Молот Пограничья. Книга III - Валерий Пылаев

Наверное, Султан — конечно же, если я не спутал любимца Боровика с каким-нибудь здоровенным валуном на берегу. Старик рассказывал, что слизень уже целую неделю ползает неподалеку, однако этой ночью ему почему-то приспичило убраться чуть ли не на километр в сторону Невы.

И только пролетев еще немного, я понял — почему.

Что-то его прогнало… ну — или кто-то. Я не слишком хорошо помнил местность, а уж отлично замаскированную землянку, построенную Боровиком, не разглядел бы даже днем, однако дорогу все-таки заметил. Просека, тянувшаяся вдоль русла Черной, выделялась на фоне Тайги неровной светлой полосой. Поначалу она шла параллельно воде, и только потом изгибалась петлей вокруг небольшого холма и уходила влево, упираясь в сужение реки — там, где мы с Горчаковым собирались ставить плотину.

В этом месте бригада Боровика уже почти закончила работу, расчистив прямо у самого берега проплешину для самого здания лесопилки, пары-тройки бараков и частокола. Но на другой стороне деревья все так же стояли, подходя к реке почти вплотную. Высокие сосны здесь росли особенно густо, закрывая лес внизу чуть ли не целиком, и только у самой воды чуть расступались, оставляя место молодым елочкам.

Их корни находили землю даже среди камней, и юная поросль явно собиралась отвоевать здесь все целиком, но пока еще не успела. И я скорее почувствовал, чем увидел внизу прямо под собой, как между деревьями что-то движется. Несколько фигур — пара крупных и неповоротливых, размером примерно с упитанную корову или чуть больше, и одна маленькая. Подвижная, легкая и худая, скорее напоминающая причудливую тень от ветвей, упавшую на берег, чем живое существо — зверя или…

Или человека. Подлетев еще чуть ближе, я завис в паре метров над водой и принялся вглядываться в оживший полумрак среди деревьев. Мана стремительно уходила, и сюда уже не дотягивались охранные чары Гром-камня, так что магия не спешила услужливо подсвечивать высокий худой силуэт.

Но я узнал его и так — хоть и видел всего несколько мгновений. Высокие сапоги, плащ с остроконечным капюшоном и штуцер за плечами могли принадлежать кому угодно, но с такой легкостью шагать по камням в полной темноте мог только Одаренный с аспектом Ветра.

Тот, что едва не подстрелил меня две недели назад.

Злость полыхнула внутри с такой силой, что, казалось, еще немного, и я сумею ударить Красной Плетью или Факелом прямо здесь, в десяти с лишним километрах от подземелья Гром-камня. Но такой трюк потребовал бы целый океан маны — куда больше, чем мог выдать даже разогнанный до предела мощности магический контур. Невидимый в серой дымке эфира жив-камень сердито пульсировал, покалывая пальцы, но сделать ничего не мог.

Только транслировать через эфир картинку — и я спустился чуть ниже, чтобы получше рассмотреть врага. Но прежде, чем мне удалось увидеть лицо под капюшоном, магия дала сбой. То ли выплеск маны оказался слишком сильным, то ли я сам ошибся, ненароком сбросив маскировку — Одаренный явно что-то почувствовал. Поднял руку, останавливаясь…

И вдруг крутанулся на месте, разбрасывая во все стороны ослепительно-белые яркие искры.

Такого я уж точно не ожидал. Алтарь тут же вышвырнул меня из эфира обратно в подземелье господского дома. Всерьез навредить чужое заклинание все-таки не смогло, но перед глазами во все стороны плавали разноцветные круги, а в ушах гудело так, будто я имел глупость засунуть голову в звенящий колокол.

— Да твою ж… — выругался я, вслепую шагая обратно к двери.

Нечего было и думать лезть обратно в эфир — резерв и так просел на треть, а на той стороны Невы меня явно уже ждали. Да и времени не осталось. Даже если гридни в карауле и заметят незваного гостя, Одаренный такого ранга им явно не по зубам.

— Игорь… Ты здесь? — Впереди на лестнице показалась знакомая плечистая фигура. — Что случилось⁈

— Да много чего дядь Олег, — вздохнул я, ладонью прикрывая глаза от вспыхнувшего наверху в доме света. — Труби подъем. И собирай наших — всех. Поедем за реку.

* * *

Фары «козлика» выхватили из темноты несколько деревьев, и я уже успел на всякий случай упереться ладонью в торпеду, но стволы метнулись куда-то влево и исчезли. Перед капотом в пятне света снова суетливо запрыгали ухабы и принялась извиваться из стороны в сторону свежая колея.

Ну, хотя бы не заблудились.

— А можно быстрее? — поинтересовался я.

— Как умею, так и рулю, — хмуро отозвался Жихарь, впиваясь взглядом в темноту впереди. — Всяко лучше, чем вообще не доехать.

— Да ладно тебе, Игорь. — Дядя подался вперед, чуть ли не пояс вылезая между сидений. — А ты уверен, что там вообще кто-то есть?

— Думаешь, я слепой? — огрызнулся я. — Или что я не отличу человека от какой-нибудь ветки.

В кабине ощутимо полыхнуло Даром, и разговор закончился, толком не начавшись. Дядя счел за благо ретироваться обратно на заднее сиденье, и все оставшиеся пять минут дороги отчаянно делал вид, что на свете нет ничего интереснее скобы штуцера.

Жихарь гнал изо всех сил, но в первый раз зс нашего с ним знакомства «козлик» казался чересчур неповоротливым и медлительным.

Меня то и дело подмывало высунуться из кабины и шарахнуть по какой-нибудь сосне впереди Факелом, чтобы получше осветить путь, но это вряд ли бы так уж сильно помогло. Тем более, что резерва осталось меньше половины, и даже самую крохотную каплю маны следовало сберечь на схватку с Одаренным.

Конечно же, если он соизволит нас дождаться.

А в этом, признаться, были сомнения: даже в спешке сборы заняли около пяти минут, не говоря уже о самой дороге — до Великанова моста и дальше, через ночную Тайгу. Вполне достаточно времени, чтобы прикончить несколько человек, спалить все и убраться. За землянку я, можно сказать, не опасался, да и дороге не сумела бы навредить даже самая могучая магия, но люди…

— Кто там у нас сегодня в карауле? — спросил я, сжав зубы. — Помнишь?

— Вроде Седой с сыновьями. — Жихарь на мгновение задумался. — Ну да, так и выходит. Степан с Федором на заимке, Боровик со своими в Отрадное укатил, Сокола как раз за нами едет — получается, тут больше некому.

Я молча кивнул. Иван с Василием частенько трудились бок о бок с лесорубами, так что могли проспать все на свете, но их отец всегда исправно нес службу и давно приучил себя обходиться без сна чуть ли