Дальнобойщик - Роман Валерьевич Злотников

Но хозяином выглядел как раз человек в рабочих ботинках.

Он внимательно смотрел на мониторы, которые показывали переулок возле служебного входа и выезд на улицу.

Смотрел молча, спина закаменела, но руки спокойно лежали на столе.

Увидев, как дёрнулась голова парня с пистолетом, тихонько хмыкнул.

Чуть склонив голову к левому плечу, наблюдал, как открылись двери машины, как дружки вытащили тело убитого, уложили рядом с машиной.

Вот, один из них, видимо, старший, что-то втолковывает остальным, показывая на служебный вход.

Вот один остался рядом с телом, остальные, рванули к двери, заколотили в неё кулаками.

— Прикажи, чтобы их привели сюда. Скажи им, чтоб они не вздумали искать фургон и трогать водителя. Начнут дурить, убей. Я буду ждать в соседней комнате.

Хозяин клуба молча кивнул.

Шавки, которые решили устроить пальбу, ему и так не нравились. Грохать их здесь, конечно, хлопотно, тем более, вон тот, что сейчас машет руками — племянник сестры его жены. Полный дегенерат, но не чужой же.

Ладно, придётся говорить.

Он кликнул Мигеля и Хесуса. Они самые габаритные и мрачные. И пушки на виду обожают держать. Пусть постоят у недоносков за спинами, понервируют.

Недоноски влетели, бешено галдя, тараща белые от наркоты и бешенства глаза, размахивая руками.

Родственничек, правда, первым сообразил, что надо заткнуться и на полшага отстал от остальных.

А Длинный Паоло, который заправлял этой кодлой малолетних имбецилов, окончательно потерял голову — и от страха, и от злобы, и полез на хозяина, тыча ему пальцем в пуговицу на рубашке.

Сложился пополам, упал на колени, сипя, пытаясь продохнуть.

Короткого страшного удара в солнечное сплетение он даже не увидел.

Хозяин клуба бережно взял его двумя пальцами за верхнюю губу и поднял.

— Водилу не трогать. Узнаю, что хоть кого-то спросили о фургоне — зарою. От мёртвого дурака избавиться.

Отсчитал несколько банкнот, сунул родственничку.

— Это семье вашего кореша. Чтоб всё передал, ясно? Теперь, пошли вон.

Мотнул головой охранникам.

— Покажите им выход, чтоб не заблудились ненароком.

Как только за ними закрылась дверь, в кабинете бесшумно появился человек в рабочих ботинках.

Одобрительно кивнул, снова уселся в кресло.

— Присматривайте за этими остолопами.

И кинул хозяину клуба пачку банкнот.

* * *

Позднее этим же вечером человек в рабочих ботинках сошел с маршрутного автобуса у небольшого придорожного заведения по пути в Чикаго.

Проверил, что кроме него никто не покинул автобус, улыбнулся, глядя на залитый тёплым светом почти пустой зал придорожного кафе. Оно выглядело тихим и уютным. Как и сонный городок, который сейчас терялся в ночной темноте.

Он любил такие тихие городки у больших трасс. Жизнь в них была простой и понятной. Правда, были у них и недостатки. Например, просто так на дно здесь не заляжешь, слишком уж все на виду, нужно серьёзное предварительное легендирование.

Зато такие вот кафе, закусочные, придорожные магазинчики да автозаправочные станции отлично подходят для других целей.

Например, перекусить.

И переночевать в мотеле по соседству.

Он скинул ботинки, плюхнулся на кровать, притянул телефон, набрал длинный междугородний номер.

— Больница Святой Марии, коммутатор.

— Я хотел бы узнать о состоянии миссис Гумборт. Палата номер сорок восемь.

— Соединяю вас с отделением.

Щелчок, несколько тактов безликой мелодии.

— Говорите. Линия безопасна.

— Доставщик в кондиции. Готов к использованию. В ходе процесса кондиционирования произошло несанкционированное вмешательство. Однако, оно только усилило степень кондиционирования.

На другом конце провода — молчание. В котором чувствовалась задумчивость. Такая, от которой человек на кровати сглотнул, что-то у него в глотке пересохло.

— Линия защищена. Можно использовать клир, — отозвалась наконец трубка. — Без излишних подробностей, разумеется.

Теперь голос стал чуть более человечным. Едва заметно, но достаточно для того, чтобы человек на кровати сумел считать у собеседника характерное произношение выпускника элитного британского университета.

— Когда доставщик уже покидал место разгрузки, местная шпана решила отжать его транспорт. Доставщик применил огнестрел. Результат — один холодный. Я приказал субподрядчику уладить инцидент. Проконтролировал исполнение.

Снова молчание в ответ.

— Хорошо. Возможно, это, действительно, усилит кондиционирование.

Человек в рабочих ботинках положил трубку, подумал.

Пока всё укладывается в рамки. Доставщик, как и ожидалось, никому не сообщил о том, что увидел в городке рядом с «атомкой». Сдал груз, да и всё. То, что в сегодняшних коробках была часть того груза, он и не заподозрил. Ну и не надо. Того, что оружие, которое сегодня получила банда Алонсо, находилось в фургоне доставщика, прессе будет достаточно. Все, кто нужен, уже заряжены. А стрельба у клуба, пожалуй, даже, к лучшему. «Русский шпион вступает в перестрелку при доставке оружия». Красивый штрих может получиться.

* * *

Короче, револьвер он выкинул.

Не просто так — каждую стреляную гильзу отдельно, в решётки водостока, барабан вытащил, в канализационный люк забросил, потом ещё ручку револьвера зажигалкой пожёг и зашвырнул оставшиеся детали в мусорный бак.

Как приехал, конечно, дёргался. А менеджер значит, сидел, ждал. Видать, ему за это доплатили, и хорошо доплатили. Хрен бы он иначе после смены остался — менеджер, значит, просто ему остальное отдал, по плечу хлопнул. И говорит, мол, заказчик доволен, всё вовремя, всё олрайт.

Вали, мол, отдыхай.

Он приехал — Машка опять в ночную. Зубы когда чистил, глянул вроде какие-то тюбики у неё новые добавились. Ну и ладно, она ж баба, вечно у них что-то мазаться то кончается, то добавляется.

А, может, руки смазывает, чтоб кожа не трескалась.

Не до того.

Перед глазами почему-то картинки из того фильма про тлинкитский полк, как они куда-то там на берег высаживались, а потом в окопах резались.

В ножи пошли. Голос там за кадром говорил, что их двухклинковых кинжалов-шакатсов враги боялись так же, как знаменитого русского удара в штыки.

Ещё бы они не боялись!

Он стоял и тупо смотрел на себя в зеркало.

Предки… Шакатс… Русская штыковая и гордость за воинов своего народа? Когда он последний раз хоть о чём-то таком вспомнил? Кольнуло воспоминание о «Медведе». Полочка там у него была. С книгами.

Когда он последний раз о «Медведе»-то вспоминал?

Или, о том, что в мире делается?

Даже, когда с Шикопи встречался, всё больше о ценах, о проценте за обнал говорили, о том, что корпорации простых работяг выдаивают, да мелкий бизнес душат. Да и всё.

А тут, ты смотри, о ноже подумал, а мысли вон как закрутило. Ну да, у самого-то отвёртка на кармане, даже складень опасается таскать. Если баззи со складнем копы примут — начнут душу мотать, а ему сейчас