Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов

У Ярослава внутри всё оборвалось. Ему показалось, что сердце пропустило удар. Раньше дворец требовал от него милосердия, наставлял идти по пути добра, искать обходные тропы. А теперь – вот так, просто и жёстко. Слишком прямо, слишком кроваво.

Мысль свербела, как заноза: может быть, по-своему дворец считал, что избавить врага от мучительной агонии – это и есть добро? Убить, но быстро. Прервать боль и страх.

- Чёрт…, да ты слишком резко меняешь правила игры, – прошептал Ярослав сквозь зубы, ощущая, как по пальцам стекает липкий пот противника.

Но он понимал: дворец не был живым существом. У него не могло быть ни воли, ни колебаний. Были только холодные механизмы, чуждая логика, которая выдавала такие задания.

Сдавленный хруст пронзил тишину. Нападавший затрепетал, выгнулся и обмяк, будто кукла, у которой оборвали нити. Тело с глухим стуком рухнуло на каменный пол. В этот момент сержант, сидевший в углу, задрожал всем телом. Его зубы выбивали дробь, глаза закатились от ужаса.

- Это не… не я…, – лепетал он, хватая ртом воздух. – Я даже не сказал им, что у тебя есть… силы!

Его голос перешёл в визг.

Бах!

Выстрел разорвал мрак. Резкий запах пороха смешался с гарью костра. Пуля вонзилась прямо в глаз сержанту, и он рухнул, обмякнув, даже не успев вскрикнуть.

Ярослав резко повернул голову. Ярослава Журавлёва, стоявшая неподалёку, опустила пистолет и спокойно сказала:

- Сокрытие преступления – это то же самое, что и участие в нём.

Её голос был холоден, будто зимний ветер. Она стряхнула невидимую пыль с рукава и снова подняла оружие, прикрывая остальных.

Ярослав тяжело вздохнул. Её слова были прямыми, как выстрел. Пусть сержант не выдавал его силу, но он и не предупредил о надвигающейся угрозе. Он позволил чужой подлости созреть. А значит, он был не лучше.

Всё чаще Ярослав замечал за Журавлёвой ту беспощадность, которая сперва пугала, а потом начинала внушать уважение. Она действовала решительно и без колебаний, раз за разом выходя за рамки его ожиданий. Он мог сколько угодно спорить с её методами, но не с логикой.

В конце концов, он понял: она была права.

После случившегося в живых осталось лишь шестеро. Из одиннадцати. В сырой пещере теперь стояли только Станислав Хромов, Ярослав Косой, Любовь Синявина, Людвиг Булавкин, ещё один солдат и Ярослава Журавлёва. В воздухе висел тяжёлый дух крови, пороха и предательства, вперемешку с сыростью камня и горечью хвои, принесённой снаружи.

"Задание выполнено. Награда: Свиток Дублирования Навыков Мастера."

Голос дворца стих. А в тишине слышалось только гулкое эхо капающей со сводов воды, похожее на тиканье невидимых часов.

Косой не стал долго раздумывать – он тут же активировал "Свиток Дублирования Навыков Мастера" и мысленно направил его на Станислава Хромова. Использовать свиток на Ярославу Журавлёву, чтобы прокачать своё владение огнестрельным оружием с продвинутого уровня до уровня мастера, ему казалось пустой тратой. Сейчас в нём говорила не жажда меткой стрельбы, а жажда силы – силы, которую мог иметь Хромов. Владение огнестрелом же не давало сейчас очевидных перимуществ.

"Подготовка к копированию навыка уровня мастера или суперсилы. Если у вас нет соответствующего навыка продвинутого уровня после копирования, вы не сможете его изучить. У цели нет навыков уровня мастера. Случайно скопирована суперсила цели "Теневой клон". Желаете ли вы её изучить?

Ярослав аж ощутил, как у него сердце подскочило в груди. Что за вопрос…. Выходит, если у человека нет навыков мастера, то можно выхватить прямо его силу? Это же… это же шанс! Малый, но всё-таки шанс!

- Да! – выдохнул он, даже не пытаясь скрыть улыбки.

"Вы успешно скопировали способность "Теневой клон"."

В тот же миг он ощутил, как в глубине его существа что-то зашевелилось. Новая, незнакомая сила стекала внутрь, словно холодная тень пробиралась по венам. И вот – в его дворце, среди мраморных плит и темных арок, возник ещё один облик. Его собственный клон.

Тот стоял тихо, неподвижно, словно сторож, вырезанный из самого мрака. Но в отличие от серого двойника Хромова, этот клон был абсолютно чёрным, густым, как смола, поглощающим даже редкий свет, падавший из высоких окон.

Ярослав нахмурился. Он обошёл силуэт, словно проверяя, настоящий ли он, протянул руку – и кончики пальцев прошли сквозь холодный туман. Тень дрогнула, словно вздохнула.

- Э… – он склонил голову набок. – А чего это ты такой чёрный? Из-за того, что не моюсь, что ли?

Он усмехнулся, но внутри кольнуло неприятное чувство. В этой тьме было что-то другое. Что-то, чего не было у серого клона Хромова. Будто тень вобрала в себя не только силу, но и его собственный мрак, тот, что он привык загонять глубоко внутрь.

Чёрный клон молчал, но Ярославу показалось, что тот смотрит на него так, как никто другой никогда не смотрел. Слишком внимательно. Слишком похоже на правду.

Глава 18

Температура в пещере резко упала – холод словно просочился из щелей в каменных стенах и лёг липкой испариной на кожу. Воздух стал тяжёлым, мрачным, будто сама гора давила на людей своим равнодушием. Все чувствовали себя подавленными и угрюмыми: ночью бесследно исчезли двое товарищей, и никто толком не понял, что с ними произошло. А теперь, к общему смятению, возник ещё и внутренний конфликт – словно сама судьба решила подлить масла в огонь.

Четвёрка – Станислав Хромов, Любовь Синявина, Людвиг Булавкин и тот раненый солат – быстро сообразили, что двое солдат замышляли ударить исподтишка по Ярославу Косому и Ярославе Журавлёвой. Но та парочка справилась с угрозой так легко, будто и не было её вовсе.

Стычка заняла меньше времени, чем нужно, чтобы вдохнуть полной грудью. Всё произошло стремительно, как вспышка молнии, и потому ещё более жутко. Даже Хромов, привыкший к напряжённым ситуациям, был вынужден пересмотреть своё отношение к Косому и Журавлёвой.

Он тяжело выдохнул, гулко, как человек, что носит в себе слишком много мыслей:

- Они, наверное, получили то, что заслужили.

Косой промолчал. В глубине души он понимал: у Хромова не было ни единой причины провоцировать это нападение.

Дело точно не в оружии – у Станислава оставались и винтовка, и пистолет. Ради Синявиной тоже смысла не было действовать: возможность сблизиться у него была давным-давно, и даже когда Люба сама проявляла интерес, он оставался холоден и равнодушен, словно её страсть его и не касалась. Что до воды – вчера он набрал полную