Первая кровь - Андрей Абрамов

– Что, простите? – Элье Жерар резко обернулся. Взгляды комиссии обратились к Артуру.

–… у Трёхликого был сын, рождённый в грехе Гиларт-Бренна…

– Ересь! – Арисменди вскочил и гневно топнул ногой. Под сводами прокатилось эхо. – Трёхликий не имел детей. Он вообще никогда не существовал. Собирательный образ, дошедший со времён зарождения божественного пара!

После такого громкого заявления внимание обратилось уже к кардиналу.

– В писаниях подробно рассказывается о бытие Трёхликого. Не Вам ли об этом не знать? – с упрёком заявил Мерсидос, настоятель дома Трёхликого бога. – Именно он первым познал величие пара. Хотя о его потомстве нигде не упоминается. Это верно.

– Сейчас неважно, кто кем был и сколько у кого отпрысков, – спокойно произнёс Экберт. – Пусть продолжает.

Элье Жерар кивнул наёмнику.

–… в манускриптах рассказывалось о необычных способностях некоторых доисторических видов. В частности, о психерах.

– Ты имеешь в виду Маму и её выводок?

– Да. Благодаря им, Губернатору удалось создать «хамелеонов» – людей, способных использовать благословлённые урны.

– Поясни.

– Железы самки психеры выделяют особый секрет, содержащий природный токсин. Он вызывает отслоение сознания. Получившийся слой отпечатывается на внутренней поверхности нёба симбиота. Этот слепок необходим для взаимодействия реликта с захваченным организмом.

– Занимательный рассказ! О чём ещё говорилось в манускриптах? – Жерар сделал в блокноте кое-какие заметки.

– Губернатор упоминал про обряд, способный пробудить дремлющего сына бога…

– Ну это совсем уже бред! Мерзавец пересказывает нам старушечьи мифы, граничащие с плоскокнижием. Предлагаю прекратить балаган и продолжить приготовление к аутодафе … а еретика – предать очищающему огню, – выпалил Арисменди. От возмущения лицо кардинала покрылось пурпурными пятнами.

– Чтобы все известные ему факты сгорели вместе с ним? Наёмник не будет сожжён! По крайней мере, сейчас, – Экберт ударил кулаком по столешнице и обратился к Рябому. – Как Губернатор смог перевести древние тексты?

Артур почувствовал исходящее с кардинальской ложи волнение. Картинка складывалась. Настоятель Арисменди и есть предатель. Глава Люцианской церкви несомненно задумал переворот, раз выдвинул предложение предать огню единственного свидетеля. Но как это доказать? Брюзгливый старик славился слабостью к сжиганию всех и вся, и любое обвинение в двойной игре просто разрушится о его авторитет.

– Ему помогли… – впервые с начала допроса на лицо наёмника легла тень страха. – Кто-то из ваших.

После подобного заявления в зале повисла тишина. Артур вдруг понял – сейчас не время раскрывать карты. Пусть предатель считает, что по-прежнему остаётся в тени.

«Ты не должен рассказывать о кардинале. Пока. А я похлопочу, чтоб тебя не предали огню. Обещаю», – черпий многозначительно посмотрел в глаза Рябого. Тот вздрогнул, но вовремя спохватился, взяв себя в руки.

– И кто же?

– Простите, Ваша Милость, но это мне не известно. Губернатор не во всём делился со мной.

– Расскажи о психерах подробней, – смекнув, что к чему, епископ перевёл разговор в нужное русло.

– Губернатору удалось изловить несколько особей. Самки этого вида… – наёмник замялся, подбирая слова. –… способны перенимать… срисовывать сознание. Старик научился прерывать процесс, в определённый момент подменяя жертву. Так получилось пересадить слепок сознания церковника.

– Первой стала обезьяна?

– Что?.. А! Вы про Эби?

– Эби?

– Эбигейл. Так мы её назвали. Она очень необычная, – Рябой искренне улыбнулся.

– Что происходит с человеком, прошедшим процедуру слепка?

