Железный лев. Том 2. Юношество - Михаил Алексеевич Ланцов

— Кому и зачем? — устало поинтересовался лорд.

— Тому самому Льву. Он поставил условие: или я выплачиваю ему втрое от той награды, которую сам положил за него, или он отрезает мне голову и делает из нее пепельницу. И он не шутил. Это очень страшный человек.

— А вот теперь я вас узнаю, — неприятно усмехнулся лорд Палмерстон. — Вы такой же малодушный, как и прежде. Ну скажите мне, как вы сумели так испугаться этого графа? Боже! Боже! Как же это смешно и противно!

— Так вы позволите мне отправиться на войну и искупить свою вину? — чуть дрожащим голосом повторил свою просьбу Блумфилд.

Министр иностранных дел Великобритании не стал спешить с ответом.

Он думал.

Еще немного посидев, он начал вдумчиво опрашивать бледную бедолагу, стоящую перед ним. Пытаясь выяснить интересующие его детали. А уже через пять часов оказался на приеме королевы.

Да не один.

С собой он вытащил премьер-министра Джона Рассела, Генри Грея — государственного секретаря по делам войны и колоний, а также же Джорджа Идена — первого лорда Адмиралтейства, и Томаса Маколея — казначея. Фактически ядро, управляющее Великобританией.

— Господа, я, признаться, сильно встревожена вашим визитом, — хмуро произнесла королева Виктория. — В это время обычно мне докладывал только сэр Генри. И хотела бы узнать причину такого масштабного вторжения.

— Русские затеяли игру и любое промедление может нам дорого обойтись. — произнес Палмерстон. — Поэтому я взял на себя смелость пригласить этих господ. Ваш секретарь сообщил мне, что согласовал с вами наш общий визит. Если здесь закралась какая-то путаница или недопонимание, мы немедленно удалимся.

— Русские? Игру? — выгнув бровь, спросила Виктория, проигнорировав вторую часть высказывания. — Мой августейший брат упал с лестницы, сильно ушибся головой, после чего его посетило озарение? Какая игра⁈ О чем вы вообще говорите? Он даже шуток не понимает[3].

— Понимаю ваш скепсис, — добродушно улыбнулся министр иностранных дел. — Но, как мне кажется, сложившаяся ситуация близка к той, которую вы описали.

— Серьезно? — немало озадачилась королева.

— Этот болван Блумфилд все прозевал. Сам Николай едва ли изменился. Но вот его окружение… Оно многие годы почти не менялись, но становился другим их вес. Джон же этого не углядел, так как был занят какими-то глупостями, гоняясь за колдунами, ведьмами и русалками. Моя вина. Не углядел. Не думал я, что он настолько душевно болен.

— Бедняга… и давно?

— Получив это назначение, он увлекся карточными играми, алкоголем и опиумом… вот и последствия. Здравость и мера нужна во всем. Если употребить много лекарства, то и от него можно умереть.

— Понимаю, — кивнула королева. — Так что окружение Николая?

— Наш старый друг, князь Меншиков, как вы знаете, отошел в лучший мир. Я же полагаю, что его тихо казнили.

— Что⁈ — напряглись все присутствующие.

— Этот маленький бульдог, этот Дубельт — он взял слишком много силы. И сумел свалить могущественного князя, в котором Николай души не чаял. Это сильно пошатнуло наше влияние на царя. В России начали бурно развиваться совсем нежелательные для нас процессы. Например, морским министр стал Лазарев — фанатик, влюбленный во флот и готовый любому глотку перегрызть за него. При этом — прогрессист. Князь Чернышов, славный-славный малый, он находился под влиянием Меншикова, которое мы постоянно подкрепляли с разных сторон. Сейчас же…

— Я правильно вас понимаю и вокруг Николая образовался довольно прогрессивный блок, нацеленный на реформы? — спросил премьер-министр.

— Именно так. Но аккуратные, здравые реформы. Они все прагматики, а потому едва ли увлекутся красивыми словами о высоком. Да и идеи либерализма для них пустой звук.

— Плохо.

— Хуже то, что, судя по всему, они вскрыли наше участие в очень многих нехороших вещах. Жирную точку в этой партии поставил болван Блумфилд, который собственноручно написал письмо одному прикормленному нами дикарю на Кавказе, обещая награду за голову одного очень деятельного русского офицера.

— Как это вообще всплыло? — спросил Генри Грей.

— Тот офицер, когда его пытались изловить, сам сумел пленить нанятого вождя горцев. Найти у него эти бумаги. И во время награждения вручить императору. При всех. Впрочем, Джона они отпустили. Прямо сейчас, видимо, русские не хотят войны.

— Я слышал, что у них идет сокращение армии. — заметил казначей.

— Так и есть. Судя по всему, они завладели документами нашего посольства и знают прикормленных нами людей. Их-то с постов они и убирают под предлогом сокращения армии. Заодно снижают нагрузку на бюджет с тем, чтобы привести войска в порядок. Николай Павлович явно начал подготовку к войне. Как скоро он справится я не могу даже представить. Но взялся этот упертый крепко.

— Паршиво… — процедил первый лорд Адмиралтейства.

— Это ужасно!

— Как они вообще собираются с нами воевать? — жестом остановив возмущения, спросила королева Виктория. — У них же нет большого и сильного флота.

— У Османской империи его тоже нет, как и боеспособной армии. А они наши верные друзья. Весьма вероятно, русские готовятся к борьбе по захвату Черноморских проливов. Сейчас ситуация для этого совершенно благоприятна: сами османы в плохом состоянии, в самой же Европе в ближайшие несколько лет… — он замялся.

— Говорите, как есть. — буркнула королева.

— Будет череда революций и потрясений. Австрия, наш самый удобный союзник в этом деле, будет погружена во внутренние проблемы. Я даже не исключаю того, что она распадется на два государства.

— Вы полагаете, что русские смогут занять и удержать Константинополь?

— Без всякого сомнения. Ради этого и проводится сокращение армии. Благодаря нашей… хм… помощи, Николай раздул ее без меры и расстроил снабжение. Увлекся. Теперь же, кто-то ему подсказал, и он уменьшает ее, с тем чтобы привести в доброе состояние. Кроме того, в Казани разворачивается производство селитры каким-то новым методом.

— Мы уже знаем каким?

— Джон Блумфилд сорвал строительство одного завода там же, но второй запустили и сейчас очень сильно охраняют. Собственно голову того, кто придумал этот метод, он и заказал горцам.

— А вы говорите, что он обезумел.

— Истинно так. С ума сошел. Он называет этого молодого человека колдуном, хотя он просто умный и везучий. Ну какой колдун станет заканчивать с отличием физико-математический факультет Казанского университета, а потом делать полезные изобретения? Вздор.