, а таковых у меня слишком мало, чтобы потерять хотя бы одного. – Он снял очки и убрал их в сумку. Потом с блеском в глазах обернулся к Хайо. – И потом, какой я старший брат, если не воспользуюсь возможностью сделать ровно то, чего младшенький не хотел бы? Тем более что речь идет о целом тайном храме.

– Тайном храме? – Хайо замерла у трапа.

– Ну да, – ответил Нацуами. – Потому что, насколько я знаю – или думал, что знаю, – у Токи нет храма в Хаманоёкохо. – Он перехватил взгляд Хайо, и улыбка сползла с его лица. – О боги, вот сейчас мне вдруг стало страшно.

За штурвалом солнцелета оказалась Авано Укибаси собственной персоной.

– Хайо-тян! – поздоровалась Авано, едва Хайо и Нацуами вошли в кабину. На ней был летный костюм, голубые рукава подвязаны черными лентами, на руках перчатки, левый глаз, как обычно, закрыт повязкой. Трап сложился, втянулся и защелкнулся. – Я так рада, что вы живы. Когда я узнала, что в Син-Кагурадза пожар, то хотела немедленно вернуться за вами, но Волноходец настоял на том, чтобы мы уехали домой. Я почувствовала, что та моя капля где-то внизу, на Нулевом уровне, – и так нашла вас!

– А где Волноходец? – Хайо устроилась позади Авано, Нацуами сел в кресло возле Хайо.

– На встрече с остальными Столпами. Видимо, собрались обсудить ситуацию с храмом Сжигателя в Хаманоёкохо. – Как и в прошлый раз, Авано ничем не выдала, что заметила присутствие Нацуами, разве что ее пальцы дрогнули на штурвале. Как только Хайо устроилась, Авано умело повела солнцелет вверх, лавируя между башен – очень плавно, несмотря на дождь. – Это оно, Хайо-тян, правда? Это наш шанс! Мы можем полететь в храм в Хаманоёкохо. Отыскать то, что Волноходец хочет найти первым. – На южной оконечности неба полыхнула молния, Авано решительно сжала штурвал. – И тогда я смогу освободить Волноходца от его тайн.

– То, что прятал Сжигатель, могло сгореть вместе с храмом, – отметила Хайо.

– Но не сгорело, – сказала Авано и многозначительно взглянула на Хайо в зеркало заднего вида. – Иначе почему ты не просишь меня остановиться? – Хайо молчала, и Авано добавила: – Я слышала о твоем брате.

– Что именно?

– Что это он поджег храм. В любом случае он главный подозреваемый, – нараспев продолжала она. – Это ты послала его туда искать то, что спрятал Сжигатель? Пока Китидзуру отвлекает Волноходца спектаклем?

Дождь рисовал на иллюминаторах древесные фракталы. Хайо ответила:

– Вроде того.

Нацуами сделал вид, что с интересом изучает застежку ремня безопасности.

Авано восторженно загудела:

– О-о-о, Хайо-тян, да ты хитрюга! Ты даже не намекнула! Я тебя недооценила.

– Это хорошо.

– Мне сменить курс и лететь туда, где прячется твой брат?

– Нет, ему пришлось удирать быстро. Он оставил находку поблизости от храма.

– Значит, мы ее заберем?

– Я так и планирую.

– Я тоже.

Грянул гром. Авано, легко касаясь рычагов управления, вела солнцелет между башен, вдоль тонкого хребта бурадена. Они летели на юг, уворачиваясь от вспышек молний, и, когда Хайо увидела одну из таких вспышек на востоке, ей показалось, что та движется как живая.

– Этот храм в Хаманоёкохо – он правда принадлежит Сжигателю? – спросила Хайо. Что ж за храм такой, о котором даже родной брат не знает.

– Да. Но это храм эн-гири, причем особый. Люди идут туда, когда хотят навсегда разорвать эн с богами, которым больше не будут поклоняться. – Порыв ветра тряхнул солнцелет, Авано подобралась. – А если человек умирает, его родня может собрать алтари, реликвии, талисманы – в общем, все, что связано с уже не нужным богом, – и принести их в храм Сжигателя в Хаманоёкохо. Там над этими предметами проводят обряд, и эн между человеком и богом разрушается.

– Как-то печально.

– Это знаменитая свалка, – сказала Авано. – Люди тащат даже то, что, по их мнению, могло принадлежать забытым – мертвым – богам. А храм как раз к их услугам, и людям, выбрасывающим всякий божественный хлам, становится лучше.

– И давно он появился?

– Три года назад, – ответила Авано. – Его построили, чтобы проще было наводить порядок после Падения Трех тысяч троих. Очень уж много осталось храмов тех богов, чье имя уже никто не мог назвать.

Нацуами помрачнел. Хайо потянулась, коснулась его руки на подлокотнике, развернула ее ладонью вверх и крепко обхватила ее. Авано же передвинула рычаг, и солнцелет нырнул вниз, к причалу между башен.

* * *

Над храмом Хаманоёкохо лежала тень от строений на высоком утесе.

– Мне придется выключить фары, – сказала Авано. – Иначе нас увидит полиция. Или Онмёрё.

– Не выключай, – ответила Хайо. – Никто нас не увидит и не задержит.

Авано вопросительно посмотрела на Хайо, но сделала как та сказала, и их действительно никто не увидел и не задержал. Сейчас весь мир обратился против Волноходца, а значит, удача на стороне