Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

и насмешку без ответа, советник Курам повернулся к Райгвару, — взвешенно, не поддаваясь эмоциям, ответьте, почему Тиграм не стоит ссориться из-за такой мелочи, как те земли.

Райгвар вздохнул, кисло улыбнулся:

— Уничтожая Орден Небесного Меча и Ралера, наследника Империи, наша секта пострадала едва ли не сильнее всех прочих. Если не считать, конечно, те секты, которые вовсе были истреблены в битве и после, как те же Раух, — поймав мой взгляд, Райгвар словно лично мне сообщил: — В той битве мы потеряли половину идущих и половину старейшин.

Я замер. Я ведь всё это уже слышал, только слышал с другой стороны, возле развалин Зала Стражей, из уст взбешённого Седого. И про Тигров, и про Раух. Главе последних лично Ралер снёс голову, если я верно помню. Как невероятно сплетаются судьбы.

— Погибли оба моих родных дяди, а мой отец остался жив только потому, что тогда ещё не родился. Прямая родословная Тигров едва не прервалась, — криво усмехнувшись, Райгвар допил чай, со стуком опустил чашу на стол. — Можешь считать, в той битве мы перестали быть старшей сектой. Не исчезли, как Раух, но другие старшие секты перестали считаться с нами, как с равными. Леопарды, Волки, Тысячеглазый, Гиены, Лисы, Костяные, — улыбка Райгвара стала совсем кривой, — что там говорить про старшие, даже Змеи и Пауки решили, будто могут…

— Господин…

Райгвар замолчал, вновь чуть наклонил голову к плечу, как делал всегда, когда слушал советника, крутанул пустую чашку на столе, с намёком подвигал бровями, глядя на меня.

Пока я заваривал свежие травы, он сумел успокоиться.

— Да, мы всё ещё сильнее средних сект, ни у одной из них просто нет такого могучего Предка, а у большей части нет и такого количества бессмертных, но ухудшать отношения с Пауками? — он покачал головой.

Я подождал, не дождался объяснения и переспросил:

— Они же всего лишь младшая секта, неужели у Тигров всё настолько плохо?

— Младшая? — переспросил уже Райгвар.

— Господин, — вмешался советник, — вас вновь подвела привычка сокращать. Он не понял.

— Ха, — выдохнул Райгвар. — Я говорю про среднюю секту. Пауки поддерживают все отделившиеся от них секты. Отобрать подчинённые Алмазным Паукам земли вдоль Хребта Трав означает оскорбить самих первоначальных Пауков, — покосившись на советника, Райгвар немного тише, словно предлагал оставить это в тайне от него, добавил: — На самом деле, я не прочь бы устроить десяток-другой битв и заставить Пауков побегать, но не дают.

— Господин, в вас говорят возраст и бушующая кровь. Нужно сдерживать подобные порывы.

Наклонив голову к правому плечу, Райгвар спросил:

— Я Тигр или нет?

— Вы Тигр, но спокойный, мудрый, рассудительный Тигр. Ярость уже привела ваших дядей к беде.

Райгвар развёл руками:

— Поэтому, Атрий, я за заварушку, тем более заварушку за земли, на которые проливается моя стихия, но совет старейшин на это не пойдёт, дешёвых трав и прочего, что ты хочешь собирать, не хватит, чтобы перевесить проблемы с Пауками. Предка можно было бы уговорить, я бы даже занялся этим, чтобы развеяться, но он снова закрылся и когда выйдет неизвестно. Может, как раз к тому моменту, когда ты накопишь сил для схватки с Чжанем. Лет этак через двадцать.

Что же, отношения сект стали более понятны. Неприятно, но я изначально не надеялся уговорить Райгвара и его главу на пустом месте. А земли Итреи и есть пустое место, как и налоги с их земель, всё верно Райгвар говорит. Это значит, что я достаточно прощупал почву этого болота, и пора переходить к настоящим переговорам.

Я кивнул, отпил чай, поставил чашку на стол, освобождая левую руку.

— Тогда я скажу прямо. Во время странствий и сражений на Поле Битвы я много чего нашёл. Я готов заплатить за покровительство Тигров секте Сапфировых Тритонов.

Советник Курам пренебрежительно фыркнул:

— Чем же ты готов заплатить? Костями? Кровью? Средоточиями? Сколько идущих этапа Властелина ты пустил на ингредиенты? Пять, десять, больше? Смешно.

Ничто…

Вспыхнувшую злость я давил изо всех доступных мне сил. Вот только она не давилась. Стиснув зубы, я попытался хотя бы переплавить, изменить её, сделав больше принадлежащей мне.

Удалось. Удалось, цедя в голове злые, тяжёлые ругательства.

Ублюдок, дарсов ублюдок, что зажился на этом свете.

Советник Курам подался вперёд, нависая над столом:

— Что с твоим взглядом, Атрий? Ты сам предложил платить, а сейчас полыхаешь жаждой убийства так, что у меня между лопаток зудит. Тебе жить надоело?

Но, выплеснув самую острую, самую ядовитую ненависть, я справился с оставшейся, улыбнулся, натягивая на лицо маску спокойствия:

— О чём ты, советник Курам? Так, немного разозлился, что ты посчитал меня смешным. Смешной и смешной, бывает. Но нет, платить я буду не частями Властелинов. Платить я буду этим.

Привычное, въевшееся в меня движение — и в пальцах зажат кристалл.

Вдох советник глядел на него, а затем торопливо выдохнул мыслеречью:

— Господин, это кристалл памяти из павшей Империи. В нём память одного из Повелителей Стихии павшей Империи. Его цена…

Советник не нашёлся, как её выразить, и я про себя довольно кивнул. Да, за такую цену…

— … неплоха, но здесь и сейчас ничего не стоит. Господин, — следующая фраза советника заставила меня стиснуть зубы, — вы должны немедленно убить его и забрать кристалл.

Ах ты ублюдок!

Устав сдерживать ярость, я выплеснул её в одном-единственном символе, добавленном в давно ставший моим Указ этого старого, зажившегося на свете сектанта.

Очень хотелось добавить «Смерть», но я вписал ему лишь «Сон».

Райгвар застыл на миг, глядя на свалившегося советника, а затем впился в меня взглядом и прорычал:

— Как смеешь ты в моём присутствии переписывать мои же Указы?

Глава 10

Я застыл, вглядываясь в Райгвара. Он Мастер Указов?

— Или ты не более, чем марионетка?

Райгвар поднялся, вперив в меня взгляд, махнул рукой в сложном и даже красивом жесте, оставляя в воздухе пылающую алым печать Указа. Сектантскую печать — несколько небольших вместилищ. Пустых. Странно. Ещё более странно то, что я не ощущаю ни жаркого ветра от боевой медитации, ни холодной стали от Прозрения.

Короткий завершающий жест — Райгвар ладонью словно толкнул печать в мою сторону — и она стремительно метнулась ко мне, не оставляя теней, не оставляя отсветов.

Это всё уже было.

Разрушься!

В прошлый раз, три года назад, мне