Матабар VI - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Сейчас не знаю, а как стемнеет, то в таверне «Ошклет», — без особого пиетета и даже с какой-то пренебрежительности к объекту разговора, ответила Лесия. — Скорее всего пьют за счет своих глупых баек и доверчивых приезжих, готовы оплачивать его ужин.

— Благодарю, — Ардан надел шляпу и забрал саквояж. — Хорошего дня, госпожа.

— И вам, господин, — пожелала девушка и вернулась к саквояжу.

Ардан же, выйдя на улицу, сделал несколько шагов вперед. В отличии от столицы здесь не имелось четкого разделения на тротуар и проезжую часть. Просто — улица. И когда по этой улице двигалось меньше транспорта, чем людей, она становилась пешеходной, а иногда — автомобильно-конной.

Так что, не дожидаясь, пока рядом с ним кто-то остановиться, Ардан приложил два пальца к языку и лихо, как учили ковбои на ферме Полского, свистнул. Не пришло и двадцати секунд, как рядом с ним, натягивая на себя вожжи, остановился извозчик.

Гнедая кобыла, вздымая клубы дорожной пыли, ударила копытом землю, а сам господин на козлах, только коротко и по-деловому, без лишних расшаркиваний, спросил:

— Куда?

— В «Ошклет».

— Хорошо, господин, — извозчик перегнулся и открыл дверцу кэба, чья коженая крыша была сложена и застегнута ремешками. — С вас двадцать девять ксо, но если спросите меня, то я знаю место куда как лучше, чем «Ошклет».

— Спасибо, большое, но мне нужно именно туда.

— Как скажете.

* * *

— Вам еще одну кружку какао и вяленую оленину? — спросила подошедшая к Арду официантка.

Тот только кивнул и перелистнул страницу исследования. На сей раз он читал о процессах химеризации обычных животных. Вполне себе академический, для Большого, курс. В нем рассматривались принципы, по которым можно было соединять организмы, опираясь на инкрустацию в них Эрталайн-кристаллов и сложного, алхимического процесса, поддерживаемого печатью.

Иными словами, получалось что-то вроде биологического генератора, за счет которого «монстр» и мог функционировать. Разумеется, все это весьма поверхностное объяснение принципов работы химеризации. Объяснить так кратко и легко тех же созданий Братства Тазидахиана, обладавшего лучшими алхимиками и химерологами в мире, не получится.

Но какое-то общее представление вполне себе давало.

Сама таверна «Ошклет» выглядела так же, как и все её сестры. Просторный первый этаж с барной стойкой, за которой располагалась кухня. Несколько столов отличающегося размера и формы, рассчитанные для разных по численности компаний. Несколько, как в случае с Ардом, отдельно стоявших, миниатюрных столиков. Обычно у окна или в углу.

Ну а еще лестница, ведущая на второй этаж, где посетитель мог, за весьма небольшую монету, получить ночлег и, если раскошелится чуть больше, то и наполненную водой жестяную ванну.

Ардан, придется в «Ошклет» еще до основного наплыва посетителей, испытывал мимолетное искушение вымыться, но особого смысла в этом не нашел. Все равно уже утром снова в путь. Так что от дорожной пыли и пота он избавится уже в Ларанде. Единственное, что сделал юноша, это уединился в уборной, где переодел свой столичный костюм на более подходящую для местности одежду.

Собственно, только её он с собой и взял. На смену пиджаку пришла кожаная куртка, сорочка уступила место льняной рубашке; штаны из плотной ткани сместили с пьедестала брюки, а вместо пахнущих гуталином туфель на ногах обнаружились высокие, рабочие ботинки с каблуком, куда больше подходящим для стремян, нежели для мостовых и тротуаров. Ну и, разумеется, на голове теперь вновь покоилась его старая, ковбойская шляпа, а не подаренный Аркаром модный убор.

Все это сделало Арда куда более походящим на одного из местных, нежели на приезжего. Так что в таверне его не беспокоили ни зазывали, ни ушлые дельцы. Юноша, в спокойной обстановке, пил какао, иногда жевал вяленное мясо и читал литературу.

Постепенно, по мере того как за окном небо затягивалось темным, звездным покрывалом, а на улице зажигались фонари (видимо светлые поздние часы тоже как-то зависели от Лей-поля, потому как Нигранд, в отличии от столицы, не мог похвастаться такой же диковинкой, как сумерки вместо ночи), зал наполнялся посетителями. В основном действительно приезжими. Кто-то пытался выторговать себе недорогой ночлег; другие пришли по рекомендации извозчика, третьи искали недорогое и сытное заведение, но так или иначе, расстраивались и первые, и вторые и третьи.

Владелец таверны отказывался делать скидку; рекомендации слишком завышали ожидания, а недорогим назвать эти цены язык не поворачивался. Арди даже в Метрополии видел ценники пониже. Впрочем, возможно это было как-то связано с внешним видом посетителей.

Потому что когда Ардан переоделся, то ему подали немного не меню, которое он сейчас видел в руках гостей, одетых весьма по-столичному. И цены, которые наблюдал Арди, действительно находились на том рубеже, когда их можно смело назвать — бросовыми.

— Конечно, я видел Ледяную Виверну, — уже битый час, размахивая очередной, заполненной пивом кружкой, распинался Натан Балицкий (Арди подслушал имя).

Невысокого роста, в поношенной, не самой чистой одежде, он выглядел как типичный представитель своей Гильдии. Поджарый, в меру мускулистый, со шрамами на лице и руках, следами ожогов, проглядывающих сквозь куцую бородку и, по мнению непосредственно Балицкого — неувядающей славой и огнем в глазах.

Ну, а учитывая, сколько вокруг болтливого охотника вилось столичных господ, ловящих каждое его слово, то в какой-то степени Балицкий не ошибался. Да и его рассказы, пусть и были приукрашены, порой даже изрядно (судя по тому, как билось его сердце), они все еще довольно недалеко отклонялись от истины.

— Размах крыльев больше, чем пять этих столов, — Балицкий хлопнул ладонью о стол, разом привлекая внимание слушателей не столько к весьма широкой столешнице, сколько к протезу безымянного пальца. — А это, господа, сожрала не Виверна, заморозившая задницу Лаграда, а Плотоядная Жаба.

— Расскажите еще о ваших приключениях в Мертвых Землях, — с придыханием чуть ли не взмолилась молодая девушка в наряде, который больше подошел бы Бальеро.

Её более возрастной кавалер о чем-то болтал с барменом, и оба — что господин Балицкий, что безымянная девушка, пользовались моментом. И не сказать, что они были наедине — вокруг охотника столпилось немало народу, но эти двое старались не замечать никого, кроме друг друга.

— Однажды, мы с коллегами, — понизив голос до горячего шепота и чуть прищурив глаза, подаваясь вперед так, чтобы задеть взглядом не очень глубокий, но выразительный вырез на груди девушки, продолжил Балицкий. — спускались вниз норы. Постепенно, медленно, чтобы затем сделать мощный рывок вперед. Там было жарко. И