– Вы уже встречались с ними, епископ. На арене. Они сходят с ума.

– Верховный монах Азраил. Почему с ним было по-другому? Он не превратился в пустоголового, но стал полностью подчинён воле симбиота.

– Вы нашли его?! – Экберт вскинул брови. – Он сознался в содеянном? Почему его нет среди вас?

– Верховный монах в вечном плену у симбиота, Ваша Милость. Губернатор не раскрыл его тайны, но дал весьма прозрачный намёк, – епископ развёл руками.

– Прошу прощения, но тот, о ком вы говорите, действительно работал на Губернатора. Не по своей воле, – Рябой взглянул на сидевшего в углу помещения молоденького писаря. – Азраил слишком погряз в грехах. Нездоровая страсть к мальчикам сыграла с ним злую шутку. Губернатор знал о его слабостях и подловил на живца, подстроив свидание.

– Да уж, – Экберт задумчиво потеребил бороду. – Надеюсь, конклав проведёт расследование этого грязного дела?

– Разумеется, Ваша Милость, – Мерсидос протёр платком взмокший лоб. – Это огромное потрясение для Правых церквей. Предлагаю не предавать инцидент огласки.

– Внесите в протокол, – Экберт обратился к писарю. – Продолжайте.

– Азраил – участник смежного эксперимента. Самец психера использовал его как средство передвижения. Тварь, сама по себе, не в состоянии передвигаться по суше, но зато прекрасно это делает в симбиозе.

– Разрешите мне задать вопрос, – неожиданно вставил Артур. Председательствующий Жерар поймал взгляд короля и утвердительно кивнул.

– Вы слышали о пустоголовых?

– Торговцы рассказывали о новой напасти, но о подробностях не знает даже Губернатор.

– А те, что напали на епископа?

– Я ничего не знаю об этом. Между ними абсолютно нет ничего общего. Повторюсь, «бегуны», «броневики» и «погорельцы» получились благодаря процедуре. Отработанный материал.

– Получается, безумцы, которых Губернатор выгнал на арену, были похищены вами?

Рябой скривился. Он только что выдал себя с потрохами.

– Первое время слепки не получались. Психера забирала сознание полностью и не переносила его на репиц… рецупр…

– Реципиента, – поправил обвиняемого Экберт.

–… реципиента. Спасибо, Ваша Милость. До тех пор, пока покровитель из духовен… – наёмник заткнулся на полуслове, в надежде, что его не расслышали. Глаза забегали из стороны в сторону.

Вот же придурок! Артур от негодования мысленно шлёпнул себя по лбу. Разговорчивый охотник выложил всё, что мог. И себе костёр обеспечил и об их с епископом осведомлённости раньше времени рассказал. Обвинение бездоказательно не предъявишь, а ведь может случиться так, что утром епископа хватит сердечный приступ, а на черпия свалится чугунная печка. Тогда обвинять будет некому.

– Хотите сказать, что у Губернатора есть связной в епархии? – Экберт ткнул в пепельницу наполовину выкуренной сигарой. Игривый тон вмиг превратился в угрожающий.

– Я бы не стал внимать словам убийцы священников! – кардинал Мерсидос поднял указательный палец. Всегда добродушное лицо посуровело.

– Как ты смеешь обвинять церковь в измене, еретик? Ваша Милость, засланник не иначе как имеет цель посеять между монархией и духовенством вражду!

– Не исключаю. Однако все мы знаем о случае с Азраилом, – Экберт пробежался взглядом по залу, ища нужного человека. – Что говорят Ваши урны, епископ?

Брюмо еле заметно вздрогнул. Ах, как же он боялся этого вопроса! Боялся, но ждал. Короля понесло. Будь тот немного предусмотрительней, не стал бы сейчас ковыряться в столь остром и неприятном вопросе. Знает же, что следует сначала выяснить – кто здесь друг, а кто враг, и только потом заниматься изобличением. А доказательства?! Пока всё только на словах. Он конечно сам недолюбливает Арисменди, но