Злейшие пороки - Хлоя Гонг

Стражники уходят за телами. Отта рассеянно оборачивается, наблюдая, как они пробираются сквозь лес. И напевает себе под нос, пока они не скрываются из виду. Потом говорит:

– Ты должен принести их в жертву.

– Что, прости?

Она кивает в сторону могил.

– Ты ведь сумел на арене. Так что должен знать, какой силой это может тебя наделить.

Антон подносит пальцы к вискам. С силой нажимает, заставляя себя думать и вместе с тем заслоняясь от Отты, отгораживаясь от нее ладонями, как щитом, пока не справляется с внезапным и острым желанием сорваться на нее.

– Я не стану этого делать.

– Хорошо еще, что их ци не воспользовались нападавшие. Если они нанесут новый удар, ты должен знать, как им противостоять. Как только ты получишь корону, она дарует тебе нечеловеческую силу. Тогда я смогу научить тебя большему.

– Отта. – Антон решительно поворачивается к ней, заложив руки за спину. – Это не… по-моему, здесь у нас с тобой разные цели.

Отта разглядывает свой рукав. Одергивает его раз, другой, чтобы спрятать пятно.

– То есть как это?

Стражники с погибшими еще не вернулись. Деревья шелестят в лад недавней залихватской песенке Отты, размахивают цветущими ветками на ветру.

– Я понятия не имел, что ты так много знаешь про ци, – говорит он, – а ты вдруг самовольно возвысилась до положения моей наставницы. Со мной такое не пройдет.

– У тебя нет выбора, – беспечно отзывается Отта. – Август слишком силен. Если не будешь стараться, чтобы подавить его, со временем он тебя пересилит.

– Пере… – Антон обрывает себя, не желая в замешательстве повторять за ней слова, как попугай. – Довольно. Если то, что ты говоришь, правда, корона даст мне неограниченную власть. Дополнительных наставлений мне не потребуется.

Вот теперь Отта хмурится. Быстро стреляет глазами в сторону – стража возвращается. У нее в запасе меньше нескольких секунд, чтобы парировать его слова, прежде чем ее услышат.

– Почему ты так упрямишься? Раньше ты таким не был.

– Да, раньше я прислушивался к каждому твоему слову, – подтверждает Антон. Когда он мысленно возвращается к своим последним воспоминаниям об Отте, то понимает, что выглядит она по-прежнему. А когда смотрится в зеркало, видит, что сам успел измениться бесчисленное множество раз. – А потом ты меня оставила. Из-за тебя я отправился в изгнание – по-твоему, это никак на мне не отразилось? Я не могу быть с тобой, как раньше, Отта. И больше не буду никогда.

Шесть трупов – за первую половину пути. В провинциях опасно. Людям, привыкшим к столичному комфорту, никогда не выжить здесь в одиночку.

Отта смотрит на него в упор. Он ждет бурных возражений, но не видит никакой реакции, кроме чуть недовольной гримаски, от которой опускаются уголки ее розовых губ.

Стражники возвращаются и опускают умерших в могилы.

– Прекрасно, – говорит Отта. – Так или иначе, у меня были другие планы.

Прежде чем Антон успевает спросить, о чем вообще речь, Отта поворачивается на месте и удаляется легким шагом, вскоре скрываясь за деревьями. Он ее не останавливает.

Вдалеке видна бывшая столица провинции Ланькил.

Калла грызет ноготь большого пальца, подавляя вздох. Хочется курить. Надо было купить пачку сигарет перед отъездом из Сань-Эра, потому что лишь небесам известно, найдет ли она их здесь, и если да, то где. Явно не в тех местах, которые в провинциях считаются городами.

Ветер задувает ей в глаза так резко, что они слезятся. Сквозь облака пробивается лунный свет. Горизонт мерцает серебром.

В провинциях Талиня сохранился с десяток заброшенных городов – еще довоенных, население которых было эвакуировано с началом вторжения Сыца или вскоре после него. Этот город в Ланькиле не выглядит полностью разрушенным, но и проверку временем он не выдержал. До войны в каждой провинции имелся хотя бы один крупный город, а в самых богатых – несколько. Когда Сыца вторглась в Талинь, гражданское население городов бежало или в Сань-Эр, последнюю цитадель королевства, или в далекие деревушки с их простым образом жизни. Городская роскошь оказалась слишком накладной – средств не хватало ни на водопровод, ни на электричество. А после войны просто не нашлось столько народа, чтобы заново отстроить города.

Поздно ночью в Сань-Эре иногда крутят по телевизору документальные фильмы, отснятые несколько десятков лет назад путешественниками в заброшенных городах. В бессонные часы Калла посмотрела несколько таких документалок, не сводя с экрана прищуренных глаз и держа на коленях Мао-Мао. Эти города всегда казались такими странными и таинственными. Возможно, когда-то и Сань-Эр был похож на них. Горделиво вздымающиеся здания из природных материалов – коричневые, красные и желтые, впитывающие солнечные лучи под голубыми небесами. Деревья, высаженные у тротуаров. Величественные арки и мощеные дороги, обретающие смысл в перспективе, если смотреть на город с высоты птичьего полета. Все эти места были преданы забвению, их бремя принял на себя Сань-Эр. Ему пришлось отрастить новые конечности, гноящиеся между старыми, заменить балки из теплого дерева жесткими, из неподатливой стали. Свои благоприятные позиции он приспосабливал для народа, для людей, для нескончаемого притока населения, и сам при этом начал приходить в упадок.

Калла сильнее вгрызается в ноготь, неотрывно глядя на далекую панораму города. От взвинченности это ее не спасает. В ней столько взрывной энергии, что она сгрызла бы собственную руку, если бы могла, вот только вряд ли она отросла бы вновь так же, как ногти.

Кто они? Почему напали не где-нибудь, а в лесу?

Если бы Калла не учуяла характерную ауру их присутствия, вряд ли им удалось бы убить короля, даже если они в самом деле ставили перед собой такую цель, однако потери делегации оказались бы куда больше шестерых стражников. Расположение неизвестных у поворота дороги означало, что они подстерегали делегацию в засаде. Те, кто ехал в авангарде, не сразу заметили бы, если бы на делегацию напали сзади. Неизвестные скорее стремились вызвать хаос и панику, нежели отхватить главный приз. Всем известно, что королевские особы всегда едут первыми.

Нападающие могли выбрать место посвободнее. Зачем им понадобилось прятаться среди деревьев, под прикрытием камуфляжного покрывала?

– С этим я тебе помогу.

Калла не оборачивается, сразу узнав голос. Только скашивает глаза и видит, что в руках у Отты Авиа бинты и стоит она гораздо ближе, чем хотелось бы. Тьфу ты. Лучше бы она приняла недавнее предложение Джосли обработать и перевязать ее раны.

– Премного благодарна за предложение, – говорит Калла и одергивает рукав, пряча следы крови на руке. – Но лучше я найду целителя